Рыцари порога.Тетралогия - Антон Корнилов

Вак, все распаляясь и распаляясь от крика, прыгнул наконец на воришку. И ударил. Но не дубиной, а ногой по физиономии. Бродяга запрокинулся навзничь. Из ноздрей его брызнула кровь. Вак взвизгнул. Он взмахнул своей дубинкой. И принялся колотить ею воришку – по плечам, по спине, по голове… И тогда деревенских как прорвало. Каждый изо всех сил стремился к бесчувственно растянувшемуся по земле телу, чтобы хоть раз ударить. Аж и сам попробовал было протолкаться к воришке, но куда там… Когда толпа расступилась, растеклась в разные стороны, в побуревшей от крови пыли осталось лежать бездыханное тело. Истоптанное и изорванное так, что в нем и человеческие очертания с трудом можно было распознать. Кровавый кусок мяса, обернутый в лохмотья, а не тело…

Аж пошевелился во тьме.

Он понял, что остался жив вовсе не потому, что жители его деревни рассчитывали, что он какимто образом избежит страшной участи. А потому что не нашлось такого человека, который расхрабрился бы первым нанести удар. Впрочем, в том, что такой человек рано или поздно найдется, крестьянин не сомневался. Пошлют за баронскими ратниками в конце концов. Или… замуруют в этом погребе и заморят голодом…

Наверху опять забубнило множество голосов. Потом скрипнула деревянная крышка, и Ажа окатило волной ослепительного света. Голоса стали слышны отчетливо, и среди них – отчаянным визгом прорезался женский, такой знакомый!

– Илька! – ахнул Аж.

Причитания жены резко стихли, будто Ильке зажали рот. Потом на Ажа, слепо моргающего в желтом световом четырехугольнике, пала тяжелая тень.

– Глянь… – услышал парень. – Не обратился еще.

– Да куды, – сказал еще ктото. – Лунато пока не взошла… Поспеть надо, пока не взошла. Потом с ним не справимся.

Обоих говоривших Аж узнал. Первым был тот самый Бешеный Вак. Вторым – Сим Бородач. Это к Бородачу Аж ввалился, спасшись от чудовища. Это значит, в его погребе он сейчас находился.

– Слышька! – позвал Вак. – Эй! Как ты там?

– Мне… – постарался выговорить яснее Аж. – Мне… больно…

– Больно, говорит, – повторил за Ажем Вак. – Слышь, мы тебе сейчас веревку бросим. Обвяжись, мы тебя вытащим.

Сразу вслед за этим на колени парню упал моток веревки, скрученной из конского волоса.

«Вот и все», – мелькнуло в голове.

– Давай, давай, – крикнули сверху, – бери веревкуто! Обвязывайся покрепче.

Аж сцепил зубы. Жуткая мысль резанула его. Как же теперь Илька с детьмито? Как они проживут? Кто будет работать на поле? Кто за овцами будет ходить? Ведь погибни он, погибнут и они… Свет, падающий сверху… неровный, пятнистый. Свет горящих факелов. Значит, сейчас уже сумерки. Значит, почти сутки прошли с тех пор, как чудовище напало на него. А он, кроме боли, не чувствует никаких изменений в своем теле. А если огонь и впрямь поборол страшную заразу? А его убьют…

И натура Ажа Полторы Ноги, превратившая его из калеки в одного из самых справных крестьян, снова взяла вверх. Если есть хоть крохотная искра надежды – не сдаваться. Бороться до конца.

– Огонь… – хрипнул Аж. – Огонь сжег яд, попавший в рану. А я не чудовище! Я человек!

– Слышь ты, – удивленно гукнул Вак, – говорит, человек он…

– Чего вы раскудахтались? – Аж узнал голос старосты Барбака. – А ну быстрее!

– Дак не привязывается он.

Аж решительно отпихнул от себя веревку.

– Пусть взойдет луна! – прокричал он селянам. – Ежели я обернусь чудищем – бейте без пощады. А ежели нет… Погодите, братцы! Жену с детьми пожалейте!..

Староста Барбак топал ногами и пихал в сторону погреба каждого, кто попадал ему под руку. В хижине Сима, где вот уже целый день толпился народ, сразу стало просторно – люди, уворачиваясь от тычков Барбака, ломились наружу.

– Прыгайте в погреб! – ревел староста. – Кому говорят?! Бейте его там! Убить надо чудище, убить, пока не поздно! Прыгайте, а то хуже будет! Всем будет хуже!

– А ежели цапнет? – удирая, обронил ктото. – Сам прыгай, если такой умный…

Он остановился только тогда, когда остался один в хижине – среди поломанной утвари и перевернутых скамеек и стола. Шагнул к распахнутой двери.

То, что увидел староста, заставило его икнуть от страха и юркнуть обратно в хижину. Болотники – юноша и старик – размеренным, но быстрым шагом шли по единственной деревенской улочке, направляясь к лесу. Народ, сгрудившийся вокруг хижины, притих. Коекто от греха подальше брызнул огородами подальше отсюда: первое, что сделал староста, поспешно покинув свой дом, – это дал знать землякам, кем на самом деле оказались двое из его гостей.

– Болотники… – зашелестело над головами попятившихся с дороги рыцарей людей.

Болотники изменили направление. Теперь они шли к хижине. Староста заметался меж стен, ища, куда спрятаться. Но спрятаться было негде – только нырнуть в погреб, где стонало жуткое чудовище, находящееся до времени в человечьем обличье. Возможно, одурев от страха, он так и поступил бы, но отчаянный крик, донесшийся со двора хижины, отвлек его.

Кричала Илька.

Трясясь и цепляясь за дверной косяк, Барбак высунул голову во двор. Улица, прекрасно просматривающаяся сквозь жиденький плетень, была пуста. Гдето вдалеке скулили собаки – даже они не осмеливались лаять и бросаться на ужасных болотников. А низкорослая Илька, растрепанная и зареванная, бросилась в ноги юношеболотнику, он шел первым.

– Добрые господа! – захлебывалась Илька. – Пощадите, добрые господа!

Она попыталась ухватить болотника за ногу, но отчегото у нее это не получилось – и женщина грохнулась в пыль.

– Добрые господа! – завопила она, кидаясь теперь в ноги старику в пугающих шипастых доспехах. – Не губите мужа моего!

Как и юноша, старик неуловимоловко избежал того, чтобы бесстрашная от отчаянья крестьянка поймала его за лодыжку.

– Тварь должна быть уничтожена, – строго молвил старый воин, проходя мимо барахтающейся в пыль Ильки.

– Да не тварь он! Ведь не знаете наверняка, добрые господа!

Это восклицание болотники оставили без ответа.

Барбак отпрянул в хижину. И спустя пару ударов сердца порог ее перешагнул юноша. Мельком глянув на старосту, он опустил забрало и обнажил меч. Увидев диковинно искривленный багровый клинок, староста зажмурился.

– Помилуйте, – только и пролепетал Барбак, – старался я… Что уж с этими тупоумными поделаешь…

Когда он открыл глаза, болотника в хижине не было. Болотник прыгнул в погреб.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});