Удачный брак - Маккрейт Кимберли

— Так что же, советник, ваш клиент готов давать показания? — спросила судья Юй. Она знала, чем все закончится. Как и все мы. Это будет считаться нарушением только, если Зак и правда решит давать показания.

— Нет, ваша честь.

— Тогда обвинительный акт принимается. — Судья Юй бросила взгляд на Вэнди Уоллес. — Советник, если вы с вашей тактикой защиты еще раз приблизитесь к этой грани, я обвиню вас в неуважении к суду.

— Ваша честь, убийство первой степени? — спросила я. — На каком основании?

Убийство первой степени подразумевает преднамеренность, что идет вразрез с версией, которую только что выложила Вэнди — что преступление совершено на почве страсти. Очевидно, они могут раскручивать любую версию, какая им нравится, но если есть хоть малейший шанс, что я, заручившись поддержкой судьи Юй, могу использовать свои возражения, то я этим воспользуюсь. Что такого знает Вэнди Уоллес, чего не знаю я?

— Как советнику хорошо известно, мы можем вносить корректировки в обвинительный акт, изменив убийство первой степени на убийство второй или даже на более легкое преступление, — без запинки ответила Вэнди Уоллес, фланируя обратно к своему столу. Мы знаем, что будет так, пока мы не решим, что будет как-то иначе. Подобную ментальную гимнастику допускала наша система правосудия. — Кроме того, мы вправе сейчас не делиться с защитой свидетельскими показаниями перед большим жюри.

— Зато вы обязаны делиться своими доказательствами со мной, — резко вмешалась судья. Ей не нравилось давление со стороны Вэнди Уоллес даже больше, чем мне. К счастью, у нее имелись полномочия что-то с этим сделать. — Учитывая все происходящее здесь, думаю, вы можете обрисовать свою версию стороне защиты в общих чертах, так сказать, широкими мазками.

Вэнди Уоллес и бровью не повела, а значит, доказательная база была уже куда весомее, чем мне известно.

— Что ж, хорошо. Мы получили предварительное заключение экспертов, подтверждающее, что на орудии убийства отпечатки пальцев подозреваемого и кровь жертвы. Кроме того, у нас есть доказательства, что у Аманды Грейсон была внебрачная связь, что является достаточным мотивом для подзащитного убить свою жену.

— Ваша честь, у обвинения нет доказательств супружеской измены, — запротестовала я в надежде, что Вэнди Уоллес назовет имя. Да, измена — доказательство того, что у Зака имелся мотив, но это может дать мне и другого возможного подозреваемого — любовника Аманды. Может, этот любовник и следил за ней?

— Свидетельница видела, как Аманда Грейсон направилась «наверх» с любовником на секс-вечеринке, которую они с мистером Грейсоном посетили накануне ее смерти. И, как советник отлично знает, умысел необязательно подразумевает недели подготовки. Достаточно часов или даже минут.

В этом Вэнди Уоллес определенно права. Но она явно знает, с кем именно Аманда была тем вечером, вот почему она не упоминает имени. Наверное, здесь слабое место ее версии.

— Подзащитный отказывается указать свое местоположение на момент смерти. У нас есть мотив, возможность и физические доказательства того, что подзащитный связан с данным преступлением. Этого вполне хватит на обвинение в убийстве первой степени. Может быть, он расскажет, где он был, и мы все проясним.

Зак клялся, что он гулял по Бруклин-Хайтс. Мод — алиби получше, пусть и с вытекающими из него же осложнениями. Но у меня пока что не было возможности поговорить об этом с Заком. Кроме того, если Вэнди Уоллес бросает мне наживку, я не клюну. Может, она уже знает о Мод и ждет, чтобы я что-то сказала? Но зачем? Так залога я для Зака не добьюсь. Алиби свидетельствует о виновности или невиновности, но не о том, может ли он сбежать.

Правда была еще и в том, что за Амандой кто-то следил. Я могла сейчас рассказать об этом и надеяться, что судья Юй согласится с тем, что может существовать какой-то другой подозреваемый, однако это тоже не имело никакого отношения к залогу. Обвинение уже получило обвинительный акт, так что поезд покинул станцию. Мне нужно было сфокусироваться на конкретной задаче.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ваша честь, можем ли мы вернуться к вопросу о залоге? — спросила я. Придется атаковать в лоб Вэнди Уоллес, больше мне ничего не остается. — Решение оставить моего клиента под стражей ошибочно и базируется на нарушениях со стороны обвинения.

— Нарушениях? — Вэнди Уоллес холодно рассмеялась, но ничуть не смутилась. — Это абсурд.

— Сторона обвинения намеренно предъявила судье фотографии с места убийства, которые не имеют отношения к вопросу залога по предъявленному обвинению. Изначально ошибочное решение по залогу нельзя оставлять в силе лишь потому, что прокуратура теперь вносит поправки в обвинение.

Я боковым зрением увидела, что Пол кивает. Я проделала большую работу, подготавливая наши доводы.

Судья Юй раздраженно выдохнула, а затем снова пролистала материалы дела, лежащие перед ней, хотя определенно уже ознакомилась с ними.

— Тактика обвинения в этом деле определенно оставляет желать лучшего. Мне совершенно ясно, что мистера Грейсона не должны были оставлять в тюрьме, и у меня серьезные сомнения относительно тех обстоятельств, в которых произведен арест. — Судья Юй бросила взгляд на Вэнди Уоллес. — Однако я не могу помешать Штату вносить законные поправки в обвинительный акт. Именно это мы сейчас и сделаем. Давайте начнем сначала, прямо здесь, в моем зале суда. Я выслушаю доводы в пользу залога. Обвинение — убийство первой степени. — Судья Юй проявила щедрость, дав мне шанс.

— Ваша честь, у моего клиента маленький сын, бизнес, тесные связи с местным комьюнити, — повторила я. — У него нет криминального прошлого и нет никаких доказательств, что он задумал побег. Нет никаких законных оснований, по которым Зака Грейсона не могут освободить под разумный залог.

Это были лучшие доводы — четкие, основательные, прямые. К несчастью, положение было невыигрышным.

— А какой залог считается «разумным» для такого мультимиллионера, как ваш клиент? — спросила Вэнди Уоллес. — Какую сумму в долларах он не захочет потерять? Ваша честь, сын Зака Грейсона в настоящий момент даже с ним не проживает. Он уже улетел в Калифорнию, его весьма кстати выслали из штата, чтобы мистер Грейсон мог забрать его по дороге. А две недели назад мистер Грейсон попросил свою помощницу посмотреть рейсы в Бразилию.

В Бразилию? Какого хрена, Зак?!

— Ваша честь, — повторила я. — Очевидно, что мистер Грейсон готов сдать свой паспорт. Сын мистера Грейсона Кейз давно отправился в летний лагерь, и эта поездка была запланирована задолго до гибели его матери. Его никто не высылал в Калифорнию после случившегося. А что касается билетов на международные рейсы, то мистер Грейсон часто путешествует по работе.

— Кстати, о работе. У мистера Грейсона хватит денег, чтобы заплатить за частный самолет и прекрасный поддельный паспорт. У него есть на то все причины, учитывая, что ему грозит пожизненное за убийство жены, — сказала Вэнди Уоллес. Ее уверенность наводила ужас. — У него есть средства, чтобы сбежать, задумал он побег или нет, а та история с ордером говорит нам о Заке Грейсоне одно — он считает себя выше закона.

Судья Юй помолчала минуту, размышляя.

— Миссис Уоллес, я не одобряю ваш хитроумный маневр в отношении правосудия в этом деле. — Она подняла руку, когда Вэнди подалась вперед, чтобы высказать протест. — Но доступ к деньгам и отъезд сына представляют проблему.

— Ваша честь, если привезти сына моего клиента обратно в Нью-Йорк, то непонятно, с кем он будет находиться. Мой клиент с женой только недавно переехали сюда. Нельзя его наказывать за то, что он хотел сделать как лучше для сына. А сейчас это означает пребывание у друзей семьи в Калифорнии.

Опека. Вот что грозит Кейзу, если привезти его обратно, особенно если Заку вынесут приговор, если только родители Аше не захотят взять на себя заботы о Кейзе на постоянной основе.

— Я понимаю. Но это представляет проблему, и не одну, — сказала судья Юй и кивнула, приняв решение. Она повернулась к протоколисту: — Для протокола: подзащитному должны засчитать все то время, что он пробыл за решеткой до и после изменения обвинительного акта. Подзащитный, Зак Грейсон, и дальше останется под стражей без возможности выйти под залог.