Грядущие войны Китая. Поле битвы и цена победы - Питер Наварро

Растрата (хуихуо ланьфей) — использование казенных средств для финансирования неоправданных излишеств. Примеры — чрезмерное увлечение банкетами и дарением подарков, использование роскошных машин для обслуживания гостевых групп, закупка для служебных нужд особо ценных товаров и аренда слишком дорогих офисов.

Контрабанда (цзуси) — определяется как ввоз и вывоз с территории страны разрешенных товаров без уплаты таможенных сборов или трансграничные сделки с запрещенными товарами, а также меры по уходу от уплаты сборов, превышению установленных экспортно-импортных квот или препятствование таможенному осмотру.

Нарушение правил бухгалтерского учета (вэйфан кайцзжь цзи-лу) — применение ложных бухгалтерских проводок и операций для увода активов или сокрытия незаконного использования средств. Например, обман государства за счет неверной статистической отчетности и нецелевое использование бюджетных средств.

В основе всей коррупционной пирамиды Китая лежит принцип, традиционно называемый «чанцзи». Этот термин описывает стиль ведения бизнеса, основанный не на знании о рынке, а на знании «нужных людей в нужных местах». В рамках такой бизнес-философии связи решают все. На практике это выливается в то, что главным для делового успеха в Китае становятся дружеские отношения с правительственными и партийными чиновниками, которые могут своей властью изымать у граждан земельные участки и предоставлять дополнительные льготы.

Повсеместный расцвет бизнеса «нужных людей в нужных местах» привел к нарастанию народного гнева против «крепнущего союза партийных чиновников и шустрых бизнесменов» и «дальнейшему скрытому укреплению сращивания больших корпораций и Коммунистической партии». [329] На поверхности это недовольство вылилось в серию спонтанных выступлений протеста, которые в эпоху мобильных телефонов и SMS-сообщений могут легко перерасти в бесконтрольный бунт.

Долг каждого китайца перед революцией

Если рядовой китаец не устраивает шума по поводу своей проблемы, ей никто не занимается. Но если все вокруг считают, что проблемы можно решать только криком и насилием, это очень опасно для общества.

Профессор Лянь Ю-цзинь, Сычуанский университет [330]

Чтобы по-настоящему понять, почему нарастание волны общественных протестов столь опасно для стабильного правления Компартии и для всего общества, нужно вернуться к одному из периодов многотысячелетней истории Китая и извлечь из него правильные уроки. Коммунистическая революция, в 1949 году приведшая к власти Мао Цзедуна, на самом деле началась в 1921 году. Тогда это было стихийное выступление относительно небольшой группы китайских крестьян против коррумпированного альянса городских чиновников и предпринимателей, на страже которого стоял Гоминьдан. С точки зрения китайской культурной традиции, народ не только имеет право, но и должен восставать против правителей, которые не учитывают его интересы. [331]

Для китайского руководства «обязанность народа восстать» — вовсе не пустые слова. В 1989 году танки Народно-освободительной армии Китая и Внутренних войск подавили зерна бунта не только на площади Тяньаньмынь, но и в других крупных китайских городах. Однако наведение порядка в сельской местности — задача совершенно иного масштаба. При ее выполнении центральное китайское правительство неизбежно вынуждено полагаться на поддержку местных органов власти и децентрализованного руководства китайской армией. Все описанные в этой книге безобразия: от бездумного загрязнения окружающей среды и невнимания к водным ресурсам до разгула коррупции, принудительных переселений и далеко опережающего средний уровень имущественного расслоения — сегодня творятся именно на местах. И именно действия местных властей — основной источник социальной напряженности. Как отмечается в журнале American Thinker:

Репрессивный характер действий центральных властей Китая ошибочно принимается за свидетельство его силы. В действительности верховные руководители Китая хорошо представляют себе всю шаткость своей реальной власти. Они отдают себе отчет в том, что угроза перерастания социальной напряженности в восстание и последующий распад КНР вполне реальны. За свою историю Китай прошел множество циклов распада и воссоединения, и об этом знают все его жители. [332]

Мусульманский сепаратизм и этнические столкновения

Мусульманские меньшинства буквально задыхаются под «железной пятой» Китая. Но для того чтобы контролировать Западный Китай, центральным властям пришлось ввести в регион большое количество вооруженных формирований, готовых в любой момент нанести удар по вспыхивающим очагам, на первый взгляд, бесплодных конфликтов.

The New York Times [333]

Но по Китаю бродит не только призрак «гражданской войны, которая поднимет одного ханьского китайца против другого». Сегодня все реальнее становится угроза восстания и начала сепаратистских этнических меньшинств КНР против ханьского большинства. Официальная статистика признает существование в Китае более 50-ти «малых народов». Однако более 95 % населения относится к «этническим китайцам» или ханьскому большинству. [334] Эпицентром зарождения этнических конфликтов в Китае выступает населенный преимущественно мусульманами Синьцзян-Уйгурский автономный район.

Эта провинция — самая большая в Китае по площади. Однако из-за климатических особенностей и резких перепадов температур она же — и самая малонаселенная. Формально провинция была присоединена к Китаю в 1759 году маньчжурской династией Цин, но на практике до 1949 года ею управляли местные властители. И только после прихода к власти коммунистов ими был разыгран один из самых безжалостных исторических гамбитов, позволивших поставить Синьц-зян под контроль центра.

Сразу после Второй мировой войны СССР ввел войска на территорию Синьцзяна и активно поддержал так называемое «правительство Восточного Туркестана». Сталину был не нужен радикальный мусульманский режим на границе с советскими среднеазиатскими республиками, и он содействовал заключению договора о дружбе и сотрудничестве между правительством Восточного Туркестана и КНР. Однако по пути в Пекин самолет, на борту которого находилось все политическое руководство новой республики, таинственным образом разбился. Погибли все пассажиры и члены экипажа. После образования вакуума власти, под прикрытием деклараций о «необходимости стабилизации» Мао ввел на территорию Восточного Туркестана войска, и с этого времени Синьцзян лишь формально именуется «автономной областью».

С сельскохозяйственной точки зрения Синьцзян-Уйгурская автономная область — «мертвая пустыня», [335] и немалую роль в этом сыграли чрезмерная вспашка и выпас скота, вырубка лесов и неумелые попытки центральных властей «освоить степную целину». [336] Однако именно здесь, под песками пустынь и холмами степей, [337] лежит 40 % разведанных запасов китайского каменного угля. [338] Столь же щедро природа одарила эти земли запасами нефти и природного газа, [339] составляющими примерно треть всего нефтегазового запаса страны. [340]

Для КНР Синьцзян ценен не только как природная кладовая энергоносителей. Он граничит с восемью среднеазиатскими странами и Российской Федерацией и имеет огромную геостратегическую ценность. Через Среднюю Азию в случае военного конфликта с Тайванем или другими странами может доставляться нефть с Ближнего Востока. Такие среднеазиатские республики, как Казахстан и Кыргызстан, имеют собственные нефтегазовые запасы, способные заменить ближневосточные поставки в критических ситуациях. Именно поэтому сегодня Китай строит в регионе разветвленную сеть автострад, железных дорог и трубопроводов, связывающих задыхающиеся от нехватки нефти промышленные предприятия прибрежного Китая со Средней Азией и Российской Федерацией.

Сепаратисты или террористы?

Части Народно-освободительной армии Китая всегда готовы наносить мощные удары по силам сепаратистов и не намерены выказывать им никакой жалости.

Ван Лицзянь, секретарь обкома КПКСиньцзян-Уйгурской автономной области [341]

С этнической точки зрения большинство населения Синьцзяна — это уйгуры, тюркоязычный народ, исповедующий ислам. Следует отметить, что это этническое меньшинство сегодня подвержено едва ли не самым суровым гонениям на некоренные национальности в мире. Активисты национально-освободительного движения здесь с завидной регулярностью арестовываются, подвергаются пыткам и даже казням. Согласно статистике, в «Синьцзян-Уйгурской автономной области Китая проходит наибольшее количество казней по обвинению в подрыве государственной безопасности КНР». [342]