До первого снега - Алиса Гордеева

не злись на Сальваторе, — продолжает Мика, когда затянувшаяся тишина становится некомфортной. — Поверь, в его поступке не было ничего личного. Он просто выполнял просьбу дедушки позаботиться о тебе.

— Хороша забота! — бубню под нос, а самой интересно: насколько правдивую историю Вик донёс до ушей девчонки.

— Мика, что за бред? — вспыхивает Тео.

— Это никакой не бред! — вступается за мерзавца кузина. — В тот день был финал игры, помните? Вик спрятал Риту от Санчоса, только и всего!

— Кто такой этот Санчос?

— Придурок из Эскеля. Каждый год одно и то же: увозит перед финалом подружку какого-нибудь игрока из команды‐конкурента, а потом требует слить игру, — вкратце пытается объяснить Тео. — Но, Мика, при чём здесь Рита? Она новенькая в школе и ни с кем не встречается.

— Ну да, просто слишком много разговоров было вокруг неё. Да и стоило Вику заявить, что она под его защитой, как поползли разные слухи. Хотя чему здесь удивляться? В нашем городе сто́ит сказать «А», как за тебя придумают целую историю.

— И всё равно, запирать Риту в тёмном подвале было слишком жестоко, — качает головой Тео.

— Да ладно вам! — отмахивается Мика. — Согласитесь, лучше провести день в подсобке, чем в компании отморозков Санчоса.

— Может мне ещё и спасибо сказать Сальваторе? — ворчу, глядя в темноту.

— Не помешает, — решительно заявляет Анхель.

— Дедушка, ты в своём уме? Я вроде вполне адекватный человек! Вик мог просто предупредить, а не запирать чёрт-те где! — меня так и порывает рассказать, как всё было на самом деле, что никакого героического поступка Сальваторе не совершил. Напротив, он был груб и жесток! Но взгляд Анхеля в зеркале слишком красноречив. Пусть так! Рано или поздно и они увидят гнилое нутро Вика!

— Твоя очередь, Рита, спрашивай, — переводит разговор в иное русло Мика. Сейчас её чистый образ девочки-припевочки не кажется мне таким уж безупречным. Впрочем, встречаясь с Виком, не запачкаться в его грязи сложно.

— Зачем ты ездила в Росон? — без прелюдий спрашиваю в лоб.

Автомобиль дёргается, слегка виляя на трассе, а я нарочно не смотрю на деда: его немые жесты надоели, как и извечные просьбы быть мягче к Мике. Может пора и ко мне проявить чуть больше лояльности?

— Проходила обследование, — сухо отвечает девчонка, не дожидаясь пока Анхель или Тео её опередят.

— Ты больна? — удивлённо вскидываю бровь.

— Это уже второй вопрос, Рита! — несмело подаёт голос Тео.

— На сегодня лимит разговоров исчерпан! — поддерживает его старик.

— Отлично! — мой взвинченный тон заглушает однообразные завывания Джильды. — Зачем мне обо всём рассказывать, верно? Лучше я буду строить нелепые догадки по обрывкам чужих фраз!

— Рита! — осекает Анхель. — Остынь!

— Что ты вечно суёшь свой нос, куда не просят? — сдавленно шепчет Мика, а я впервые слышу в её голосе хоть какие-то эмоции кроме щенячьей радости. Оказывается, ей тоже бывает больно.

— Ты обижаешься на меня, Мика? — не верю своим ушам. — Что я сделала не так? Ты получила то, что хотела! Сполна! Разве нет?

— Нет, Рита! — отчаянно вертит головой Микэла. — Это ты получила то, что хотела, а я хотела не так! Как же мне осточертела ваша жалость!

— Рита! — Анхель с силой бьёт по рулю и резко тормозит на обочине, стоит нам заехать в Тревелин.

— А кто тебе сказал, Мика, что в жизни всё бывает так, как хочешь ты? Сними уже розовые очки! Мир не такой радужный, каким ты старательно пытаешься его разглядеть!

— Я, кажется, предупредил тебя, Рита! — грозно басит Анхель, обернувшись в мою сторону. — Какая муха тебя укусила?

— А мне, Анхель, надоело наблюдать, как все вокруг носятся с Микой, словно с фарфоровой куклой: смотрят в рот, бегут по первому зову, исполняют её желания, а то, не дай бог, сломается!

— Рита, успокойся! Ты чего? — дёргает меня за рукав Тео, да и старик пышет паром, но мой взгляд устремлён к Микэле.

Забитым зверьком она с силой вжимается в сидение и испуганно смотрит перед собой. Вижу, как подрагивает её подбородок, как высоко вздымается грудь от каждого вдоха, но совершенно не испытываю жалости. Она неправа! Мне её не жалко! Здесь что-то совсем другое! Зависть? Ревность? Не могу понять, но это чувство пожирает меня без следа.

— Знаешь, Мика, за этой показной заботой скрывается стометровый слой лжи! — хочу открыть ей глаза, достучаться, доказать самой себе, что мне нечему завидовать и не к кому ревновать.

— Знаю, — произносит одними губами Мика, пока по её щеке одинокая слезинка проворно прокладывает маршрут вниз.

— Довольно! — рычит Анхель и суетливо выскакивает из пикапа, чтобы уже через мгновение открыть мою дверь. — Выходи, Рита! Дальше ты идёшь пешком!

— С удовольствием! Лучше одной, чем в долбанном царстве лжи и притворства! — в нос ударяет прохладный воздух, но даже ему не под силу снизить градус напряжения в салоне.

— Дед, да куда она ночью? Вы чего? Заблудится же! — пытается заступиться Тео, только всё бесполезно.

— Зато остудится немного! — хрипит он, прожигая разгневанным взглядом. — Да подумает о своём поведении! Ей явно пойдёт на пользу.

Бросаю торопливый взгляд на Мику, что по-прежнему смотрит в пустоту, а потом выпрыгиваю из тёплого салона авто в холодную ночь, подсвеченную светом одиноких домов и печальных фонарей.

Пикап Анхеля резко срывается с места.

Дрожащими ладонями цепляюсь за рукава куртки и пытаюсь себя обнять. Сквозь пелену слёз наблюдаю, как растворяются в темноте красные огоньки задних фонарей авто, а потом, что есть мочи, топаю по луже. Меня душит обида. А чувство абсолютной ненужности горьким комком застревает в горле. Промозглый ветер развевает волосы в разные стороны и нагло пробирается внутрь сквозь тёплую одежду. Качаюсь на пятках, несмело оглядываясь по сторонам, а потом медленно начинаю идти вперёд. Куда? Зачем? Не имею понятия. Но в дом Анхеля Сото возвращаться не хочу, да и при всём желании не найду к нему дорогу.

Шаркая по мокрому асфальту, смотрю под ноги, стараясь даже не задумываться о том, где я сейчас, и не прислушиваться к посторонним звукам: свист ветра, скрип черепицы на крышах, чьи-то шаги вдалеке. С