Жестокие клятвы - Джо Макколл

привидение.

Проходит минута. Потом две. Когда он ничего не говорит, я вздыхаю и поворачиваю ручку, открывая дверь.

— Не волнуйся, маленькая королева, — грохочет он. — Я знаю все о призраках.

Сглатывая слезы, грозящие вырваться на свободу, я киваю головой и удаляюсь в безопасную свою комнату. Наша комната. Ну, может быть, не после сегодняшнего вечера.

Дверь за мной закрывается с тихим щелчком, и на мгновение мне кажется, что я могу дышать. Это не продлится долго, поскольку реальность ситуации обрушивается на меня. Эта маленькая девочка… у меня сжимается челюсть. Этого не может быть. Все, что я знаю, рушится. Туго намотанный клубок веревки ослаб. Оно раскручивается и превращается в запутанный беспорядок.

Подняв рукав свитера, я смотрю на маленькую отметину на запястье. Она имеет форму полумесяца и выглядит как покрытая шрамами плоть. Я родилась с этим. Так было и с моим отцом, и с ним, и с его братом. Их отец и его мать до него. И так на протяжении поколений.

Я помню, как однажды зашла в ванную и обнаружила, что Ада порезала себе запястье. Это было после долгой разлуки. Я подумала, что она пыталась порезать себе запястья. Она посмотрела на меня и хихикала, протягивая его.

— Я такая же, как ты, — прошептала она, как будто это было секретом. — Мы сестры, — я была в ужасе от того, что она испортит свою идеальную кожу.

Теперь я начинаю задаваться вопросом.

Думать.

Вспоминать.

Я вздрагиваю, когда дверь в комнату распахивается. Адриан стоит в дверях, его голубые глаза превратились в сапфиры. Он захлопывает дверь с такой силой, что рама трясется. Мое тело напрягается, но я остаюсь неподвижной. Вот что делает добыча, когда на нее нападает хищник.

Они тихо лежат и надеются, что останутся незамеченными.

Адриан идет вперед, пока не оказывается передо мной. Два пальца находят свое место под моим подбородком и заставляют меня поднять взгляд. Желание пронзает меня при взгляде его глаз.

Этот хищник хочет меня сожрать.

— Раздевайся, — приказывает он.

Что?

Когда я не делаю того, что он мне говорит, он повторяет это снова.

— Раздевайся, женушка, или я сделаю это за тебя.

Я стою неподвижно, слишком напугана, чтобы пошевелиться. Это оно? В тот момент, когда он берет, что принадлежит ему? Я застыла на месте, не в силах пошевелиться. Хочу ли я это сделать? Я готова? Будет ли это иметь значение?

— Ваня, — в его тоне сквозит гнев. Разочарование из-за моей неспособности выполнять его приказы.

Ужас проносится сквозь меня, как бушующая река, когда я пытаюсь заставить свои конечности двигаться. Они не будут. Они жесткие и тяжелые. Я тяжело сглатываю и перевожу взгляд на дверь. Его взгляд следует за моим, и он ухмыляется.

— Не успеешь, маленькая львица.

Мой взгляд снова возвращается к нему при этих двух последних словах. Они русские. Я знаю их.

Маленькая Львица. Он меня тоже так называл в переулке.

Я никогда не слышал, чтобы об этом говорил кто-то, кроме Google Translate, но я их читала. Вверху каждой буквы. На каждой странице. Адрик называл меня так в своих письмах. Он сказал, что я была храброй, дождавшись его. Смело доверяла ему.

— Почему ты меня так назвал? — спрашиваю я.

— Что? — спрашивает он, потирая большим пальцем одну щеку. — Маленькая львица?

Я киваю.

— Это значит, маленькая львица, — говорит он мне. — Потому что ты была такой храброй.

Будь храброй, маленькая львица.

— Я не была такой смелой, — говорю я. Что-то темное проходит сквозь него.

— В тебя не должны были стрелять, — рычит он, его рука на моей талии сжимается до боли. Просто еще один синяк вдобавок к этому. Он возвышается надо мной, наполняя воздух между нами своим ароматом. Сандал, лайм и немного лилии. Это опьяняет и удивительно успокаивает.

— Я думала, ты будешь рад избавиться от меня, — шучу я, пытаясь рассеять тяжелое одеяло эмоций, окутавшее нас. Его глаза горят разочарованием.

Судя по всему, я единственная, кто считает мою попытку легкомыслия юмористической.

Адриан протягивает обе руки между нами. Он крепко сжимает воротник моего свитера и рвет его посередине. Я задыхаюсь, глаза округляются от желания, когда он отбрасывает теперь бесполезную одежду в сторону. Я вылезаю из штанов и туфель, прежде чем он решит накинуть на них всего Халка. Теперь на мне не осталось ничего, кроме лифчика и трусиков.

Я пытаюсь скрестить руки, чтобы прикрыться. Это глупо, правда. Он уже видел меня обнаженной, но что-то в этом моменте кажется мне бесконечно более интимным, чем в прошлые времена. Адриан хватает мои предплечья и толкает их в стороны.

— Не двигайся, — предупреждает он, садясь передо мной на одно колено. При виде короля, стоящего передо мной на коленях, у меня перехватывает дыхание.

Закусив нижнюю губу, я покорно киваю. Он просовывает руку под застежку моего бюстгальтера и умело расстегивает ее. Он стягивает бретельки с моих рук, пока бюстгальтер не падает на пол. Он отбрасывает его, а затем делает шаг назад, его взгляд темнеет, скользя по моему телу.

Мое тело вспыхивает, как провод под напряжением, когда он касается моих сосков. Я краснею, моя кожа нагревается, когда он проводит по ней большими пальцами, пока они не становятся жесткими и затвердевшими. Его руки раскинулись, чтобы погладить мою тяжелую грудь, а затем двинулись вверх по моей груди и вниз по моим рукам.

Его челюсть сжимается, когда он видит синяк на моем плече. Я открываю рот, чтобы сказать, что все в порядке. Что это не больно, но мои слова ускользают, когда он наклоняется, его мягкие губы прикрывают израненную плоть. Его губы не задерживаются, а руки продолжают составлять карты и исследовать. Он не говорит, только трогает, осматривая каждый сантиметр моего тела.

Он отворачивает меня от себя, его грубые руки нежны. Его губы ласкают каждый синяк и царапину на его пути. Когда он поворачивает меня спиной к себе, он встает, и я ожидаю, что он уйдет.

Он этого не делает. Вместо