Ангел - Ла Рок

Ильбон сбежала? — Ган пристроился рядом, шаркая пакетом на ноге.

(Ильбон [일본] — Япония.)

— Почему север бежала, — тихо удивляюсь.

— Говоришь диковато, — замечает Ган и шутливо спрашивает: — Где учили произношению? Пукхан?

(Пукхан [북한] — Северная Корея.)

— Кто бы говорил, — грубо отвечаю, — недавно сам мычал в тряпочку на непонятных диалектах и слюни пускал, отдыхая сосиской!

— Очередной сюрприз… — задумчиво информирует Ган и легко поддерживает разговор на языке туманного Альбиона: — Твой корейский настолько ужасен, насколько идеален английский. Откуда ты?

— Сплошняком дурацкий сюрприз, — ворчу в сторону, подмечая хорошее произношение у приставучего лингвиста.

Ускоряю хромающий шаг. Мечтаю сбросить хвост, ковыляющий позади! Сдался он мне… На бедную голову! Кольца угрожающе скрипят, ладошки сжимает в кулаки.

В тяжести ночного приступа виноват чудик! Из-за него мы под мостом, а лекарство в далёком номере гостиницы. Мой неопрятный вид и грязная одежда тоже его вина. Возможно, он станет причиной внеочередного приступа. Дурацкие вопросы меня доведут и неадекватное поведение вылезет наружу… А насчёт севера? Это же идея! То-о-очно… Северные корейцы не любят южных и наоборот! Использую данный факт в своих интересах.

— Нэ, север я, — бурчу под ноги, — председатель Ким недовольный. Сказал расстрелять миномётом! — повышаю голос и останавливаюсь: — Бежать от партийных товарищей! Раскрыл легенду шпионскую, — резко обернувшись, изучаю побитую физиономию, — нужно сдохнуть оставить вода!

(Нэ [네] — Да.)

— Напрочь отмороженная! — зло восклицает Ган.

Долговязый налетел на внезапное препятствие и навис, балансируя на цыпочках. Угрожающе рассматриваю сердитое лицо, пока целюсь в позеленевший пластырь на опухшем носу.

— Даже не думай шутить по поводу севера с посторонними, — запугивает Ган, — сразу в «НРС» загремишь!

Парень отступил на шаг и недовольно качает вихрастой головой.

— Что за «НРС»?!

— Разведывательная служба нашей страны, — удивился Ган. — Про «НРС» не знаешь? Действительно, откуда ты?!

— Сейчас я с посторонним, — напоминаю в крайнем раздражении и злобно интересуюсь: — Где страшный «НРС»? Забирают уже пусть!

Мы меряемся взглядами. Нет… Ещё один удар точно без носа оставит балбеса… Который не свалил ночью в туман, как любой другой на его месте, а прикрыл спину теплом костра…

— Ксо… — сбрасываю ярость в тяжёлый выдох.

Редкой породы чудик! Громко фыркаю, отворачиваюсь и иду дальше. Слышу частое шарканье пластика за спиной. Не задалось, похоже, с севером.

(Тем временем) Кабинет для совещаний.

— Кто это меня вспоминает? — бормочет Чон ЮнСон.

Старшего инспектора удивляют внезапно покрасневшие уши. Пожилой кореец почесал седину на виске и поправил уложенные назад волосы, устраиваясь в кресле.

Весь отдел собрали на совещание. Места за длинным столом занимают коллеги в офисных костюмах синих оттенков и одна девушка. Энергичная ЫнХи немного нервничает в такой важной компании и дёргает хвостом каштановых волос на плече.

Офисный кабинет отличает крупная эмблема на одной из стен: желтая звезда розы ветров в синем круге. Знак символизируют всесторонний охват и напоминает, что здесь собрались не совсем обычные люди.

Главную спецслужбу Республики Корея создали в сороковых, из подразделения более крупной организации с похожим названием: «ЦРУ». Под руководством американцев, «Отдел G-2» осуществлял разведывательные и диверсионные операции на территории северного соседа. Корейская война отгремела давно, но деликатные задачи остались. Президенту нужно следить за гражданскими, дипломатами и военными. Решать щекотливые вопросы снаружи и внутри государства, иногда шалить в информационном поле, для этого существует «Национальная Разведывательная Служба».

Крупный логотип на стене напоминает, что организация не утратила старые связи. В отличии от шестнадцати лучей на эмблеме американцев, у розы ветров «НРС» их только восемь. Поэтому и сама служба масштабами поменьше. Всего-то, шестьдесят тысяч сотрудников.

ЮнСон мрачно вздохнул и задумчиво смотрит на старого корейца с седой шевелюрой, сидящего во главе стола. За неполный год уже третий начальник отдела. Старшему инспектору не нравится постоянная текучка управленцев, которая мешает нормально работать. Но он знает причину данного бедствия.

Всеобщая неразбериха зародилась более тридцати лет назад. Старший инспектор ещё в школе учился, а генеральный секретарь Пак ЧонХи захватил власть в стране. По его указам, важную службу реорганизовали множество раз и перестарались. Во время совместного ужина тогдашний директор Ким ДжэГю завалил из пистолета действующего президента Пак ЧонХи, даже ким-чи доесть не дал, стервец.

Старый кореец во главе стола поправляет круглые очки, пока слушает сотрудника у маркерной доски, а ЮнСон продолжает витать в облаках. Старший инспектор страдает от недосыпа последних дней и доклад специалиста по кибер-безопасности ему неинтересен.

Деятель, убивший самого главного политика страны, радовался недолго. ДжэГю повесили годом позже, а в «НРС» теперь частая текучка руководства. Наверху рьяно следят, абы ещё кого за поеданием ким-чи не подстрелили.

Что можно успеть, если на посту удержаться максимум год? Пока в коллективе разброд и шатания, нечего и думать о единомыслии, без которых движение вперёд очень проблематично. Поэтому недостатки структуры цветут и пахнут. В организации преобладает клановый характер отношений, зашоренность мышления, участие во внутриполитическая борьбе, коррумпированность. Бардак, одним словом.

ЮнСон отлично знает о всех недостатках шпионской организации. Поэтому он давно мечтает об уходе в частный сектор, где ночью не посылают допрашивать ненормальных школьниц.

— Что по рейсу семьсот десять? — спросил старый кореец, двигая повестку заседания.

Опытный старший инспектор легко собрался и выпрямился в кресле.

— Проводим следствие, — спокойно отвечает ЮнСон, — собираем показания свидетелей. Пассажиры и экипаж подписали соглашение о неразглашении.

— Видеоматериалы обработали? — уточнил старый кореец.

— Служебные камеры ещё вчера, — согласно кивает ЮнСон, — данные личных устройств в процессе. В некоторых случаях пришлось выдать чистые карты памяти. Наши граждане легальные действия восприняли спокойно. Есть двое иностранцев. Один европеец и островитянка. Проблемная, сами видели, — старший инспектор сморщился и делает глоток воды из стакана, — устройств способных вести видеосъемку у них не нашли.

— Сеть?

— Во время полёта пассажиры следовали требованию экипажа отключить сотовую связь. После инцидента капитан воздушного судна принял решение ограничить доступ к бортовой сети. В аэропорту справились глушилки, — отчитался ЮнСон