Пороки - Каролина Дэй

всепоглощающей яростью. И не только его, но и моей тоже.

– Милая, покажешь мне свои игрушки? – ласково просит Себастьян.

– Да! Пойдем! – она тянет папу за руку.

– Нет, не сейчас. Давай ты их достанешь из сундука, разложишь аккуратно, а я присоединюсь позже.

Малышка кивает и убегает в свою комнату, оставляя нас в страшном напряжении. Наблюдаю, как эти двое пронизывают друг друга взглядом. Оба злые. Разъяренные. И оба готовы порвать соперника на куски.

А я подавляю огромное желание перегрызть Дереку глотку.

– Почему ты украл мою дочь?! – кричу на него. – Почему представился моим мужем? Как ты вообще попал в мой дом?

– Забыла, что хранишь ключ под ковриком? А я нет, – он показывает ключ от дома, крутит его в своих тонких пальцах. – Вижу, наши разговоры тебе совсем не нужны, а я хотел наладить наши отношения. Так и знал, что ты последняя шлю…

В это же мгновение кулак Себастьяна резко соприкасается со скулой Дерека. Мужчина тут же летит назад, но не падает – Себастьян хватает его за грудки.

– Ты совсем охренел?! – ревет Себастьян, причем так громко, что стены готовы вот-вот затрещать. Надеюсь, Аманда не слышит. – Она чуть с ума не сошла, пока искала дочь! Ты понимаешь, что натворил, урод?

– Ты сам не знаешь, во что ввязался! – Дерек сплевывает кровь на куртку Себастьяна.

Глаза Гранда не стоит видеть. Чернее тучи. Чернее моего настроения в день гибели родителей. Чернее черного.

– Пошел вон из этого дома! – Он тащит ослабевшую жертву и выкидывает за дверь. Дерек приземляется на колени и на руки спиной к нам, но оборачиваться не спешит. – Чтобы больше не видел тебя возле своей женщины и дочери!

– Ошибаешься, я еще появлюсь. Я еще…

Окончание фразы не слышу – Себастьян хлопает дверью и проходит внутрь. Сталкивается со мной взглядом, но не двигается. Стоит на месте, как и я. Недолго. Всматриваюсь в мужчину. В то, как его глаза медленно светлеют, как кулаки постепенно разжимаются, а плотно сжатые губы становятся пухлее и приобретают нормальную форму.

Пара шагов – и Себастьян стоит возле меня. Не слишком близко, но и не особо далеко. – Ты как?

Он заправляет мешающую мне прядь волос за ухо. Вздрагиваю от этого действия, от его прикосновения, от едва сквозящей нежности в голосе, но не отстраняюсь. Да и он ближе не подходит.

– Нормально. Наверное, – отвечаю, дрожа всем телом.

– Завтра вам поменяют замок.

– Не надо, лучше…

– Завари кофе, мне нужно в ванную.

Стою посреди прихожей, глядя на удаляющуюся фигуру мужчины. Он на ходу стягивает куртку, оставшись в белой футболке, кидает ее на диван в гостиной и скрывается в гостевой уборной.

Что только что произошло? Почему так быстро началось и закончилось? Где страх, присущий мне каждый раз, когда глаза Себастьяна сталкиваются с моими? Почему я облегченно вздыхаю, как только беда миновала?

Так много вопросов… Они не дают покоя ни в гостиной, пока стираю остатки крови тряпкой, ни на кухне, когда заправляю кофеварку. Перед глазами разъяренный Себастьян – и Дерек, пролетевший почти всю дорожку от крыльца и упавший на четвереньки.

Для чего Гранд пошел на это? Я бы и сама смогла прогнать бывшего. Или не смогла бы?

Кофе готов, ждет заказчика. Я и себе заварила. Сигарет только не хватает. Что-то долго он там. Открыв дверь в уборную, натыкаюсь на широкую спину, обтянутую белой футболкой. Она выделяет напряженные мышцы, каждый позвонок, и видны царапины, уходящие под ворот футболки… Неужели еще с того раза? Вряд ли – царапины с яхты должны были пройти.

Или это не мое творение?

Отведя взгляд от его спины, я смотрю на окровавленный кулак. В раковину стекает вода, окрашенная кровью, левой рукой он пытается отмыть костяшки на правой. Не знаю, кому принадлежит кровь: то ли Дереку, то ли самому Себастьяну. Странно, что он так долго возится с ней. Хорошо, что не сильно пострадал, иначе…

Так, стоп. А почему я этого не желаю? Разве он не должен нести наказание за причинение вреда моей семье?

Он спас тебе и твоей дочери жизнь…

Снова эти противоречия накрывают меня с головой, снова хочется убить его и в то же время прижаться к сильной спине, обнять рельефный торс и произнести «Спасибо». Однако его причастность к кончине моих родителей и воспоминания, вновь возникшие в голове, не позволяют ступить и шагу. Точнее, не так – я отступаю назад.

– Не благодари, – хрипло произносит Себастьян, заставив меня внезапно прирасти к полу. Он выключает кран, вытирает руки полотенцем, оставляя едва заметные красные следы, и поворачивается ко мне. Лицо непроницаемо, в глазах больше не видно темной поволоки ярости, а кулаки не сжимаются до выступающих костяшек.

– Не стоило, я бы сама справилась.

– Не справилась бы, – усмехается мужчина. Самоуверенный кретин! – Это моя обязанность.

– Защищать нас? Странно звучит из твоих уст.

– Что бы ни произошло в прошлом, Аманда моя дочь, а ты ее мать. Я не оставлю вас, даже если ты будешь умолять.

– Почему?

Он подходит близко-близко, обдав ароматом мяты, смешанным с древесным одеколоном, отбрасывает мои короткие пряди назад, открыв доступ к шее, и шепчет:

– Потому что вы мне очень дороги. – Целует в ямочку ключицы, разнося табуны мурашек по телу. – Посмотрю, как там Аманда.

Стою на месте. Не двигаюсь. Стараюсь не дышать, пока он медленно обходит меня и поднимается на второй этаж. Иначе снова утащит в свой мятный омут, снова сделает зависимой.

Я не переживу этого еще раз…

Сажусь за стол на кухне напротив одной из чашек, делаю глоток еще теплого напитка, ставлю на блюдце. Смотрю на соседнее место. На то, где должен сидеть он. Жду. Будто чувствуя, что через пятнадцать минут сюда придет Себастьян, сделает пару глотков и покинет дом, оставив напоследок поцелуй на щеке. А я не стану сопротивляться, позволю слегка прижать себя за талию в знак благодарности. Один раз. Но близко не подпущу. Никогда.