Похоронное бюро «Хэйзел и Смит» - Мария Сергеевна Руднева

за его жизнь.

– Поэтому я предлагаю ловить на живца.

– Валентайн! – инспектор Браун вскочил с кресла. – Это совершенно исключено!

– Это наш единственный шанс поймать эту тварь.

– Слу-ушайте… – пробормотал Сид. – Если это ритуальные жертвоприношения богине Кали… У него же система быть должна. Вы не изучали общую картину убийств?

Судя по наступившей тишине – нет, никому из нас это в голову не пришло.

Сид поднялся на ноги – двигался он как-то ломано, пальцы прижаты к виску – и пожаловался:

– Проклятая мигрень, всегда не вовремя! Вэл, у тебя есть карта Лондона?

– Дориан, в шкафу за вами!

– Сейчас! – я зарылся в шкаф в поисках карты, краем уха слушая, как инспектор Браун перечисляет точные места действия, где разворачивались предыдущие шесть актов кровавой драмы.

Нам бы сорвать спектакль до того, как прогремит кульминация…

Я нашел карту и сунул ее в костлявые пальцы Уоррена. Он мучительно улыбнулся и пошел к выходу.

– Я позвоню, – махнув рукой на прощание, он исчез в дверном проеме.

– А… Он всегда так? – растерянно спросил инспектор Браун.

– Непредсказуем, как и все чертовы гении? Всегда, – Валентайн спрыгнул со стола. – Господа, с вашего позволения… У меня тут два трупа, и оба надо подготовить к погребению. Предлагаю продолжить наш разговор завтра.

– Вы уверены, что будете в безопасности?

– Я прослежу за этим, – кивнул отец Майерс. – Затем и приехал.

Я кинул на него благодарный взгляд. Мне запоздало пришло в голову, что стоило бы предложить Валентайну перебраться ко мне на время – у нас был с десяток свободных комнат, и мой друг мог выбрать любую из них… Но в который раз я слишком медленно соображал.

Все к лучшему, успокаивал себя я, викарий – его давний друг, и Валентайну ничего не угрожает.

Инспектор Браун уехал, взяв с нас обещание позвонить ему сразу, как появится новая информация от нас или от Сида Уоррена, а мы, переглянувшись, взялись за дело.

В конце концов, вся грязная работа от Сида досталась нам.

* * *

На следующий день я перво-наперво отправился навестить Эмилию и Анну. Мне хотелось убедиться, что у них все в порядке, потому что тревожиться одновременно за нескольких человек было выше моих сил. Опасность, нависшая над Валентайном, и без того изводила меня и почти лишила сна.

Я планировал быстро заскочить в булочную, передать привет Эмилии и купить прямо на месте сладкую булку для Анны. Но этим планам не суждено было сбыться.

Закоулок, где стоял их скромный домишко, был тревожно пуст. Все затихло. Серые тучи нависли над городом, грозясь пролиться дождем, но пока не сорвалось даже капли. Воздух стал плотным и тяжелым. Щемящее предчувствие чего-то ужасного охватило меня. Как это бывало в такие моменты, стало трудно дышать, и мне пришлось прислониться к стене, чтобы немного прийти в чувство.

Что-то произошло.

Дав себе передышку, я поторопился к дому. Дверь, открытая нараспашку, со скрипом покачивалась на петлях. С замиранием сердца я ступил внутрь, но меня встретила оглушительная пустота.

Никого не было.

– Эмилия? – на всякий случай позвал я. – Анна?

Тишина. Гнетущая, я бы сказал мертвая, если бы не знал, насколько шумными бывают призраки. Но здесь я не чуял ни души. Здесь не было смерти. Только одиночество застыло на пороге за моей спиной.

Почти бегом преодолев расстояние до булочной, я вбежал по ступенькам и, тяжело опершись о прилавок, выдохнул:

– Мистер Перкс… Где Эмилия?

Булочник поднял на меня усталые глаза.

– А, вы тут как тут… Морочите девушке голову? А впрочем… Впрочем, может быть, и к лучшему, – пробормотал он. – Она в подсобке, с ней вторая помощница, Кейт. Приводит в себя.

У меня пересохло в горле.

– Что случилось?

– Я думал, вам известно уже…

– Нет, я только пришел, но я… чувствую такие вещи.

– Эк молодежь чувствительная пошла, – криво улыбнулся мистер Перкс. Отряхнул руки в муке о передник, посмотрел на свои широкие крепкие пальцы и буркнул: – Анна пропала.

– Что?.. – мне показалось… нет, я понадеялся, что не расслышал.

Но булочник меня не пожалел, повторил отчетливее и громче:

– Анна пропала, дочь ее! Что еще тут непонятного?

* * *

Эмилия в самом деле оказалась в подсобке, на старом продавленном матрасе, на котором, видимо, мистер Перкс время от времени ночевал. По крайней мере, в тесном помещении стоял тягучий мужской запах пота и алкоголя. Эмилия, казалось, не обращала на это внимания – то ли привыкла, то ли острый запах нашатыря отбивал все остальное. Мне тоже отбил, стоило подойти поближе.

Кейт, черноглазая, похожая на цыганку, крепкая девушка в выцветшем красном платье, спирта не пожалела.

– Дориан… – при виде меня Эмилия слабо улыбнулась. – Вы знаете уже?

– Да, – я присел на колено рядом с ней.

Кейт заинтересованно покосилась на меня.

– Это Дориан, друг Анны и мой друг, – поймав ее взгляд, сказала Эмилия. – Дориан, это Кейт, моя подруга. Мы вместе тут работаем у пекаря, и она здорово меня поддерживает.

– Девушки в такой дыре, как Лондон, должны держаться вместе, – голос у Кейт был грубоватый, с хрипотцой, – а то, не ровен час, окажешься не там и не с теми, и пути назад уже не будет. Нынче честь блюсти дорого.

– Но благодаря Кейт никому из местных девушек не пришлось идти… на крайности. Пока, – покраснев, призналась Эмилия.

Я похолодел. При мысли, что добрая, очаровательная Эмилия будет торговать телом от нужды, меня замутило. Для чего мне мои чудовищные суммы на банковском счету и огромный дом, если светлый ангел ютится в трущобах?

Я знал, что Эмилия из гордости и чувства собственного достоинства не согласится переехать ко мне или даже брать у меня деньги. Но решил для себя во что бы то ни стало наладить их хрупкий быт. И устроить будущее Анны.

Но сначала…

Сначала надо ее разыскать.

– Эмилия, прошу вас, расскажите, что случилось с Анной!

* * *

Произошло то, чего Эмилия больше всего боялась, – Анна ушла гулять и с ней случился, видимо, один из ее приступов. Она не вернулась ночевать, и накануне все мужчины, поднятые Перксом, прочесали соседние улицы, переулки и парки – но девочки нигде не было.

– Я надеюсь только, что ее приютила какая-нибудь добрая семья, – прошептала Эмилия, обнимая себя за худенькие плечи. – Что она не мерзнет и не голодает, ведь сейчас так холодно…

В глазах ее дрожали слезы.

У меня на душе скребли кошки.

Я не верил в добросердечных людей, которые просто так, без дурных намерений, пригревают потерявшегося ребенка. И не сообщают об этом в полицию. Судя по выражению лица Кейт, она