Ангел - Ла Рок

не узнаёшь?

— Сдался он мне, — фыркнул НамДжун. — В парнях не разбираюсь! Больше девчонка понравилась.

— Грязноватая и с тиной на щеке!

— Что-то в ней есть.

(Тем временем) Бар «Помятая Креветка».

Ган чавкает, уничтожая лапшу. Парень выражает признательность повару и ловко хватает палочками острые закуски из мисочек. Отлично демонстрирует местный стиль еды «Палли-Палли» или пихай в рот, а думай потом. Кореец, что с него взять.

(Палли [팔리] — Быстро.)

Подняв миску, я отпиваю тёплый бульон. Стальные зубы тихо клацают об эмаль. Мигрень почти угасла, насыщение вызывает утреннюю сонливость и вялые размышления.

Не первый раз замечаю, насколько быстро здесь едят. А иногда живут. Никакого смакования вкусовых качеств продукта. Всему виной тот самый «Палли-Палли». Пошевеливайся, ведь солнце ещё высоко и впереди дофига работы! Глупость? Конечно. Не понимают, что упускают… С другой стороны, они в чём-то правы. Спешите жить! Пока есть возможность…

— Чего закусь не ешь? — спросил Ган, прерывая ловкое мелькание палочек. — Маринованные огурчики само то!

Похвалив соления, чудик хлюпает бульон. Как блюститель традиций местного этикета, он использует специальную ложку.

— Уговор был только про рамен, — педантично напоминаю.

— Зря, — насмешливо хмыкает Ган, — панчхан тут неплох. Если надо, ещё принесут.

(Панчхан [반찬] — Закуска.)

Отрицательно мотаю головой. По-прежнему надеюсь, что парень исполнит договор и исчезнет. Хотя, да… Он же его отверг. Грустно вздыхаю и рассматриваю прохожих на улице.

— Что под мостом случилось? — Ган сводит брови домиком. — Расскажешь?

Лучше бы чудик продолжал хлюпать лапшой.

— Один крендель действовал глупо, нахлебался воды и пошел ко дну, изображая Титаник.

— Какой ещё титан?… Крэ… Неважно! Меня интересует то, что случилось после того, как ты избила меня второй раз… Или третий?! А затем полезла целоваться.

Чудик улыбнулся. Наглый тип! Похоже, сострить решил.

— Слишком высокого о себе мнения, — хмуро смотрю на парня, — особенно, для человека, которого пришлось спасать из воды, перезапускать сердце и заставлять дышать.

— Нет, — Ган спрятал улыбку и серьёзно кивнул: — Именно поэтому меня беспокоят ночные метания и крики…

— Ерунда, — вяло отнекиваюсь, — пришлось хлебнуть мерзкой гадости, под названием дурацкая река Хан. Стало плохо. Всё.

— Да ладно! — усмехнулся Ган, карие глаза смотрят с некоторой жалостью: — Знаешь как говорят, поделишься и легче станет.

Вот пристал! Мигрень потускнела, но она всегда рядом, указывает на виновника отсутствия таблеток, от него в этот раз было совсем не легче.

— Что мы сейчас съели? — кивнув с наигранным интересом, язвительно обвиняю: — Что-то в лапшу добавил? Признавайся!

— Рамен, — нахмурился Ган и уточнил: — Две порции, на свинине с куриными яйцами. Плюс стандартные закуски.

— Откуда галлюцинации, что мне интересно целовать утопленника, такого красивого и немного отбитого? От яиц в рамене наверное. Страдаешь непереносимостью куриного белка? Не стесняйся! Давай, расскажи!

Жалость в глазах парня исчезла, словно и не было, веселье осталось. Ткну побольнее! Для его же пользы.

— Кстати, даже однократный приём «ЛСД» способен привести к изменению генетического кода и необратимо повредить головной мозг. В курсе, что эта дрянь накапливается в нейронах, оставаясь длительное время? Спустя несколько месяцев возможны те же ощущения, как после приёма.

Лицо чудика вытягивает. Парень надолго погрузился в размышления, переваривая тревожную информацию.

— Откуда столько знаешь про эту гадость? — недоверчиво спрашивает Ган. — Большой опыт?

— Жизнь заставила листать медицинские справочники, — угрюмо отвечаю.

Недовольно смотрю на пустую миску и тяжко фыркаю. Кончился рамен…

— Что за дрянь скормила в самолёте? — продолжает беспокойно выяснять Ган. — Ощущение такое, словно волосы внутрь черепа растут.

— Сломанный нос нуждался в болеутоляющем, пришлось пожертвовать таблетку… А они ни черта не бесконечные. Цени!

Грустно покачиваю головой и поражаюсь моей безграничной щедрости.

— Кто тебя нанял? — резко спросил Ган. — Много заплатили?

Подняв взгляд, я хлопаю ресницами за тёмными стёклами. Это о чём он? Действие было по наитию. Хотя зачем себе врать… Просто очередной срыв контроля. И лекарства жалко до слёз. А ханурик смотрит обвиняюще и возмущение проявляет! В край офигел! Согревающее тепло на берегу давит вспыхнувшую злобу.

— Таблетка досталась бесплатно, — неверяще мотаю головой. — Если вспомнили про самолёт, тогда объясни, что там вообще случилось?

— Меня обозвали бананом, — хмыкнул Ган.

Таращусь на плэйбоя в драном кашемире. Изнутри начинает выходить воздух. Сначала тихо, затем сильнее, как из чайника на плите. Изо всех сил пытаюсь унять веселье, но лавина смеха неудержима. Краснею от прилагаемых усилий и громкие раскаты хохота прорывают барьеры.

— Ха-ха-ха! — Банан! Гениально! Чудика обозвали бананом и он свернулся сосиской! Умора!

Смеюсь над всей дикостью, происходящей вокруг. Пытаюсь удержать часть веселья, обхватив руками живот. Иначе, точно грохнусь со стула! Нервы сдают, но это давно не новость.

Чудик поморщился. Сердитое лицо багровеет, плотно сжатые губы белеют от напряжения, уголок рта нервно задёргался. Парень угрожающе смотрит на особу, хохочущую напротив.

Щеку бледной девчонки испачкала зелёная тина. Красный румянец проглядывает сквозь колыхание спутанной чёлки. Слабо заметный шрам алеет от напряжения на виске, пока тридцать два жемчужно-стальных зуба сверкают от неудержимого хохота. Очки ходуном отплясывают на кончике носа, открыв плотно зажмуренные глаза.

Залюбовавшись, сердитый парень не замечает, как внутри разгорелось неудержимое веселье. Оковы приличий и предрассудков слетают и он тоже начинает смеяться, тихо поначалу, но беззаботный хохот нарастает.

"Заразительно неадекватная!" — понимает Ган.

Шумное веселье молодых людей вызывает интерес старого бармена. Из кухни выглядывает девушка в фартуке, прикрываясь цветастой ширмой и опасаясь убирать пустые миски у таких странных посетителей.

— А если назовут апельсином, связку гранат найдёшь, вместо пистолета?

— Да я настолько крут, что и гранатомёт найду! — задорно воскликнул Ган.

Напоминание о стрельбе в самолёте окатило ушатом холодной воды и глушит веселье. Спасая чью-то жизнь, соединяешь со своей навсегда. Необходимо знать человека, чью судьбу можно было оставить на волю случая. Сейчас момент более чем подходящий.

Заправив спутанную чёлку за ухо, я снимаю Фарэры. Наклоняюсь к шутнику напротив. Парень собрался балагурить дальше и думает рассказать что-то весёлое. Спрошу-ка нечто забавное.

—