Прикасаясь, я чувствую твоё сердце (СИ) - "Ksendagir"

— Но как я… — можно было бы надавить на изрядно закалившуюся совесть Джексона тем, что «она же девочка», но по лицу брата, не предвещавшего ничего хорошего лично ей, Эва поняла, что спорить бесполезно и только прижала покрепче к себе Водку, закрываясь ею, как щитом, от неизбежно надвигающегося Джексона.

— Я ее нашел, срубил, — Джексон загибал пальцы на одной руке, пока вторая надежно охраняла едва не разбившийся шар, — привез, пол дня устанавливал, пока ты не выбрала оптимальное расположение… Наряжал! — тут голос Джексона стал совсем страшным, а Эва что-то неразборчиво пискнула про маленький рост и тяжелую стремянку.

— Сейчас опять ее двигал, потому что тебе в этот раз показалось, что в гостиной мало света и цвет украшений, тьфу ты, не сочетается с обоями, Эва! С обоями! — сестра как-то стремительно уменьшалась в размерах под нависающим коршуном Джексоном, и даже высунувшая в приступе любви к ним обоим язык Водка ситуацию не спасала. — Так что будь добра, смирись с тем, что елка будет стоять здесь и ни миллиметром дальше.

— Ты Гринч!

— Спасибо, что не Санта Клаус, — Джексон усмехнулся и, наконец, нормально улыбнувшись, потрепал сестру по волосам, портя идеально уложенные локоны, как всегда делал, когда она была маленькой. Эва ужасно не любила это и смущалась, и ее реакция с годами ничуть не изменилась, но Джексону очень нравилось ее дразнить. Посмеиваясь, он скрылся в ванной, а Эва поучительно заявила ему в след.

— И хорошо, что Сантой в этом году будет Шин!

— О, даааа, — «и какое счастье, что не я».

Услышав про Шина, Джексон машинально глянул на часы, мельком подумав, а не опаздывает ли тот, но нет, времени было еще достаточно. А он успеет выпить кофе.

Как Шин согласился праздновать Рождество с его матерью и сестрой, Джексон до сих пор не понимал, хотя был бесконечно счастлив по этому поводу, потому что давно считал его частью семьи. И для него было совершенно естественным пригласить Шина к себе, но зная того, легко можно было предположить, что ответом будет отказ. Однако Шин согласился, без раздумий и с радостью, а у Джексона будто камень с души упал.

Почти два месяца, с конца октября, что они были вместе, Джексон терпеливо наблюдал за тем, как Шин учится воспринимать реальность по-другому, без оглядки на свое прошлое, без страхов, как он учится быть счастливым, и это счастье Джексон был готов дарить ему каждый день; просто все время был рядом, не давил, ни на чем не настаивал и поддерживал. В конце концов, он ведь любил Шина больше жизни, больше всего, что у него было или могло бы быть.

Как и ожидалось, проект, который Джексон начал, рискнув всем и своим собственным благополучием, в итоге оправдал себя и принес компании колоссальный успех. Теперь одной проблемой стало меньше, а Джексон мог хотя бы начать нормально спать по ночам, а не пропадать безвылазно в офисе, пока Шин прицельно бомбардировал его телефон сообщениями примерно одного и того же содержания: «ты где?», «ты скоро?», «я соскучился».

Первое время Джексон не оставался у Шина надолго и всегда уходил ночевать к себе, ровно до тех пор, пока в один прекрасный день Шин просто никуда его не выпустил, перегородив дверь. Оказалось, он чертовски устал мучиться ночами от безнадежных попыток уснуть, потому что его, Джексона, нет рядом, и тот пусть хоть треснет, но никуда не уйдет. Трескаться Джексон, конечно, не стал (что без него Шин-то делать будет), но с удовольствием остался, и на следующий день, и через день, и через два, а через неделю он сам предложил Шину жить вместе — так проще и комфортнее для них обоих. Их по-прежнему тянуло к друг другу, как магнитом, и иногда Джексону казалось, что если он в ту же секунду не увидит Шина, не коснется его или не услышит его голос, он обязательно заболеет и умрет.

Раздалась мелодичная трель дверного звонка, застав всех троих на кухне: Джексон флегматично пил кофе, Эва пыталась заплести у Водки, превратившейся за эти месяцы из неказистого щенка в порядочную, вполне себе взрослую собаку, на макушке что-то вроде косички, а мама всплеснула руками, заглядывая в духовку:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Гусь еще не готов!

Джексон закатил глаза и молча ушел открывать, а Эва, последовав за ним, доверительно шепнула Водке:

— Это приехал Санта.

Сестра с мамой, с которыми он уже успел познакомить Шина, причем не делая из этого какого-то знаменательного события, питали к последнему особую слабость, так что иногда Джексон даже не знал, кого и к кому ревновать, впрочем, любить их всех и наслаждаться счастьем в кругу близких, ему это не мешало.

Шин, обвешанный подарочными пакетами и коробками, не хуже их рождественской елки, завалился на порог с веселым смехом, а где-то позади послышался мамин заботливый голос:

— Ну что вы на мальчика все нагрузили! — Джексон, забирая часть пакетов, громко фыркнул и бросил в сторону:

— Ага, мальчика, совсем малыша, — за что получил тычок в плечо острым маменькиным кулачком, а Шин метнул в него убийственный взгляд, заставив лишь расхохотаться.

Не давая Эве сунуть свой любопытный нос в пакеты, Джексон отнес их к елке, а когда вернулся обратно, то был приятно удивлен открывшейся картиной: мама и Эва тепло и непринужденно болтали с Шином, как будто были знакомы не без году месяц, а всю жизнь. И это было так естественно, так правильно, что Джексон невольно почувствовал, как в груди разливается нежность. Пожалуй, вот оно, настоящее счастье.

— И долго ты собираешься тут стоять? — Шин, заметив, как Джексон молча приклеился плечом к дверному косяку у входа на кухню, подошел ближе и обнял его за талию.

— Пока не получу свой рождественский подарок, — Джексон лукаво улыбнулся и склонил голову на бок, притягивая Шина ближе.

— То есть до завтрашнего утра? — теплые пальцы провели по его щеке, а Джексон с удовольствием заметил, как блестящие в темных глазах Шина смешинки делают того еще красивее.

— Могу и до утра, но тогда ты не получишь свой.

— И что же ты собираешься мне подарить?

— Я? Ну для начала себя, или поцелуй под омелой, — Джексон взглядом указал вверх, где заботливыми руками Эвы над входом был прикреплен рождественский венок. Шин негромко рассмеялся, бормоча что-то про то, что Джексон слишком сентиментален.

— Я бы назвал это «романтичен», — наклонившись ближе, Джексон заметил, как румянец окрасил щеки Шина, и усмехнулся: ему по-прежнему так легко удавалось смутить любимого.

— Как-то мелковат подарок.

— В самый раз для малыша, — и не давая Шину возмущенно ответить, Джексон претворил свою угрозу в жизнь, с наслаждением накрывая чужие губы мягким поцелуем.

А где-то позади раздался громкий рассерженный вопль и звон упавшей посуды: это Водка дождалась своего звездного часа и урвала самый аппетитный кусок только что вытащенного из духовки гуся.

Комментарий к Часть 20. Эпилог

Хочу сказать спасибо моему чудесному соавтору keine_sorge, благодаря тебе эта история любви появилась на свет, а её главные герои навсегда завладели моим сердцем. Без тебя ничего бы не получилось, я это точно знаю. Спасибо за твоё вдохновение и талант, и спасибо за этих чудесных ребят в виде Джона, Алекса, Шина и Джексона. Их история ещё не закончена, и вместе с тобой, keine_sorge, я надеюсь, мы напишем ещё далеко не один рассказ ❤️

Ещё хочу сказать спасибо нашему дорогому читателю. Нам было приятно осознавать, что эта история нашла свой отклик в вашей душе. Спасибо за любовь к главным героям, которую вы неизменно дарили вместе с сочувствием, переживанием и беспокойством по поводу дальнейшего развития событий. Это грело наши сердца и было источником вдохновения ❤️

П.С.: на Фикбуке уже публикуется продолжение этой истории под названием “Посреди ночи просто позови меня”, где в главных ролях окажутся Юске и Итан. Так же в этом рассказе можно будет встретить уже незаменимых Джона, Алекса, Шина и Джексона.

========== Часть 21. Bonus story ==========

Шин

Когда Ники родился, Шин и Джексон были в родильной палате вместе с суррогатной матерью. Джексон ещё никогда не был настолько серьёзен и молчалив, а Шин такой бледный и сосредоточенный. Он мог только догадываться о том, что чувствует его муж, но прислушиваясь к собственным ощущениям, Шин думал, что их переживания были очень близки. Они узнали, что это мальчик, на третьем месяце беременности Глории. Вместе неотрывно смотрели на монитор аппарата УЗИ, пока врач водил колпачком ручки по изображению и что-то там показывал похожее на пенис. Шин в упор никаких опознавательных половых признаков при всех своих усилиях не разглядел. Джексон же наоборот, увидел и распознал всё с первого раза, а потом очень сильно обрадовался. Намного сильнее, наверное, чем сам Шин, хоть он и был биологическим отцом их первого ребёнка. Видеть их сына на снимке, так похожего на бобовое зёрнышко только несколько большего размера, было странно и страшно. Нет, он очень хотел детей, хотел разделить радость отцовства именно с Джексоном, которого безумно любил, но когда желания стали воплощаться в реальность, вместе с ними начали рождаться и потаённые страхи. А что, если он будет плохим отцом? В Джексоне он даже не сомневался, у того был природный дар находить общий язык со всеми, он заботливый и внимательный, а его терпению можно было только позавидовать. Его мужу суждено было стать образцовым отцом. Но Шин… Что если ребёнок как-то пострадает по его вине? Что если он не справится? Засевшие в его голову мысли в тот момент, не отпускали Шина и по сей день.