Кровь на клинке - Трофимов Ерофей

– И не собирался. Завтра день на сборы, а послезавтра в путь. И так задержались здесь, – тут же согласился Шатун.

– Может, нужно чего? – тут же отреагировал князь. – Только скажи.

– Благодарствую, Петр Иванович. Всего вдосталь. Да и ехать нам недалече.

– Ну, смотри, сынок. Ежели что, только скажи, – кивнул Тарханов, жестом отпуская его.

Выстрел Шатуна привел все чистые кварталы Краснодара в состояние тихой паники. Убит был сам генерал-полицмейстер всей губернии, а это, как ни крути, показатель работы самой полиции. Собранные на того самого генерала материалы были настоящей бомбой, способной перевернуть все местное общество. Так что с бумаг были сняты копии, и те копии Руслану предстояло увезти из города, чтобы как следует спрятать до поры. О необходимости придать им огласку или передать определенному лицу князь обещал сообщить отдельно.

Собираться отряд начал не спеша, обстоятельно. С покупкой на базаре гостинцев и приведением в порядок амуниции. Все трофеи были увязаны в тюки и подготовлены для транспортировки лошадьми. Благо после уничтожения банды трофейных коней хватало. При разгроме банды были взяты и серьезные финансы. Очевидно, бандитская касса. Ее было решено поделить между бойцами уже дома. Не стоило кому-то знать, что у казаков появились серьезные деньги.

Провожать отряд вышла вся семья Тархановых и специально для этого приехавший генерал Татищев. Поблагодарив казаков за службу, генерал пожал Руслану руку и, обнимая на прощание, тихо прошептал:

– Спаси Христос, сынок. От всех нас поклон тебе и благодарность наша вечная.

– Господь с вами, ваше высокоблагородие. Я дело свое делал, – так же тихо отозвался Руслан.

– Умный ты, сынок, а одного никак не поймешь, – лукаво усмехнулся генерал в седые пышные усы. – Петя ведь тебя специально не стал просить крестом клясться, чтобы греха на себя не взял. А что ему сказал, то и дальше говори, ежели кто спрашивать станет. А мы уж тут сами теперь как-нибудь, с божьей помощью управляться станем. А вы там с Мишей свои дела делайте и приглядывайте, чтобы не случилось чего.

– Благодарствую, ваше высокопревосходительство. Не извольте беспокоиться. Не допустим, – пообещал Руслан, выпуская его из объятий.

После мужчин к Руслану подошла княгиня Тарханова и, троекратно поцеловав, перекрестила, громко произнеся:

– Храни тебя царица небесная, княжич. Уберег нас от беды. Будет нужда, в любой день милости прошу.

– Благодарствую, – поклонился Руслан, поцеловав ей руку.

Обернувшись к своим бойцам, он коротко кивнул Роману, и тот отдал команду к началу движения. Уже выезжая из ворот, казаки по одному разворачивали коней и, сняв папаху, крестились, заставляя коней задом выходить на улицу. В ответ хозяева дома крестили их, благословляя в долгий путь. Не понимая, что происходит, Руслан на всякий случай тоже развернул Беса, и тот начал пятиться, гарцуя, чем вызвал одобрительные усмешки казаков.

На улице отряд перестроился в походную колонну, и Шатун, поправив папаху, встал впереди колонны, жестом подозвав к себе следопыта.

– Что это такое было? – спросил он, кивая себе за спину. – К чему было из ворот задом выезжать?

– То старый обычай, – усмехнулся казак, расправляя усы.

– Ну-ка, расскажи, – насторожившись, попросил Шатун. – А то я следом за вами повторил, а смысла его не знаю.

– То от горцев пошло. У них, ежели хозяева гостя душевно приняли, и он ни в чем отказа не знал, то выезжая, он обязательно коня развернет, чтобы к дому, где гостил, спиной не оборачиваться. Мол, и рад бы остаться, да дела не дозволяют, но еще вернется обязательно и хозяев всегда рад видеть. Вот пращуры и переняли его. Сам знаешь, Шатун. Кавказ, он обычаями древними жив, так что такое забывать не след.

– Гм, а ведь я что-то такое слышал, – проворчал Руслан, почесав в затылке. – Давно, правда, но точно слышал. Не знал только, что и казаки таким ритуалом пользуются.

– Говорю же, от горцев пращуры взяли. Добрый обычай, – кивнул следопыт. – Уважительный.

За разговором отряд легкой рысью подъехал к заставе, и Руслан удивленно натянул повод – перед отрядом, вскинув руку, встал молодой подпоручик в пехотной форме.

– Сожалею, господа, но на выезд из города теперь требуется особое разрешение, – громко объявил он, внимательно рассматривая казаков.

– Даже офицеру контрразведки? – иронично уточнил Руслан, доставая полученный от генерал-губернатора документ на проведение дознания по делу о нападении на караваны. Забирать его Тарханов не стал.

– А-э, гм, – смутился подпоручик, прочтя поданную бумагу. – Прошу прощения, господин штабс-капитан. Сей момент пропустил.

– Не стоит извиняться, подпоручик, – любезно кивнул Шатун. – Я отлично понимаю, что это не ваша идея.

– Думаете, стрелявший уже покинул город? – спросил офицер с какой-то странной интонацией в голосе.

– Скорее, укрылся до поры, пока шум уляжется, – чуть подумав, ответил Шатун. – Ночью ему из города не выбраться было, а утром уже этот приказ ввели, – проявил он осведомленность. – Так что, думаю, он еще в городе. Но искать его, не имея ни одной зацепки, пустое дело.

– Это почему же? – деланно возмутился подпоручик, который, похоже, и сам так думал.

– А как его искать прикажете? – развел Руслан руками, отводя коня в сторону. – Стрелял он ночью. Ни внешности его, ни имени не известно. Да и почему стрелял, тоже непонятно. Переоденется в одежду поплоше, рожу измажет чем, и поди, угадай, крестьянин он, каторжный или дворянин.

– Да уж, задачка, – понимающе кивнул подпоручик. – Ну, не смею задерживать.

– Честь имею, господин подпоручик, – козырнул Руслан в ответ и толкнул Беса каблуками.

Застоявшийся жеребец взял с места широкой рысью, моментально разогнавшись до весьма серьезной скорости. Обогнав колонну, Руслан снова встал в голове и, придержав жеребца, тихо фыркнул:

– Да, ребята. Такими мерами вы вообще ничего не добьетесь.

– Княже, – догнал его следопыт, – как пойдем? Быстро, или не станем спешить?

– А куда нам теперь торопиться? – не понял Руслан. – Банду мы взяли. Дело сделали, так что нечего попусту коней морить. Казачьей рысью пойдем. Так оно всем привычнее будет.

К обеду они миновали место, где случилась перестрелка с бандой, и, не останавливаясь, пошли дальше. Ночевать остановились в степи, благо воды в дорогу казаки запасли достаточно, и коней напоить, и кулеша с чаем заварить. Привычно сидя на седле с миской в руке, Руслан то и дело задирал голову, любуясь ночной россыпью звезд.

«Бриллианты на черном бархате», – пришло ему на память прочитанное где-то сравнение.

Лошади всхрапнули, а следом раздался лай шакалов, вырвавший парня из этой нирваны.

– Несет кого-то нелегкая, – угрюмо проворчал следопыт и, подхватив винтовку, бесшумно канул с темноту.

Понимая, что его с его ростом уже давно приметили, Шатун остался недвижим, только незаметно левой рукой передвинул кобуру револьвера на живот. Отдав опустошенную миску денщику, Шатун принял у него кружку с чаем и, глотнув напитка, прислушался к происходящему за границей лагеря. Неторопливый перестук копыт он расслышал не сразу. Потом лошади снова начали беспокоиться, а после раздался напряженный голос Романа:

– Подсобите, браты.

Вскочив со своих мест, казаки бросились на голос и спустя минуту поднесли к костру тело, одетое в черкеску, набухшую на спине кровью.

– Миша, аптечку, – скомандовал Руслан, отставляя кружку и поднимаясь.

Казаки ловко раздели раненого и, уложив его на кошму, дружно хмыкнули. Человеку стреляли в спину. Похоже, или стрелок оказался неуклюжим, или выстрел был сделан издалека, но входное отверстие было чуть выше пояса.

– Свет сюда, – скомандовал Руслан, опускаясь на колени и старательно рассматривая рану. – И воды нагрейте побольше. Рану промыть надо.

– Стоит ли, княже. Крови он много потерял. Не жилец, – вздохнул Роман.

– Это уж как бог даст, – не согласился Руслан и, забрав у Мишки чистую тряпицу, принялся протирать кровь вокруг раны.