Кровь на клинке - Трофимов Ерофей

– Миша, не нравится мне это твое веселье, – покачал Руслан головой, внимательно рассматривая приятеля. – Рассказывай, что стряслось.

– Да нечего рассказывать, – отмахнулся майор. – У одного семейства из дома кто-то кучу драгоценностей уволок. Но… – тут майор сделал драматическую паузу, вскинув к потолку указующий перст, – нас это никоим образом не касается. И полиция, и жандармы и слышать не желают, чтобы хоть какой-то информацией поделиться. Сказали, сами искать станут. Мы теперь для них, как кость в горле.

– Парии, – понимающе хмыкнул Шатун.

– Кто, прости? – не понял майор.

– Неприкасаемые. Изгои, если проще.

– Это откуда словечко такое?

– В Индии, как ты знаешь, имеется деление на касты. Так вот, самая низшая и презираемая каста это и есть парии.

– Слышал, но слова этого не знал, – удивленно качнул граф головой. – И не интересовался особо, признаться честно.

– Да и бог с ними, – отмахнулся Руслан. – Там в этих кастах сам черт ногу сломит. Особенно в названиях. Ты лучше скажи, что по нашим делам?

– Слово чести, Руслан, тишина такая, что самому страшно, – прижав ладонь к груди, ответил майор. – Да, и вот еще что. Твоя идея с выездным базаром оказалась очень жизненной. Не поверишь, но горцы на два дня каждую неделю со всей округи съезжаются. От заставы смотришь, словно в осаду город брать собрались.

– И как? Тихо все? – заинтересовался Шатун.

– Ну, на базаре тихо не бывает, но как ни странно, все мирно обходится. Даже воришек нет. Поначалу было, что шустрил кто-то, но у горцев особо не забалуешь. Поймали.

– И что с ним? – поинтересовался Руслан, уже предполагая, какой ответ услышит.

– Да как у них принято. Руку отрубили и в кустах бросили, – развел майор руками. – Сейчас в больнице, лечится. Полиция сунулась было выяснять, кто да как, да куда там, – Рязанов обреченно махнул рукой. – С ними даже говорить никто не стал. Все вид сделали, что речи нашей не понимают.

– И что полиция? – подтолкнул его Руслан, пряча улыбку в уголках губ.

– А что они? – пожал граф плечами. – Сначала чуть было за оружие не схватились, да вовремя поняли, что горцы и сами все вооружены. Чуть тронь, и разом голов лишатся. В общем, в очередной раз на нас обижаются.

– А мы-то тут при каких делах? – растерялся Шатун.

– А им, по-моему, уже все равно, виноваты мы или нет. Главное, что все одно мы виноваты, даже если и рядом не ходили.

– Ну и хрен с ними, раз мозгов нет, – отмахнулся Руслан.

– А что за горца ты из похода притащил? – в свою очередь спросил Рязанов.

– Случайно вышло. Он на нашу стоянку ночью выехал. Точнее, конь вывез. Ну не бросать же в степи раненого. Вот и пришлось сюда везти.

– И чего делать с ним станешь?

– А что тут сделаешь? – пожал Руслан плечами. – Поправится, дам денег, да и пусть едет на все четыре стороны. У него там вроде как серьезная война с кровниками идет.

– А вот зря ты так просто от него отмахиваешься, – вдруг протянул майор, подумав. – Горцы к таким долгам очень серьезно относятся. И ежели он решит, что тебе жизнью обязан, то считай, что ты себе серьезную охрану нашел.

– Пусть сначала с прежними долгами разберется, – хмыкнул Руслан. – А там дальше видно будет. Когда там торговый день у горцев будет?

– Ты за покупками собрался? – уколол его Рязанов.

– Посмотреть хочу, как у них там все устроено. И как наши купцы с ними торг ведут.

– А знаешь, хорошо ведут, – чуть подумав, удивленно ответил граф. – Уж как они там промеж себя сговариваются, не знаю, но барыши подсчитывают и от торговли не отказываются.

– Вот мне и интересно посмотреть, как они это делают, – рассмеялся Шатун. – Заодно посмотрим, что за люди на тот торг приезжают.

– Думаешь, там может быть кто-то, кто и нам интересен? – моментально сообразил майор.

– А сам как думаешь? – хмыкнул Шатун. – Вот ты бы упустил такую возможность подобраться вплотную к опорному городу в предгорьях?

– Согласен. Не упустил бы, – задумчиво кивнул майор. – Думаешь, нам стоит опасаться нападения?

– Не уверен, – помолчав, качнул Руслан головой. – Торг этот выгоден всем. И примиренным кланам, и непримиримым. Так что терять свою выгоду они не станут. А вот использовать его, как способ разведки, вполне могут.

– И что они на торгу разведать могут? Количество солдат в гарнизоне? Так это давно уже не секрет. Вся губерния знает, что и солдат и казаков на фронт отправили.

– Город захватывать никто не станет. Но пакость какую учинить это запросто. Так что надо нам с тобой этот базар под свой серьезный надзор брать.

– И как ты себе это видишь? Двумя десятками? А ежели опять поход?

– Думать надо, друг мой. Серьезно думать, – вздохнул Руслан, направляясь в уже протопленную баню.

* * *

Проходя по базару, Руслан то и дело приценивался к товарам, заговаривал с торговцами и задавал на первый взгляд ничего не значащие вопросы. Отвечали ему почтительно и почти честно. Не узнать громадную фигуру офицера было просто невозможно. Так что ответы на его вопросы звучали вполне правдоподобно. Впрочем, парень не особо и допытывался. Просто проводил предварительную рекогносцировку на местности.

Этот выездной базар был делом новым и для всех неожиданным, и как таковой власти на нем еще не было. Как не было прилавков и навесов. Просто вдоль дороги сидели, стояли и даже лежали люди, которые решили что-то продать. А вдоль этих рядов не спеша прохаживались покупатели. Иногда можно было увидеть, как продавец и покупатель, сидя на обочине дороги, в траве, вели неспешную беседу или яростно торговались, тыча друг другу в лицо предметом торга.

Солдаты на заставе, наблюдая за этим действом, то и дело украдкой отходили от своего поста, чтобы прикупить какой-нибудь мелочи. Табаку, горлач молока или что-то для бытовых нужд. Заметив Руслана, они заметно пригорюнились, понимая, что нарушили правила, но парень только усмехнулся, махнув рукой. Пройдя мимо растерянно замерших солдат, Шатун двинулся вдоль правого ряда, с интересом разглядывая товары.

Внимание его привлекли янтарные четки. Легко нагнувшись, Руслан взял их в руку и, перебирая пальцами, начал перекидывать небольшие отполированные шарики, нанизанные на нитку из конского волоса.

– Сколько просишь за них, уважаемый? – спросил он у пожилого горца.

– Зачем они тебе, воин? – не поднимая голову, глухо спросил мужчина.

– Четки помогают читать молитву и думать, – усмехнулся Руслан. – Хочешь сказать, что воину не нужно думать?

– Нужно, – все так же равнодушно кивнул торговец. – Но так делают правоверные. А ты православный. Так зачем они тебе?

– И те и другие люди книги, – нашелся Шатун с ответом. – Так почем ты их продаешь? – повторил он вопрос.

– Заплати, сколько не жалко, – неожиданно ответил мужчина.

– Странный ответ для торговца, – хмыкнул Руслан. – Я тебя чем-то обидел, уважаемый, или ты так отвечаешь, потому что я русский?

– Нет, – впервые за весь разговор подняв голову, отозвался горец. – Мне обидно, что ты, русский офицер, больше знаешь о старых временах, чем наши молодые джигиты. Я не хочу тебя обидеть. Заплати, сколько сам решишь.

– Солнечный камень в этих местах не добыть. Его издалека возят. Значит, и стоить такие четки должны немало. Вот, возьми, уважаемый, – чуть подумав, высказался Шатун, протягивая торговцу пять рублей.

– Ты щедр, воин, – покачал он головой, даже не делая попытки взять деньги. – Но этого много.

– Ничего, уважаемый. Ты сам сказал. Заплати, сколько не жалко. Я даю сколько не жалко, – продолжал настаивать Руслан, пытаясь понять, что за человек перед ним.

На первый взгляд это был обычный горец, каких двенадцать на дюжину. Но присмотревшись, парень отметил про себя и добротную одежду, пусть и запыленную за время пути. И крепкие сапоги, и пояс, украшенный серебром, и натруженные, мозолистые руки пожилого, но еще крепкого мужчины. Но было в его взгляде что-то, что привлекало к себе внимание. Сила, гордость и какая-то властность. Словно он был не обычным торговцем, а как минимум главой клана.