Грядущие войны Китая. Поле битвы и цена победы - Питер Наварро

Во-первых, в Китае часты случаи убийства новорожденных девочек и абортов по результатам УЗИ в случае, если эмбрион выказывает женские признаки. Это привело к критической нехватке женщин в рядах китайской молодежи. Описанное в «законах Мерфи» правило «неожиданных последствий» привело и к тому, что нехватка женщин вызвала бурный расцвет проституции и распространение венерических болезней и СПИДа: не нашедшие себе семейной пары молодые мужчины для удовлетворения своих сексуальных потребностей обращаются в публичные дома.

Кроме того, политика «одного ребенка» привела к расцвету рынка нелегальной рабочей силы. Многие семейные пары предпочитают тайно уехать из родных деревень в города, чтобы избежать штрафов, наказаний или даже насильственной стерилизации со стороны местных чиновников. В Китае выросло и количество похищений детей мужского пола, которых перепродают бесплодным парам.

С экономической точки зрения самым опасным результатом «политики одного ребенка» станет запуск механизма убыли населения КНР. По оценкам демографов, трудоспособное население Китая достигнет наибольшей численности в 2010 году и с этого момента начнет стремительно падать.

Перед Китаем встала и так называемая проблема «1–2–4». Очень скоро каждый работник из своих отчислений должен будет формировать государственные затраты на пенсии двух пенсионеров и обучение четырех детей школьного возраста. При этом проблема наполняемости государственных фондов социального страхования усугубляется и растущей мобильностью населения. В прошлом и работники, и дети, и пенсионеры зачастую сосуществовали в рамках одного домохозяйства, и молодежь заботилась о старшем поколении. Сегодня семьи часто живут отдельно. Это увеличивает затраты каждой семьи, так как необходимо финансировать несколько домохозяйств. Особенно тяжелым грузом это становится для сельских бедняков, на которых в Китае никогда не распространялась система социального страхования.

Экономические перспективы данной ситуации не слишком оптимистичны. После краха системы гарантированного социального обеспечения и закрытия многих госпредприятий основным генератором рабочих мест и локомотивом экономического роста стал частный сектор. Однако частные компании имеют тенденцию игнорировать или минимизировать выплаты во вновь созданные фонды медицинского и социального страхования, так как они очень велики: «24 % от фонда заработной платы — вдвое выше, чем выплаты по соцстраху в США». [348] Следствием такой ситуации стало то, что «на социальные выплаты в дальнейшем могут рассчитывать всего 10 % городской рабочей силы».

Очевидным решением этой проблемы могло бы стать повышение пенсионного возраста, но это вызовет негодование у значительных слоев пожилых граждан. Кроме того, остающиеся в строю ветераны будут лишать работы еще большее число безработных и мигрантов.

Как отмечает Ричард Джексон, исследователь Центра стратегических и международных исследований, «в конечном счете вопрос пенсий превратится в проблему социальной стабильности. Правительство это понимает и видит, но выхода из этого положения не знает». [349]

Ситуация выглядит насмешкой над многими ветеранами Компартии, героически прошедшими через все ужасы Большого скачка и культурной революции. Большую часть своей жизни они работали в коммунах, получая мизерные зарплаты и свято веря, что все это — часть общественного договора партии и общества, согласно которому правительство обеспечит их пожизненной системой социальных гарантий. Но Компартия бросила своих ветеранов в самое трудное для них время, и их гнев будет нарастать по мере того, как будут рваться все новые нити «страховочной сети социальных выплат».

Китайская медицина — плати или умри

Удалил аппендикс — на год затяни пояс потуже.

Китайская шутка [350]

Для правительства Китая отладка национальной системы медицинского обеспечения — одна из самых главных задач сегодняшнего дня. От ее решения зависит не только здоровье 1 млрд 300 млн китайцев, но и всего остального мира.

China Business Review [351]

В день, когда Ча пришла в народную больницу № 3, чтобы попытаться вылечиться от СПИДа, у нее не было никаких острых симптомов этой болезни. Но у нее были некоторые сбережения, а это привлекает внимание современных китайских медиков гораздо больше, чем болезнь. Врачи настояли на скорейшей госпитализации и начале курса лечения дорогими внутривенными вливаниями. При этом Ча предупредили, что выбора у нее нет. Когда она попросила о лечении бесплатным препаратом, выделяемым согласно распоряжению правительства для лечения СПИДа малообеспеченным пациентам, доктора подвергли ее остракизму и вынудили продолжить курс лечения. В конце концов на 45-й день лечения у нее кончились и собственные, и заемные средства. Ее счет на оплату медицинских услуг достиг 1400 долларов США — трех ее ежегодных окладов. Поняв, что их пациент — банкрот, врачи немедленно выписали женщину. «Главный врач больницы сказал, что я могу вернуться, когда у меня вновь появятся деньги».

The Washington Post [352]

Перспективы кризиса пенсионной системы выглядят жутко. Но проблемы китайской системы здравоохранения затмевают даже их. Китай тратит на ее поддержание всего 6 % ВВП. Для сравнения: в Японии эта цифра составляет 8 %, а в США — 14 %. [353]

Врачей не хватает, и от больных все чаще требуют оплаты лечения прямо по факту. Тем, кому не хватает средств на оплату медицинских услуг, предлагается покинуть медицинские учреждения и умирать медленной и мучительной смертью. Частью проблемы стала высокая стоимость медицинского страхового полиса. Она составляет от 50 до 200 долларов в год, [354] хотя у подавляющего большинства населения годовой ДОХОД не превышает 1000 долларов.

Но так было не всегда. До 1979 года в Китае действовала вполне эффективная система недорогого гарантированного медицинского обслуживания всех граждан. Двумя основными компонентами этой системы были сеть государственных больниц и сеть так называемых «босоногих докторов», посещавших деревни и содержавших сельские больницы.

Эта система называлась «Даньвэ», и ее финансирование осуществлялось из бюджетных средств, в первую очередь — налогов. Средства на охрану здоровья рабочих и их семей перечислялись в казну государственными предприятиями, а сельскохозяйственные кооперативы финансировали свои системы медстраха самостоятельно. Таким образом, «провайдерами медицинского обслуживания были наниматели — госучреждения, госпредприятия или колхозы. И именно им законом вменялось в обязанность заботиться о продолжении медицинского обслуживания пенсионеров». [355]

Результатом создания столь всеобъемлющей системы стал один из немногих социальных триумфов маоистского Китая — падение уровня детской смертности с 200 случаев на 1000 новорожденных до 32 и удвоение средней продолжительности жизни — с 35 лет до 71 года. Система «Даньвэ» позволила справиться с эпидемиями паротита и туберкулеза и практически полностью искоренить такие болезни, как шистосомоз и сифилис. [356]

Экономические реформы привели к полному распаду прежней системы. Ее уничтожение началось в 80-х годах и происходило стремительно и безжалостно. Все началось с мгновенной гибели системы в сельской местности после роспуска сельхозкооперативов. Уровень покрытия крестьян медицинским обслуживанием мгновенно упал с 90 % населения деревень до 10 %. [357] В то же время государственные промышленные предприятия устремились в погоню за прибылью и сразу же вычеркнули расходы на медицинское страхование из числа обязательных издержек. Многие госпредприятия обанкротились.

В период с 1980 по 2004 год правительство Китая более чем вдвое уменьшило размер ассигнований на здравоохранение — с 36 до 17 % совокупных расходов бюджета. Кроме того, новая экономическая модель предусматривала перевод на коммерческую основу врачей, больниц и аптек и финансирование их деятельности на основе счетов, выставляемых пациентам.

В рамках «реформы» государство попыталось продолжать регулировать цены на отдельные виды медицинских услуг и лекарства. Но в то же время больницы остались вправе зарабатывать деньги на лечении пациентов с использованием новейших препаратов и требовать проведения сложных и дорогих анализов.

Результат не заставил себя ждать. Больницы превратили свои аптеки в «центры прибыльности» и, с помощью врачей, получающих свои проценты, резко увеличили рецептурные продажи зачастую ненужных препаратов, главным достоинством которых было то, что государство не контролировало их цену. Сегодня, «после всех дистрибьюторских и больничных накруток, розничная цена некоторых лекарств в 20 раз превышает отпускные цены заводов». Именно поэтому более половины всех затрат китайских пациентов на лечение — это траты на лекарственные препараты, хотя в развитых странах этот показатель составляет всего 14 %. [358]