Дочери Лалады. Паруса души - Алана Инош

двое суток. Матушка Темань с батюшкой Тирлейфом, Кагердом и мальчиками отправилась на пешую прогулку по окрестностям; звали они с собой и Онирис, но она отказалась. Бенеда уехала куда-то по своим целительским делам, её мужья и сыновья занимались работой по хозяйству, и Онирис оставалось только пытаться читать в своей комнате. Впрочем, вскоре она отбросила книгу: сосредоточиться на чтении было невозможно, она пробегала глазами один и тот же абзац по несколько раз, но не могла вникнуть в смысл. Только и оставалось, что усесться на подоконник и любоваться цветущим садом и вдыхала прекрасный аромат.

Пару раз сад стремительным деловитым шагом пересекала Збира. Следя за ней взглядом, Онирис не могла не признавать, что та чудо как хороша: плоский твёрдый живот, узкая талия, сильные плечи, длинные ноги, роскошная рыжая грива. Черты её лица были тоньше, чем у Бенеды — в отца-красавчика. Наследие обоих родителей весьма удачно сочеталось в ней, но разве в пригожей внешности дело? По отношению к ней в сердце Онирис горел мягкий и тёплый огонёк родственной и дружеской любви, а к Эллейв — стойкий, неугасимый, всеохватывающий, ослепительный, окрыляющий свет. Только в глазах Эллейв разворачивалась непостижимая вселенная, ласковая звёздная бесконечность, в которой Онирис утопала бесповоротно, неумолимо, неизбежно. Она была обречена тонуть в ней.

Проходя по саду во второй раз, Збира вскинула глаза к окну, помахала Онирис и подмигнула.

— Через полчасика, сестрёнка. Ты пока готовься, одевайся.

Онирис обречённо слезла с подоконника и достала костюм для катания верхом — тёмно-коричневый с чёрными вставками, строгого покроя. Он изумительно сидел, подчёркивая её стройную фигуру, но Онирис отметила это равнодушно, без удовольствия, у неё не было цели перед кем-либо красоваться. Высокие сапоги сияли торжественным и праздничным глянцем, щегольские, даже излишне франтоватые. Повязав белый шейный платок и надев шляпу, она спустилась и вышла во двор.

К ней уже шла Збира, ведя под уздцы своего чёрного жеребца и серого в яблоках коня — для Онирис.

— Это Йистер, — сказала она. — Быстр, как молния, но покладист и хорошо объезжен, в самый раз для тебя.

Йистер, длинноногий и стройный, был изящнее Зейдвламмера, но тоже имел мохнатые копыта. Пятнышками больше всего пестрело его туловище, на шее они выглядели бледнее. Ноги у него были тёмные, морда — светло-серая, а грива и хвост — серебристые.

— Красавчик какой! — не удержалась от улыбки Онирис.

Она взяла с собой немного печенья — его и предложила в качестве угощения. Конь вежливо съел всё, щекоча ладонь Онирис мягкими губами. Збира между тем помогла ей прицепить шпоры; сама она была всё в тех же кожаных штанах изрядной ширины, какие носила и Бенеда, а шпоры на её сапогах бряцали весьма внушительные.

Онирис уже давненько не ездила верхом, но не разучилась. Йистер оказался замечательным конём, образцово выученным, слушавшимся не просто малейшего приказа всадницы — казалось, он даже мысли умел читать. Ездить на нём было одно удовольствие. Денёк снова радовал приятной погодой, и Онирис старалась просто наслаждаться прогулкой, не думая ни о чём и впитывая душой красоту этих мест.

Они скакали по лугу, покрытому весенними цветами, а вдалеке зеленели склоны гор. Время от времени по ним пробегали тени облаков, и теперь даже представить было трудно, что когда-то это прекрасное небо уродовала жуткая воронка. Онирис только из рассказов слышала о дырах, некогда появлявшихся в теле измученной, больной Нави; на её веку ни одной новой прорехи не возникло, а все старые заросли бесследно.

Они проезжали мимо озерца, берег которого порос высокими сиреневыми цветами. Всаднику они были почти по пояс. Онирис захотелось нарвать пучок длинных, как пламя свечи, соцветий, но Збира её остановила:

— Погоди-ка... Там что, парни купаются?

Её ноздри чутко дрогнули, губа приподнялась в плотоядном оскале-улыбке, а Онирис только сейчас заметила множество обнажённых мужских тел — в основном, молодых и крепких.

— Не будем их смущать, — пробормотала она.

Збира издала хрипловатый смешок, азартно поблёскивая глазами.

— А я б смутила... парочку! Ты — как хочешь, а я, пожалуй, повеселюсь!

Онирис застыла, поражённая, наблюдая разнузданную картину: Збира с озорным звонким свистом выехала на берег, подскакала к самой кромке воды.

— Збира! — переполошились парни. — Спасайся кто может!

Збира принялась верхом на своём жеребце преследовать их, гоняться за ними по мелководью, вздымая тучи брызг. Точно птицеящер драмаук, нападающий на стадо домашнего скота, носилась она среди удирающих парней, и, судя по всему, забава эта ей доставляла удовольствие. Один светловолосый стройный юноша не смог от неё скрыться: она захлестнула его петлёй из хмари, подтянула к себе и затащила в седло.

— Попался, красавчик! — рычала она, крепко держа его в нерушимо сильных объятиях.

Другие закричали:

— Врейлигер! Она поймала Врейлигера!

Збира уже везла свою жертву к самым густым зарослям высоких цветов, грубовато-ласково приговаривая:

— Ну-ну, лапушка мой, не бойся! Не съем же я тебя, в самом деле!

Жертва уже не брыкалась — видимо, смирилась со своей участью. Она соскочила с седла, и Врейлигер соскользнул прямо в её объятия.

— Вот так, мой хороший, пойдём... Пойдём, моё золотце... Вот так, умница!

Она отнесла Врейлигера в заросли, и вскоре оттуда начали доноситься звуки, которые ни с чем невозможно было спутать. Повизгивание и рык то слышались дуэтом, то по очереди, и Онирис, дабы избавить себя от этой «симфонии любви», хотела отъехать прочь, но наперерез ей из кустов выскочил голый парень. Увидев всадницу, он закричал:

— Тут ещё одна! Ещё одна госпожа!

Он был весьма недурён собой — прекрасно сложён, с шелковистой копной каштановых волос до пояса, густыми красивыми бровями и светлыми глазами с пушистыми ресницами.

— Я не собираюсь за вами гоняться! — воскликнула Онирис, порядком ошеломлённая и шокированная всей этой сценой. — На, прикройся!

И она бросила ему букет, который успела нарвать.

— Благодарю, сударыня! — ловко поймав цветы и прикрывшись ими спереди, поклонился парень и юркнул в другие кусты — только упругие ягодицы сверкнули. Перед тем как исчезнуть, он обернулся и стрельнул в Онирис своими красивыми глазами.

Врейлигер особенно громко взвизгнул, и всё стихло. Вскоре из зарослей появилась Збира — довольная, слегка растрёпанная, на ходу подтягивая и застёгивая штаны. А вслед ей донёсся робкий голос:

— Госпожа Збира... Ты теперь возьмёшь меня в мужья?

Та бросила через плечо:

— Возможно, попозже, золотце. Мне сперва свой дом надо построить. Пока я тебя только попробовала. Ты