Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении - Норберт Заксер

подростковом периоде поведенческий профиль окажется непригодным для актуальных внешних условий, то именно в эту фазу — возможно, последний раз — его можно фундаментальным образом изменить. Кроме того, определенные поведенческие признаки формируются, вероятно, прежде всего именно в это время — например, дружелюбно или агрессивно реагирует животное на чужаков. Итак, подростковый возраст — это сензитивный отрезок жизни, в котором происходят корректировки уже сформировавшегося к этому моменту профиля поведения и приобретение новых приспособлений. После него животное должно быть наилучшим образом «подогнано» под условия среды.

Согласно современным знаниям, формирование поведения — процесс, который тянется от пренатальной фазы, продолжается в детстве и захватывает подростковый период. Далее следовало бы задать вопрос, существуют ли в дальнейшей жизни животного и другие сензитивные фазы, когда внешняя среда существенно влияет на его поведение. Насколько нам известно сегодня, поведение млекопитающих и во взрослом возрасте может резко меняться благодаря социальному опыту. Победы и поражения в борьбе за территорию, подъем и падение по иерархической лестнице, обретение или потеря социальных привязанностей — такие аспекты социальной жизни сопровождаются сильными изменениями уровня гормонов в крови, нейронных связей и поведения.

Наконец, животные также всю свою жизнь могут учиться новому. Это в равной степени относится к 12-летней овчарке, 30-летнему дельфину или 50-летнему слону, хотя, конечно, в пожилом возрасте этот процесс проходит намного тяжелее, чем в детстве и юности. Существенные черты поведения складываются до конца подросткового периода, однако дальнейшие изменения возможны и позже, вплоть до старости.

Открытие индивидуальности

После всего, что мы услышали, не удивляет, что взрослые животные одного и того же вида четко различаются между собой по поведению и темпераменту. Благодаря совместному действию наследственности и социального опыта на разных этапах развития у животных, как и у нас, формируются уникальные характеры. Исследование «личности у животных» (animal personality) в последние годы привлекает к себе все большее внимание биологов поведения. После 2000 года опубликовано уже более 5000 научных статей по этой теме.

Для практически всех исследованных в этом отношении видов подтверждено: животные одной и той же популяции не только разнятся между собой по темпераменту и поведению, но эти различия стабильны и сохраняются в течение долгих отрезков времени. Если животное А сегодня активнее и смелее, чем животное B, то, как правило, оно было таким же четыре недели назад и останется таким же через месяц. На первый взгляд это не кажется чем-то особенным. От шимпанзе, слонов и дельфинов ничего другого и не ожидается, и каждый владелец собаки, безусловно, знает, что Луна совершенно не похожа на Эмму, а Генри — на Балу. Однако тот же факт производит совсем другое впечатление, если перенести его на певчих птиц, рыб, рептилий и даже насекомых. Эти животные тоже разные, и их различия также стабильны — и среди них формируются неповторимые личности.

Рассмотрим подробнее один из примеров таких исследований, в котором проводились многолетние наблюдения за большими синицами в Бельгии, Германии, Голландии и Великобритании. Птиц брали из естественной среды и на следующий день помещали в большой вольер, в котором росло пять деревьев. Птицы летали по вольеру, прыгали с ветки на ветку, чтобы ознакомиться с новой обстановкой. Ученые фиксировали исследовательское поведение каждой отдельной птицы вплоть до мельчайших деталей и выяснили, что между отдельными синицами наблюдаются большие различия. Некоторые были очень отважны и быстро обследовали новую среду, другие проявляли медлительность, были сдержаннее и боязливее. Темперамент третьих представлял собой нечто среднее между крайними типами. После завершения наблюдений каждую синицу снова выпускали в естественное местообитание — туда, откуда ее взяли парой дней ранее.

Через несколько месяцев удалось вновь отловить часть тех же синиц и вновь исследовать их познавательную активность. Теперь обнаружилось кое-что примечательное: чем смелее была синица в сравнении с другими в первом опыте, тем более смелой была она и теперь. И чем медлительнее была синица тогда, тем сдержаннее она и осталась. Между личностями отдельных животных были стабильные различия, сохранившиеся в течение месяцев.

Последние исследования показывают, что такие «личности» характерны даже для беспозвоночных животных. Так, жуки-листоеды заметно разнятся в том, насколько быстро и активно та или иная особь исследует новую территорию. Когда те же наблюдения повторили через четыре недели, оказалось, что чем смелее был жук в первый раз, тем смелее он проявил себя и во втором.

Еще несколько лет назад в исследованиях, подобных тому, что проводились на синицах, ученые сконцентрировались бы в первую очередь на том, проявляют ли животные в Англии большую исследовательскую активность, чем в Бельгии, или на том, не будут ли синицы из лесных регионов Нидерландов в среднем более отважны, нежели их сородичи со Штарнбергского озера. Соответственно, для каждой популяции был бы подсчитан средний показатель познавательной активности, включая разброс от средней величины. Этот разброс был бы воспринят скорее как нечто несущественное, чем можно пренебречь. Однако теперь точка зрения коренным образом изменилась. На первый план вышел индивид, отдельная особь. Разброс показателей вокруг средней величины воспринимается теперь не как случайное отклонение, а как выражение индивидуальности.

Исследование личности у животных принесло еще одно наблюдение: различные аспекты поведения нередко сцеплены друг с другом, формируя так называемые «поведенческие синдромы». Что под этим подразумевается, хорошо иллюстрируют колюшки. В одной работе стая этих рыбок была исследована сначала на то, насколько быстро каждая особь обследует новый аквариум. При этом были зафиксированы разные индивидуальные модели поведения — очень активные рыбы, скорее пассивные и те, поведение которых было средним. На втором этапе тех же рыбок исследовали на то, как они ведут себя по отношению к чужакам. Они вновь показали различные реакции — от сверхагрессивной до совершенно мирной. Наконец, в третьей серии опытов измеряли, как быстро колюшки возвращались к еде после имитации нападения цапли. Здесь также проявился спектр от смельчаков, которые относительно быстро снова начинали есть, до таких, которые полностью теряли всякий аппетит.

Любопытно, что действия животных в различных ситуациях — исследовании нового, стычках с сородичами и при избегании врагов — не были независимы друг от друга, а напротив, демонстрировали четкую связь: если колюшка проявляла активный интерес к исследованию новых мест, она была агрессивна по отношению к сородичам, а также быстро возвращалась к еде после