Хроники Брэдбери - Сэм Уэллер

богатым воображением, которому порой приходилось так нелегко в Уокигане 1920-х. Повинуясь инстинкту, он отправил «Возвращение» в Mademoiselle – модный женский журнал, который часто публиковал сильные и оригинальные фантастические рассказы. Поскольку в Mademoiselle опубликовали «Мальчика-невидимку», Рэй надеялся, что и у «Возвращения» есть шанс, хотя очаровательная история об эксцентричной семейке монстров совершенно не вписывалась в повестку журнала. Он выслал рукопись по адресу Нью-Йорк, Восточная 42-я улица, где письмо сразу же отправилось в гору другой подобной корреспонденции, пока однажды его не откопал один из работников редакции – молодой нью-йоркский писатель, который и сам недавно добился некоторых успехов на страницах Mademoiselle и Harper’s Bazaar. Это был Трумен Капоте.

Капоте понравилось «Возвращение», и он показал рукопись художественному редактору журнала Джорджу Дэвису и его ассистентке Рите Смит. Вещь была, мягко говоря, странная, однако Дэвис имел репутацию нарушителя традиций. Вместе со Смит они несколько недель ломали голову над тем, что делать с этой хэллоуинской историей о семействе вампиров, и поначалу хотели даже предложить автору переделать ее под формат журнала, но быстро поняли, что от этого рассказ утратит всякое очарование. Тогда им пришла в голову смелая идея: переделать формат журнала под рассказ. Это был беспрецедентный шаг.

«Они построили вокруг «Возвращения» весь октябрьский номер и попросили Кей Бойл[24] и других авторов написать эссе на схожую тему, чтобы дополнить номер, – вспоминал Рэй. – Они наняли талантливого Чарльза Аддамса, оригинального иллюстратора The New Yorker, который тогда как раз начинал рисовать свою странную и чудесную «Семейку Аддамс». Он сделал замечательный разворот с моим октябрьским домом и членами семейства, парящими в воздухе и скачущими по земле».

Августа Дерлета порадовала публикация рассказа в Mademoiselle. Он гордился молодым автором и понимал, что каждый опубликованный текст подкрепляет будущий успех «Темного карнавала». «Возвращение» должно было стать первым в сборнике, и то, что впервые этот рассказ появился в уважаемом нью-йоркском журнале, однозначно шло ему на пользу. Еще до выхода «Темного карнавала» Рэй Брэдбери шагнул гораздо дальше своего издателя и вошел в нью-йоркский литературный мир.

Однажды в апреле 1946 года Рэй заглянул в книжный магазин Fowler Brothers Bookstore в центре Лос-Анджелеса. Несмотря на необычно теплую погоду, Рэй был одет в свой любимый тренч в военном стиле с глубокими карманами, а в руке держал портфель. В магазине недавно произошло несколько краж, и владелец, мистер Фоулер, велел продавцам держать ухо востро. Одна из сотрудниц сочла Рэя подозрительным и принялась за ним следить. Звали ее Маргерит МакКлюр. Во всем облике светлокожей, кареглазой и темноволосой двадцатичетырехлетней девушки со стильной короткой стрижкой чувствовались сдержанная элегантность и аристократизм, подчеркнутый ее любовью к дорогой одежде. Когда Рэй положил портфель на стопку книг – еще одно подтверждение тому, что он вор! – Маргерит решила вступить с ним в разговор. «Я могу вам чем-нибудь помочь?» – спросила она тоном скорее обвиняющим, чем дружелюбным.

Рэй уточнил, есть ли в наличии сборник «Кто стучит?», и объяснил, что в книге опубликован один из его рассказов. Маргерит МакКлюр заинтересовалась. Она с детства обожала читать и питала страсть к книгам, а теперь перед ней стоял настоящий публикующийся писатель. Рэй и не догадывался, как удачно завел разговор! Когда он добавил, что один из его текстов вошел в новый сборник «Лучшие американские рассказы», Маргерит заинтересовалась еще больше. Тем временем сам Рэй был поражен в самое сердце, однако в обществе хорошеньких женщин всегда терял красноречие и делался стеснительным, поэтому, не рискнув углубить знакомство, вскоре откланялся. После его ухода Маргерит, теперь уверенная, что Рэй не вор, разыскала сборник «Кто стучит?», взяла вечером домой и прочла «Озеро». «Меня поразил стиль этого рассказа, – вспоминала она много лет спустя. – Он был написан очень запоминающимся языком». Хотя Маргерит не любила жуткие истории, мастерство писателя ее впечатлило.

Через несколько дней Рэй вновь пришел в магазин и набрался смелости пригласить Маргерит на кофе. Она согласилась. «Он был очарователен, – рассказывала Маргерит об их первом свидании и со смехом добавляла: – Мне не встречались люди, способные так говорить». Молодой писатель фонтанировал литературными идеями, стремлениями и философскими представлениями о будущем, говорил не умолкая, делился мнениями по самым разным вопросам и делал это весьма увлекательно. Пока Рэй переводил дыхание между страстными монологами, Маргерит довелось вставить свое слово, и он был поражен ее широким литературным кругозором, намного превосходящим его собственный. Рэю это понравилось. «Я восхищался ею, – говорил он. – Никогда не понимал мужчин, которые заводят романы с женщинами глупее себя. Видимо, боятся утратить превосходство».

Маргерит любила не только книги, но и языки – бегло говорила на французском, испанском и итальянском. «Думаю, это дается от рождения», – объясняла она. Ее мать разговаривала на немецком и словацком, и Маргерит росла под звуки разных языков. «Она переходила на иностранный, когда не хотела, чтобы я поняла, о чем речь, и это пробудило во мне жгучий интерес к языкам», – рассказывала Маргерит. Правда, сама она ни немецкий, ни словацкий так и не выучила.

За первым свиданием в кафе вскоре последовал обед, а потом и ужин. В мае Рэй и Маргерит отправились в дорогой ресторан в центре Лос-Анджелеса. Подобные заведения были Рэю не по карману, и Маргерит уговорила его разделить счет пополам, поскольку была достаточно обеспеченна и могла себе позволить мартини за ужином.

Маргерит изучала литературу и языки в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, однако бросила учебу из-за конфликта с преподавателем. Мэгги, упрямой ирландской девице, не понравилось, что занятия плаванием обязательны к посещению, а когда преподаватель заявил, что ее фигуре плавание пойдет на пользу, возразила, что его фигура нуждается в этом куда больше. Разумеется, с занятий ее выставили, зачет не поставили, и она бросила университет.

Рэй же был бедным молодым писателем, который всему научился сам и пробился из самых низов. Мэгги, единственный ребенок в семье, в детстве больше всего любила посидеть одна с книгой; Рэй, дерзкий болтливый мальчишка (но только не в женском обществе), вырос в Иллинойсе в окружении разношерстных родственников. Мэгги, дочь Великой депрессии, не нуждалась ни дня; Рэй, сын Великой депрессии, хорошо знал, что такое выживание. Он по-прежнему обожал комиксы и бульварное чтиво; она любила Пруста и Йейтса. Словом, Маргерит и Рэй были как инь и ян. Потому ли, что противоположности притягиваются, или по иной причине, но они сразу же нашли общий язык. «Как только я поняла, что он не ворует книги, то по уши влюбилась», – признавалась Мэгги.

Маргерит Сьюзан МакКлюр родилась 16 января 1922