Когда наступает ночь - Карина Шнелль

становилось горячее, опускалось вниз, и мне очень захотелось встать и прыгнуть в море, чтобы охладиться.

– Бабуле уже гораздо лучше, – продолжила Лив. – Только ходит на костылях. А гипс скоро снимут.

– Здорово. Получается… ты скоро снова уедешь? Или хочешь остаться?

Черт, и зачем я вообще спросил? Я не хотел, чтобы она узнала, как мне важен ее ответ. Как много для меня значило то, что она вернулась. А что, если Лив действительно скоро уедет? Что, если я ее больше никогда не увижу? Эта мысль резко меня остудила, оставив лишь ощущение слабости.

– Я… – она задумчиво прикусила нижнюю губу. – Хм, не то чтобы я уже нашла работу или что-то такое. Честно говоря, не знаю, как жить дальше.

– Понимаю, – я нахмурился. – Ты изучала международное право в университете, верно?

– Да, сначала два семестра в Женеве, а потом в Университете Мальмё в Швеции. Швейцария оказалась не по карману, – она тихо усмехнулась шутке, которую я не понял. – А еще я работала в некоммерческих организациях, занималась пиаром. Возможно, с этим и свяжу будущее.

Ее глаза загорелись. Лив оказалась в своей стихии. И мне не хотелось, чтобы она останавливалась. Хоть тема и была крайне деликатной, хоть я и страдал, пока она наслаждалась жизнью в европейских университетах, мне хотелось все узнать.

– Ты будешь искать работу здесь? Или за границей?..

– В последнее время я все чаще думаю о том, что хочу остаться в Канаде.

От неожиданности я вскинул брови. Сердце внезапно затрепыхалось как взбесившаяся стрекоза.

– Все четыре года я все время была в дороге, – продолжила Лив. – Во время семестра я экономила абсолютно на всем, чтобы путешествовать на каникулах. Было здорово, но… сильно выматывало.

Я вновь подумал, что не хочу, чтобы она замолчала, чтобы ее огонь погас. Я очень хорошо помнил гигантскую карту мира в ее старой комнате. Вся карта была утыкана булавками, отмечающими города и страны, которые Лив непременно хотела посетить.

– А где ты побывала?

– Я была в Индии, Уилл! – радостно воскликнула она, полностью в своей стихии.

Я улыбнулся. Она исполнила свою заветную мечту.

– Серьезно? И ты занималась там йогой, как всегда мечтала?

– Да! – выпалила она и начала рассказывать.

Я внимательно слушал и наблюдал за ней с улыбкой на лице. Она всегда хотела взять уроки йоги в Индии. Покататься на тук-туке на Бали. Взойти на Мачу-Пикчу. Это всегда было в ее мечтах, но не в моих. В итоге между мной и мечтами она выбрала второе. Удивительным образом это больше не вызывало привычной боли в груди. Может, потому что глаза Лив сияли, когда она говорила о путешествиях? Может, все дело в энтузиазме, с которым она рассказывала о своих приключениях? Возможность видеть ее такой делала меня… счастливым.

В то же время я хотел, чтобы и мне было о чем рассказать. Внезапно я поймал себя на мысли: а что было бы, если б все это Лив пережила вместе со мной? Мысль была новой. Абсолютно неожиданной. И в то же время волнующей. Я так удивился, что едва не пропустил окончание истории об индийском путешествии Лив.

– Звучит здорово, Лив! Серьезно. Я очень рад, что ты отлично провела время, – поспешно добавил я.

Она резко посерьезнела, окинула меня испытывающим взглядом. Потом она опустила глаза вниз и начала большим пальцем ноги выводить круги на песчаной дорожке.

– Уилл, послушай… – она заправила за ухо прядь, но тут же взъерошила волосы, чтобы спрятать уши. – Я не хочу, чтобы ты думал, что я просто уехала и жила жизнью мечты. Что я никогда не оглядывалась, – она сглотнула ком в горле, а я затаил дыхание. – Мне тоже было нелегко, – добавила она осторожно, даже робко.

И тут возник он. Мимолетный образ настоящей Лив. Ненаигранной, искренней, честной.

Я не ответил. Горло перехватило так, что я не мог вымолвить слова. Я поймал ее серьезный взгляд и молча кивнул.

Она смотрела мне в глаза, словно что-то в них искала. Надеюсь, она увидела в них мою искренность.

– Спасибо, что поделилась.

На ее лице расплылась робкая улыбка, и она кивнула, словно получив ответ на незаданный вопрос.

Мы смотрели друг другу в глаза в приятной тишине. Ее проникновенный взгляд манил, приглашая меня наконец-то сблизиться.

Но едва я потянулся к Лив, как она театрально всплеснула руками.

– Ты только посмотри, за последний год у меня даже появились седые волосы! – она засмеялась уж слишком весело и показала на свою светлую гриву.

Никакой седины.

– Быть того не может! – опешив, я ответил на секунду позже. Своей изящной попыткой сменить тему Лив окончательно меня запутала. Или я неверно истолковал ее поведение?

– Нет, правда! Если внимательно посмотришь, то увидишь! – Лив схватила прядь и поднесла к моему лицу.

Нагнувшись к ней, я почувствовал запах «Хубы-Бубы», соломы и меда. Этот аромат вызвал мощный флешбэк, который словно молот ударил мне в грудь и, если бы я не вцепился в скамейку, наверняка свалил бы меня с ног. Шершавое дерево впилось в кожу, но я был рад боли.

– В светлых волосах седина практически незаметна, – с трудом выдавил я. Голос звучал сухо и сдавленно. От дискомфорта я прокашлялся. Внезапно все стало казаться чересчур знакомым. Слишком похожим на прошлое – хоть мне этого так хотелось. Я не понимал поведения Лив. Нужно было срочно создать между нами дистанцию, пока я не натворил глупостей. Море вновь стало манить меня в свои воды.

Я постарался украдкой отодвинуться от Лив, но она заметила. Ее беззаботный фасад развалился. Она выглядела уязвленной, нахмурила брови, опустила нижнюю губу. Но она быстро взяла себя в руки, улыбнулась мне и пожала плечами.

– Ты ведь знаешь, что моя мама поседела в двадцать пять лет. Видимо, я пошла в нее.

– Наверное, – пробормотал я, глядя на море.

И тут Лив запустила руку в мои кудри, совсем как раньше, и слегка потянула.

– У тебя так выросли волосы.

Я с трудом перевел дух.

– Я…э-э-э… нужно срочно стричься. Да что-то все не было времени.

– Представляю, – тут она поняла, что творит, и отдернула от меня руку, словно от огня.

Мы смущенно смотрели на море, между нами внезапно разверзлась глубокая пропасть, которую, казалось, было не преодолеть. Но я все равно испытал жгучее желание разбежаться и перепрыгнуть через нее. Наконец-то сократить дистанцию между нами.

Неважно, как старательно мы обходили друг друга, неважно, как прилежно мы пытались не задеть чувства другого. Старая доверительность наших отношений пробивала путь на поверхность. Неудержимо. Мучительно. Прекрасно.

– Так по поводу «Джульетты»… – начала Лив.