Кровь на клинке - Трофимов Ерофей

– Тут вот еще что, – между тем продолжил казак. – Атаман нам особо наказал тебя беречь. Сказывал, что случись с тобой что, он всю ватагу от службы заберет.

– Да как же так? – вскинулся Руслан. – Это ж тогда вы всю службу загубите.

– А вот так, – жестко отрезал хорунжий. – По уложению, служба должна для своих дел солдат пользовать. Это уж генерал Татищев придумал с нами сговориться, а Рязанов первым пробовать стал. Так и повелось. В общем, не будь тебя, давно бы бегать графу с обычной солдатней.

«Вот еще интриги мадридского двора», – фыркнул про себя Шатун.

– Ну, а сейчас-то ты к чему этот разговор завел? – помолчав, прямо спросил он.

– Да так, к слову пришлось, – усмехнулся хорунжий. – Ладно, княже. Чай допивай да спать ложись. С первым светом разбужу.

Понимая, что совет весьма к месту, Руслан только кивнул и, допив уже остывавший чай, отправился на свою кошму, заботливо расстеленную Мишкой. Подправив седло, которое использовал вместо подушки, он накрылся буркой и уснул, словно провалился. Из объятий сна его вырвал легкий толчок в плечо. Открыв глаза, Руслан рассмотрел в предрассветных сумерках лицо своего денщика и, кивнув, сел, оглядывая лагерь.

Отряд не спеша поднимался, тут же принимаясь оправляться. Переход через степь дело непростое. Не приведи себя в порядок, не смой с себя пыль при первой возможности, и тут же получишь серьезные проблемы с кожей. Потертости и фурункулы, это самое легкое, что можно заработать от подобного небрежения правилами гигиены. Гораздо хуже будет, если в открытую рану эта пыль попадет. Ту т и до гангрены не далеко. Так что готовились казаки серьезно.

Следуя их примеру, Руслан достал из переметной сумы свой несессер и отправился к роднику. Кашевар уже развел костер, и над огнем аппетитно булькал котел с каким-то варевом. Тащить в этот поход полевую кухню сочли нерациональным, так что пришлось вернуться к уже привычному порядку готовки пищи. Но кашевар уже был постоянный. Ему выделили пару заводных лошадей, на которых погрузили припасы, так что горячей пищей отряд был обеспечен.

Получив у кашевара миску каши и кружку чаю, Руслан быстро уничтожил свою порцию и принялся седлать Беса. Закинув на седло переметные сумы, он проверил, как они закреплены, и принялся проверять свой арсенал. Винтовка, с двойным боекомплектом к ней. Револьвер, с запасом патронов и тремя сменными барабанами. Прямой кавказский кинжал на поясе, и бебут, на котором сменили рукоять, за спиной. Еще один нож, в голенище сапога, пять метательных ножей, топорик и лопатка.

Ко всему этому железу бинокль, четыре гранаты, оптический прицел на винтовку, аптечка и сухой паек на всякий случай. Фляга с водой, и сумка, в которой хранилась всякая мелочовка, вроде кресала, трута и пары пачек патронов. Так сказать, НЗ. Убедившись, что ничего не забыл, все вещи лежат на привычных местах, Руслан поднялся и оглядел своих бойцов. Казаки занимались тем же самым. Выложив все из ранцев, они тщательно инспектировали свой скарб.

Часа через три после подъема караульный подал сигнал, и отряд, быстро разобрав оружие, бесшумно выдвинулся на опушку перелеска. На дороге стоял караван. Вдоль него нервно прохаживался знакомый Руслану человек. Чуть усмехнувшись, Шатун нашел взглядом хорунжего и, коротко ему кивнув, первым вышел на дорогу.

– Слава тебе господи, – выдохнул купец, едва завидев его. – Я уж, грешным делом, подумал, что отменилось все.

– С чего бы? – насторожился Руслан.

– Так никто нас ни о чем не спрашивал, – развел купец руками. – Я людей своих особо предупредил и наказал настрого, про любого, кто спрашивать станет, сразу мне докладывать.

– Это вы правильно сделали, – кивнул Руслан. – Но спрашивать вас не там, а тут, в городе станут. Помните, что вам надо коней перековать?

– Конечно, ваше сиятельство. Конечно, – закивал купец.

– Хорошо. Соберите своих людей, я им сам кое-что объясню, – приказал Шатун, направляясь к голове каравана.

Минут через пять, обведя собравшихся возчиков долгим, внимательным взглядом, Руслан негромко, но очень весомо произнес:

– Мужики, жить хотите?

Растерявшись от такого захода, возчики быстро закивали, моментально подобравшись.

– А раз хотите, тогда за фургонами смотреть в шесть глаз, и про каждого, кто станет про караван спрашивать, сразу хозяину докладывать. Но на вопросы отвечать спокойно. Без суеты. Кто его знает, может, кого-то просто любопытство гложет. И самое главное. Случись налет, бросайте все и под телеги прячьтесь. Воевать, это не про вас. Ваше дело – жизни свои сберечь. Остальное мы сами сделаем. Все поняли? Вопросы есть?

Мужики дружно замотали бородами и, развернувшись, отправились по своим рабочим местам. Казаки уже успели занять приготовленные для них сундуки, устроившись с максимальным при таких условиях комфортом. На днище стелили кошму и бурки, а ранцы укладывали под головы. Для этого дела Руслан отбирал стрелков, не храпевших во сне. А в том, что кто-то в таких условиях обязательно уснет, он даже не сомневался. Благо в стенках сундуков были просверлены отверстия, и задохнуться от дневной жары бойцам не грозило.

Заглянув в каждый фургон, Руслан убедился, что все сундуки закрыты и из-под крышек ничего не торчит, и повернувшись к купцу, вздохнул:

– С богом. Не суетитесь и ничего не бойтесь. В городе за вами присмотрят незаметно, а после я сам рядом буду. Вперед.

Обреченно кивнув, купец уселся на передок первой телеги, и караван, негромко поскрипывая ступицами колес, тронулся в путь.

– Теперь наша очередь, – повернулся Шатун к Роману. – Эту ночь будем в степи ночевать.

– Есть тут одно местечко, – усмехнулся следопыт. – И костерок развести можно, и родничок имеется. Там распадок небольшой, самое то, чтобы от лишних глаз укрыться.

– Похоже, ты эти земли лучше собственной хаты знаешь, – удивленно хмыкнул Руслан.

– Так я уж в пятом колене следопыт. А пращуры мои в этих землях столько воевали, что и подумать страшно, – усмехнулся Роман в ответ, возвращаясь в перелесок.

– Все, казаки, – выйдя в свернутый лагерь, сообщил Руслан коневодам и кашевару. – Завтра Мишка мой вас в город сведет, там нас дожидаться станете. Он знает, куда идти и что делать.

В ответ денщик только решительно мотнул роскошным чубом, торчавшим из-под папахи.

* * *

Ночь они провели в распадке, а с рассветом заняли позицию для наблюдения за выездом из города. Чтобы хоть как-то укрыться от наблюдателей, Руслан приказал нашить на широкие куски мешковины выцветшие ленточки из того же материала и перед выходом не забыл воткнуть в этот маскхалат пучки степного ковыля. Тракт тянулся вдоль пшеничных полей, а после начиналась бескрайняя степь, покрытая ковылем в половину человеческого роста высотой.

Засев за редким кустарником, Шатун то и дело подносил к глазам бинокль, всматриваясь в лица всех выезжавших из города. Часа через три, наконец, показались уже знакомые фургоны, и Руслан, мрачно вздохнув, медленно обернулся, принимаясь осматривать окрестности. Следопыт, заметив его маневр, приложился к своей подзорной трубе и, тихо хмыкнув, доложил:

– Княже, они коней рысью погнали. Словно торопятся куда.

– Пусть гонят, – отмахнулся Шатун. – Тут другая штука.

– Чего? – моментально подобрался Роман.

– Обернись. Только медленно. Вон там, на холме, видишь?

– Всадники, – присмотревшись, кивнул следопыт. – Думаешь, наших высматривают?

– Пока не знаю. Расстояние для простого взора большое. Так просто не поймешь, кто именно идет. А никакой оптики я у них не вижу, – задумчиво проворчал Руслан в ответ, продолжая рассматривать неизвестных.

– Чего не видишь? – переспросил Роман, возвращаясь к наблюдению за караваном и заставой, от которой снова кто-то отъезжал.

– Приборы все эти оптические, и коротко их оптикой называют. У тебя есть чего интересного?

– Непонятно, – задумчиво буркнул следопыт. – Кто-то на жердине белой тряпкой машет, словно голубей гоняет.