Любить сложно, не любить невозможно (СИ) - Мур Лана

Сжавшись у стены, Майра слушала Маниша в полнейшем оцепенении. Она все еще не могла осознать и принять, что под маской дружелюбного и предупредительного Маниша, прятался другой — корыстный, жестокий, властолюбивый. Все казалось дурным сном. Но полные циничной уверенности слова, одно за другим, убеждали в реальности происходящего.

Маниш подошел к решетке, и Майра оживилась. Затаившись в темноте и напружинившись, она оценивала возможность не касаясь решетки дотянуться до мальчишки.

Но Маниш, словно почувствовав, отступил, и Майра прислонилась к стене.

— Я не хотел так с тобой поступать. Но ты меня вынудила! Почему Раджит? Чем он лучше, что ты предпочла его мне? — Маниш расхаживал перед решеткой, как раненый зверь. — Всем было бы лучше, если бы ты выбрала меня. Но принцесса не захотела по-хорошему, значит будет по-плохому.

— Ты ведь знаешь, что я могу тебя убить? — из темноты послышался ровный голос Майры. Она тратила все силы на то, чтобы справиться с возмущением и не могла говорить громко, хотя хотелось кричать так, чтобы обрушились своды пещеры.

— Из-за серебряной решетки сделать это будет достаточно проблематично, — издевательски усмехнулся Маниш, а Майра промолчала, не желая, просвещать что будет, если не хватит сил справиться с энергетикой оборотня. — Я знаю, я читал, достаточно пробыть с оборотнем вашего вида достаточно долгое время и напитаться энергией, чтобы стать таким же, — каждое слово Маниша сочилось самодовольством. Майра подавила позыв передернуться от отвращения, не желая делиться с бывшим другом даже крохами эмоций.

— От меня ты ничего не получишь, — холодно произнесла Майра и расслабленно легла на камни, стараясь втянуть черную пульсирующую окантовку в пределы золотистого свечения и поближе к белой сердцевине.

— Тогда, так и останешься здесь, пока не изменишь решение, — усмехнулся Маниш. Потом встал, отряхнул джинсы. — А это, чтобы тебе лучше думалось.

Майра услышала плеск поды, а следом, между прутьями показалась небольшая миска. Поставив ее, Маниш сразу же отскочил.

Сглотнув сухим горлом, Майра приблизилась к воде и сразу же отшатнулась — пиала тоже была из серебра.

— Хоть немного разозлись, — попросил Маниш, снова опускаясь на пол, но за решеткой стояла полнейшая тишина и темнота, словно там нет ни одной живой души.

Свернувшись клубочком, Майра наблюдала из темноты за бывшим другом. Он вскрыл упаковку чипсов. Оглушающий треск ударил по перепонкам. Майра едва не подскочила от неожиданности, но вовремя спохватилась и постаралась максимально расслабиться. Пещера наполнилась методичным хрустом и резким запахом специй. Новый треск известил о том, что Маниш открыл бутылку воды, и от ее бульканья горло пересохло еще сильнее.

— Хочешь? — не видя Майры, Маниш слепо смотрел в темноту. — Все в твоих руках. Стоит только перестать упрямиться.

Сначала Майра хотела молчать, но, видимо первый шок отступил, и она вспомнила, для чего сюда пришла.

— А Ила, что с ней?

«Эй-эй-эй» — затихая, взбиралось под своды и там погасло.

— Майра, ты не исправима, — судя по звукам, Маниш потянулся, а затем послышался тихий шорох от соприкосновения его футболки с каменной стеной. — Сидит за решеткой и думает о какой-то девчонке, а не о себе. — Понятия не имею, что с ней.

Успокаиваясь и концентрируясь на расслаблении мышц, Майра прикрыла глаза. Потом искоса посмотрела на своего тюремщика.

Маниш сладко зевнул и, закинув руки за голову, устраиваясь поудобнее, прислонился к стене. Казалось, он и не собирается никуда уходить.

— Дома… наверное, — Маниш по-прежнему не шевелился. — У Викрама смелости не хватит ее обратить, — Майре показалось, что его губы изогнулись в пренебрежительной усмешке, а дальнейшие слова это подтвердили: — Отец же ему голову оторвет за это. Так что, подумай о себе. Никто сюда не придет, никто не поможет. Сколько протянешь без воды? Я, правда, не хочу, чтобы ты страдала. Не будь такой жадной и очень скоро получишь свободу, — его голова качнулась к решетке, и Майра увидела выжидательный взгляд. — Ну что же, как хочешь, — не получив ответа, он снова уселся поудобнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 52. Поиски

Сахель уже накрыл на стол, а Майра все еще не вернулась, и телефон не отвечал. Ранбир нетерпеливо вышагивал по гостиной, время от времени посматривая в окно.

— Господин, поужинайте пока горячее, — Сахель стоял в дверях и с беспокойством смотрел на молодого хозяина. — Когда придет Майра, я для нее разогрею.

Ранбир только нетерпеливо отмахнулся. Он не мог думать ни о чем, кроме сестры. Никогда раньше Майра не позволяла себе задержаться на ужин, не сообщив о причинах и времени возвращения.

Сахель тоже посмотрел в окно — лес превратился в темную безмолвную массу, и лунный свет обрисовывал острые верхушки крон. Ни малейшее дуновение не нарушало их строгую неподвижность, словно даже природа замерла в настороженном ожидании.

«Что же с тобой случилось, дочка» — пробормотал слуга и развернулся, чтобы уйти на кухню, но его, как и метания Ранбира, прервал осторожный стук.

— Наконец-то! — в один широкий шаг Ранбир преодолел отделяющее от двери расстояние и распахнул тяжелые створки. — Ты?!..

— Я должен поговорить с Майрой! — вместо родного девичьего, услышал Сахель мужской голос и обессиленно прислонился к стене.

Ранбир посторонился, и в гостиную вошел высокий незнакомец.

— Майры нет. Что ты хотел? — тускло поинтересовался хозяин, а Сахель побрел на кухню, готовить для гостя чай.

— Как нет? — резко обернулся Раджит. — Мы уже давно расстались… — он запнулся и, немного помолчав, продолжил: — Она давно должна была вернуться, — бегло осмотрел гостиную и испытывающе уставился на Ранбира — молодой человек выглядел обеспокоенным. Нет, не похоже, что обманывает. Так где же, черт возьми, Майра?!

— Где расстались?! — Ранбир вскинул голову, и мертвые глаза ожили.

— У редакции, — Раджит колебался, не зная, что сказать, а о чем умолчать. Все решило неподдельное беспокойство в глазах брата девушки. — Мы были в архиве, потом она убежала. Встретилась у редакции с каким-то парнем, и они уехали. Ах, да, — спохватился он. — Она собиралась звонить тебе.

Ранбир непроизвольно положил руку на карман с телефоном.

— Она звонила, — задумчиво произнес он. — Спрашивала об Иле. Может, она с ней. Но почему не отвечает на звонки?

— Ила? Подруга?

— Моя знакомая. Медсестра. У Майры с ней возникло недопонимание. Может, решила это исправить и заболтались? Где-то был номер ее телефона… — Ранбир бросился к невысокому кофейному столику.

— Где она живет? — вопрос гостя оторвал от поисков.

— В больничном общежитии, — не поворачиваясь, бросил он.

— Я съезжу, — Ранбир обернулся, но увидел лишь закрывающуюся дверь.

***

Оседлав байк и взревывая мотором, Раджит помчался к центру города. Время от времени он осматривался, надеясь увидеть сорвиголову, но ночные улицы были пустынны. Ничто не препятствовало ему проскакивать перекрестки, никто не вылетал наперерез из переулков. Клубящийся над разогретым асфальтом туман стелился насколько хватало глаз, цеплялся за колеса, коварно прятал выбоины, но черная фигура, слившись воедино с железным конем, чутко реагировала на малейшую неровность и, не снижая скорости, продолжала гнать так, что слышала только стук собственного сердца и свист спустившегося с гор прохладного воздуха.

Когда Раджит затормозил во дворе общежития, он уже успел придумать легенду для столь позднего визита. И в ответ на недоверчивый взгляд охранника, последовавший за просьбой позвать Илу, стал красочно расписывать предстоящую статью о развитии системы здравоохранения в городе.

Убалтывая недоверчивого стража женского спокойствия, Раджит не забывал анализировать собственные ощущения — в смешанном запахе медикаментов, специй, моющих и дезинфицирующих средств и косметических масел, он, как ни старался, не мог уловить знакомый волнующий аромат.