Рыцари порога.Тетралогия - Антон Корнилов

– Разве это не так? – удивленно поднял седые брови бывший архимаг Сферы Жизни.

– Люди – везде люди, – ответил бывший ученый муж. – В Крафии они ничем не лучше и ничем не хуже, чем где бы то ни было.

– Что ты хочешь этим сказать?

Клут снова улыбнулся.

– Я уже рассказал тебе о Варкусе, – проговорил он. – Поверь мне, Указавший Путь, почти все мудрецы и ученые Крафии – более или менее варкусы. Пища, питающая их умы, давно пережевана предыдущими поколениями.

– В любом деле есть профаны и просвещенные.

– Когда я имел неосторожность прочитать свой доклад, я получил возможность отделить одних от других, – сказал Клут.

– И просвещенные…

– И просвещенные, кои подняли головы, когда Алая Звезда взошла на небо Шести Королевств, вышли под свет этой звезды. Все, кто алкал Истины, явили себя. Надо ли напоминать тебе, что с ними стало? Подумай, Указавший Путь, тысячелетия стояло королевство Крафия. Почему же они не трогали нас? Потому что Варкус и подобные ему – неопасны для них. Ты думаешь, они, тысячелетиями неусыпно контролируя прочие королевства, по какойто причине выпустили Крафию из виду? Здесь все как везде. Только… оболочка немного другая…

– Если ты прав, – резко подался к своему собеседнику Гархаллокс, – почему же они теперь вознамерились уничтожить Крафию?!

Глаза Клута утратили блеск – точно пыль легла на них.

– Еще вчера я считал, что слухи о страшном оружии князей Линдерштерна – всего лишь слухи, – сказал он. – Но сегодня весь город гудит о сожженных негасимым огнем пограничных заставах… Говорят, только магия способна противостоять этому оружию. Но после Смуты в королевстве осталось так мало магов…

– И магия… – сказал Гархаллокс.

– Что?

– И магия тоже… не способна… Они даровали Линдерштерну смертельную мощь.

Клут часточасто заморгал. Он смотрел на старика и словно не видел его, погрузившись в свои мысли.

– Когда я понял, кто руками линдерштернских князей стремится стереть с лица земли Крафию, – заговорил снова Гархаллокс, и голос его зазвучал живо и горячо, – я сызнова обрел смысл существования. Если Крафии уготована такая печальная участь, значит – Крафия тревожит их. Значит, они полагают ее опасной. Или стали полагать после всего того, что случилось… А чего более всего они не терпят в людях? Страсти к познаниям, ибо она всегда приводит к открытию Истины. Вот для чего боги оставили мне жизнь – так подумал я. Постараться спасти хоть немного из того, что они так страстно хотят уничтожить! – Гархаллокс говорил уже очень громко, но, видно, сам не отдавал себе в этом отчета.

– Говорю тебе, и в Крафии все так, как и в прочих королевствах, – ответил Клут. – Те ученые мужи, те маги, кто начинает коечто понимать, бесследно и незаметно исчезают. Остаются не представляющие для них опасности. Историки, множащие никому не нужные сведения. Математики, ведущие нехитрые расчеты теми же способами, какие были в ходу у многих предыдущих поколений. Маги, ни один из которых не способен за всю свою жизнь создать нового заклинания. И другие… Здесь нечего спасать.

– Почему тогда Крафия поставлена ими на край гибели?

– Чтобы уничтожить почву, на которой может вырасти нечто, действительно угрожающее установившемуся порядку, – быстро ответил Клут.

– Значит, они уничтожат тысячи людей только… из предусмотрительности? Или?..

Гархаллокс смотрел на Клута, ожидая, что тот продолжит его фразу. Клут утвердительно кивнул.

– Прочитав тот доклад, – тихо проговорил он, – я открыл миру часть того, что знали только посвященные из Круга Истины. Этим я приговорил себя. И этим привлек внимание…

Он замолчал, кусая губы. Видно, то, чего он сейчас не решался сказать, очень редко говорилось вслух.

– Никого из Круга Истины не осталось в Крафии, – медленно произнес Клут. – Я не лгу, Указавший Путь; как это ни горько, но это правда. Но… Но на почве, которую они жаждут выжечь своим негасимым пламенем, все же выросло коечто. Давно. Еще раньше, чем появился Круг Истины. Долгие годы потаенного существования воспитали в них предусмотрительность, которая и помешала им не открыть себя Кругу.

– О чем ты говоришь?!

– Поймешь… Позднее.

– Делая шаг, делай и второй, Клут! Скажи мне!

– Я и так произнес слишком много. Но только потому, что ты – это ты. Ты сам все увидишь, Указавший Путь.

– Увижу – что?

– Кого. Хранителей.

– Хранителей? Каких Хранителей? Я никогда не слышал, чтобы когото называли так…

Клут улыбнулся ему. И сейчас, глядя в его ясные глаза, бывший архимаг поразился горькому умению ученого представлять из себя безумного. Клут молчал. Гархаллокс понял, что он не скажет больше ничего. По крайней мере, сейчас.

– Значит, всетаки у нас есть надежда? – спросил бывший архимаг.

Клут ответил ему тем, что выразительно опустил и поднял веки. Видимо, это означало – да.

– Так вышло, – сказал он еще, – я никак не могу стать Хранителем. Но ты, Указавший Путь, кажется, годишься…

ГЛАВА 6

Узкая и крутая лестница с выщербленными ступенями вела с нижнего яруса дворца в тюремные подвалы. Его величество король Гаэлона Эрл Победитель спускался туда, сопровождаемый только посыльным из свиты первого королевского министра Гавэна. Король никогда раньше не бывал в этих подвалах и без провожатого вряд ли нашел бы дорогу, тем более что посыльный вел его дальними коридорами, в которые даже случайно не забредал никто из вельмож. Посыльный бодро бежал впереди, освещая путь факелом. Но то и дело останавливался, чтобы подождать Эрла.

Король двигался медленно, беспрестанно болезненно морщился, будто каждый шаг давался ему с трудом. Хотя… впрочем, так оно и происходило. Ворот его мантии был высоко поднят – Эрл еще и придерживал его рукой, словно пытаясь скрыть свое лицо, серое и исхудавшее. Над воротником лихорадочно блестели в окаймлении гноящихся век глаза короля. А губы Эрл держал плотно сжатыми, ибо знал – открой он рот, и все, оказавшиеся в тот момент в радиусе нескольких шагов, задохнутся от жуткого гнилостного зловония.

Впрочем, смрадное дыхание и все более расползающаяся по телу чудовищная язва не так угнетали короля, как появившееся два дня назад ощущение того, что тело его все меньше и меньше принадлежит ему. Мышцы, ранее налитые юной силой, сейчас старчески одряхлели. В голове постоянно кружилась черная муть, путавшая мысли. Тело словно неотвратимо умирало, упрямо не желая отпускать из своего плена душу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});