Красная сирена - Морис Дантек

А может, пришелец так ничего и не нашел и спустился вниз с твердым намерением вырвать признание у этого поганого Грека. Они перешли черту. Привязали его к столу и… Но Грек не знал, где Тревис. И тогда они перерезали ему горло…

Она смотрела на экран, похожий на маленького квадратного светящегося божка. Когда она выключила прибор, глаза у нее покраснели от усталости, и она отключила систему. Механические органы погрузились в кремниевую кому…

– Ну как, нашли что-нибудь?

Голос Оливейры раздался за ее спиной так не­ожиданно, что она подскочила на стуле. Анита не слышала, как Оливейра поднимался по лестнице, но различила звук отъезжающей машины.

– Ладно, – заговорил он, – пора уезжать. Дом опечатают. Люди из лаборатории уходят, Ла Пас нас ждет… Так вы что-нибудь нашли?

Она что-то буркнула и пошла к лестнице.

Ла Пас и его помощник опечатывали малень­кую заднюю дверь, через которую Анита попала в дом. На улице похолодало, и Аниту пробрала дрожь,

Оливейра ждал ее внизу лестницы.

– Ла Пас мне кое-что рассказал… Анита молча ждала продолжения.

– Сегодня вечером недалеко отсюда было со­вершено два убийства.

– И?..

– Двоих застрелили. А ведь здесь не то место, где сводят счеты по-ковбойски, вам не кажется?

– Вы хотите сказать, что в один и тот же день, в одном и том же месте случилось слишком много насильственных смертей?

– Вот именно, – бросил в ответ полицейский, направляясь к выходу из сада. – Есть еще одно важное обстоятельство…

Он толкнул маленькую деревянную калитку.

– Те двое ехали в машине с немецкими номера­ми. У них были фальшивые бельгийские паспорта… Кто-то нашпиговал обоих свинцом – по полдюжи­ны пуль в каждого. Из специального девятимилли­метрового. Мы нашли больше пятнадцати гильз.

– Где это произошло?

– Примерно в двухстах пятидесяти километ­рах отсюда, в Бейриа-Баикса, к северу от Каште-лу-Бранку.

– Вы же не собираетесь отправиться туда пря­мо сейчас?

– Нет, но на пути к Эворе есть уютный отель­чик, его хозяин – мой старый приятель. Остаток пути проделаем завтра утром. До обеда успеем ос­мотреть трупы в Каштелу-Бранку.

– Отличный способ нагулять аппетит перед обедом…

Оба хохотнули – коротко, но искренне, с облег­чением.

Потом быстро пошли к машине, молча залезли внутрь, и Оливейра, плавно тронувшись с места, выехал на шоссе.

Анита обернулась и смотрела в заднее стекло, как исчезает дом Грека в угольно-черной ночи, медленно сливаясь с лунным туманом.

Маячок на машине Ла Паса мигал, как далекий пульсар.

17

Лукас Вондт с наслаждением прикурил ароматный косячок. Когда он затянулся, сухой табак тихо затре­щал. Впереди, по ту сторону ветрового стекла, море катило на берег серебристо-синие волны. По обе сто­роны, насколько хватало взгляда, тянулись песча­ные пляжи Прайя-ду-Карвуэйру. Бледно-золотой диск луны светился в небе, усеянном звездами.

Он постарался расслабиться, вытянувшись во весь рост на сиденье. Следует признать, что вечер выдался просто ужасный. Черт, он в жизни не ви­дел таких душегубов, как этот болгарин и его наем­ники. Ева Кристенсен перестала выбирать средст­ва. Конечно, он не впервые видел, как убивают человека, сам знал как минимум двоих, которым пришлось перейти на пособие по безработице из-за замены коленных чашечек титановыми после того, как он лично всадил в них заряд дроби. А третий – с ним он «общался», служа в полиции, – вообще умер от ран. Но тут – о боже! – когда он спустился…

Лукас Вондт гнал от себя черные мысли, но они возвращались, не отпускали… Димитриеску, этот сукин сын, бывший агент Секуритате, которого Со­рван подобрал на набережной в Стамбуле, не скры­вал удовольствия, пытая парня. Иногда он окликал Сорвана, спокойно жравшего свою половину кури­цы из бумажной тарелки и подбадривавшего уче­ника холодно-безучастной улыбкой.

– Эй, шеф, видели? Этот говнюк здесь все обоссал! Разве так можно?

Сорван со всей силы двинул Греку в челюсть. Тот жутко кричал, окровавленное лицо распухло. Сорван потер запястье и сказал:

– Привяжите его к столу.

Сорван беспокоился о своих людях: днем они сообщили, что следят за Алисой от самой Гуарды, но вот уже несколько часов от них нет известий. Сорван, он тоже хотел немного расслабиться, успо­коить нервы.

Вондт сказал:

– Делаем, как договорились. Я посмотрю в доме. Оставайтесь здесь… И не забудьте про порошок…

Сорван уставился на него ледяными глазами – ну точь-в-точь огромная старая кобра, – потом рявкнул:

– Валяйте! Прриготовьте мне фаррширрованного индюка, ха-ха-ха… Вондт, я с вами заключать парри.

Он помог подручным положить истерзанного голого Грека на стол…

– Парри, что этот жирный ублюдок рраскажет все, раньше чем вы… что-то найдете… Сколько вре­мени нам даете?

Вондт, стоявший на пороге, вздохнул. Взглянул на часы, прикинул:

– Я не хочу рисковать. Полчаса. Самое боль­шее – сорок пять минут. Потом уходим…

Он надел перчатки и обыскал дом. Он прекрас­но знал, что и где нужно искать. Кабинет. Библио­тека. Может быть, сейф. Он быстро обнаружил ка­бинет на втором этаже и тщательно перерыл секретер, стараясь не оставлять следов. Нужно бы­ло найти что-то, относящееся к Тревису, к Стиве­ну, какой-то английский код. Что-нибудь.

Ничего подобного в секретере не оказалось. Ни в стопках счетов, ни в письмах, лежавших в среднем ящике. Ничего в блокнотах и в записной книжке Грека. Потом он просмотрел библиотеку: вынимал книги и ставил их обратно, быстро пролистывая в надежде, что оттуда выпадет спрятанное письмо. Ноль.

Он сел перед секретером и перерыл коробки с дискетами, стоявшие возле компьютера. Нашел дюжину дискет с пометкой «Манта» и еще сотню разных других, множество сложных графических программ. Поколебавшись минуту, включил ком­пьютер и открыл одну дискету «Манта».

Ни на одной не было ничего, кроме чертежей корабля, выполненных в программах, совершенно ему непонятных. Однако на жестком диске он тоже обнаружил файл «Манта». Ему удалось открыть ее, но на следующем уровне тоже были десятки и десятки папок. Он искал что-то, связанное с Треви-сом, но ничего не находил. Раньше ему не доводилось видеть такого обилия программ. Папок было так много, что они не помещались на экране, в чем он убедился, двигая курсор с помощью мыши. Он говорил себе, что не продвинулся ни на шаг, что здесь не было ничего, что могло бы помочь найти Тревиса, что Грек был осторожным и умным диле­ром и что именно по этой причине приходилось прибегать к тем крайностям, до которых дошли Со­рван и его приспешники.

Он вышел из кабинета и направился в спальню, расположенную на том же этаже. Тщательно обы­скал комнату. Выдвинул ящики комодов и ночного столика, поискал под кроватью и среди одежды в шкафу. Не нашел ни одной визитной карточки, ни одного номера телефона, нацарапанного на бумаж­ке с инициалами С/Т. или с пометкой «Манта». Ни­чего.

Вондт начинал думать, что информация, полу­ченная от человека в Фару, была дрянной липой.

– Грек всегда продает товар этому англичани­ну, – сказал информатор. – Я это знаю, я его по­ставщик. Он часто приходит ко мне, и я всегда спрашиваю новости о его клиентах, особенно если речь идет о старых знакомых. Он мне всегда гово­рит, что все в порядке. Но про этого он всегда гово­рит, что не видел его. И вот я сказал себе: а может, все как раз наоборот? Понимаете?

Но в доме не было ничего, что свидетельствова­ло бы о связи между этими двумя людьми. Ничего, кроме нескольких порций травки или порошка… Да, да… Именно… конечно же, Грек точно знал место, где скрывается Тревис. Или по крайней мере, как связаться с ним…

Когда Вондт подошел к лестнице, дом огласил­ся звериным воем, и он открыл дверь в кухню с ощущением тяжести в желудке.

Войдя в помещение, на мгновение остановился. Сорван и его подручный приступили к делу с помо­щью Лемме, голландца. Двое других – Карло и Штрауб – устроились на отдых возле раковины. Один из них, громко рыгнув, высыпал в чистую тарелку здоровую порцию кокаина. Разделив ее надвое, втянул половину в одну, потом – в другую ноздрю, удовлетворенно закряхтел и передал та­релку соседу. Димитриеску курил толстую само­крутку и казался очень возбужденным. Грек изда­вал непонятные звуки, его тело было изрезано ножом или осколками битых бутылок.

Димитриеску зажег конфорку и положил на нее большой кухонный нож. Он ухмылялся, погля­дывая на Грека, который корчился на столе, не сво­дя глаз с раскалявшегося ножа.

– Ну? – спросил Вондт.

– Пока мало, – ответил Сорван. – Он дать нам запас и название барра у грраницы, в Вила-Реал. Но это недостаточно, да, и он скажет нам все, а, Гррек?

Он обращался к дилеру, как к расшалившему­ся ребенку, которого следует немножко пожурить. Вондт ненадолго задумался: