Юность, опаленная войной - Эугениуш Червиньский

- Какие имеются сведения о противнике? - спрашивает наш командир.

- Конкретных сведений нет. В течение дня по этой дороге прошли на запад советские танки. Однако это не исключает возможности встречи с разрозненными немецкими подразделениями. Выделяйте людей и приступайте к выполнению задания.

- Слушаюсь!

Хорунжий Хома складывает карту и собирается уходить.

- Может, задержитесь на минутку,- пытается уговорить его хозяин,поужинаете вместе с нами.

- Спасибо, не могу. Должен разыскать еще полевые кухни. По-видимому, эти горе-повара где-то заблудились, а батальон надо накормить до выступления,коротко отвечает Хома и исчезает.

- Возьмите два отделения из взвода разведки,- обращается командир к старшему сержанту Казимежу Добротливы,- и отправляйтесь к шоссе Блоие Сохачев. Выйдете па него и повернете направо, на Сохачев. Если наткнетесь на немцев, тотчас же дайте нам знать серией зеленых ракет.

- Слушаюсь, гражданин хорунжий,- отвечает назначенный командиром головного охранения старший сержант Добротливы.- Первое и второе отделения, приготовиться к выступлению. Сбор во дворе через пять минут.

Хозяйка с помощью ротного писаря капрала Михала Гладзюка и связного командира ефрейтора Збигнева Ковальского спешит нарезать мясо. Однако в нашем распоряжении всего пять минут, и, конечно, оно не успеет поджариться. С сожалением покидаем гостеприимных хозяев, которые приготовили для нас чуть ли не царский стол, и выходим во двор. Медный диск луны ярко светится на высоком небосклоне. Промерзший снег скрипит под ногами. Строимся и спустя некоторое время выступаем. Олейник никак не может успокоиться:

- Какого ужина лишились...

- А может, в Сохачеве будет еще лучше,- пытается утешить его Бенецкий.

- Сколько еще гостеприимных домов встретится на нашем пути! - поддерживает его Адольф Тшечяк.

- Нечего вздыхать,- перебивает их Добротливы.- Лучше прибавьте шагу да смотрите повнимательнее, чтобы не напороться по дороге на фрицев.

Подходим к шоссе и, как было приказано, сворачиваем вправо. Вокруг тишина, и ничего не видно, кроме освещенной луной пустынной дороги. Спустя минут десять - пятнадцать впереди появляются три огонька неопределенного происхождения. Снимаем с предохранителей автоматы и, немного сбавив шаг, продолжаем идти. Нервное напряжение и неопределенность улетучиваются, как только мы убеждаемся, что это наши заблудившиеся полевые кухни, а рядом с ними временно вышедший из строя советский танк Т-34.

- Где наш батальон? - расспрашивают повара, но, прежде чем ответить, мы просим накормить нас.

- Заворот кишок может быть от голода,- жалуется Олейник.

- Пожалуйста, у нас сегодня не щи, а объедение.

Возле кухни мгновенно выстраивается очередь с котелками, а повара щедро наливают в подставленную посуду жирные густые щи. Впервые они не придерживаются установленной нормы. Быстро управляемся с едой, полевые кухни уезжают, а мы остаемся с экипажем танка. Русские танкисты предлагают подвезти нас. Старший сержант Добротливы размышляет вслух:

- Отличная идея. Кто хочет проехаться на танке? Неуверенно смотрим друг на друга. Первым изъявляет желание Тшечяк, но Олейник отговаривает его:

- Замерзнешь. А кроме того, свалишься под гусеницы - и поминай как звали.

- Я тоже поеду,- прерывает его мрачные рассуждения Николай Бенецкий.

- И я, Казик,- прошу я командира головного охранения.

Других желающих проехаться на танке не оказалось. Остальные предпочитают более надежный и безопасный способ передвижения - пешком.

Спустя некоторое время головное охранение во главе с Добротливы удаляется в направлении Сохачева, а танкисты все еще никак не починят поврежденный танк. Мы с интересом заглядываем через их плечи внутрь таинственной стальной машины.

- Все в порядке,- заглушая рев танкового мотора, кричит толстощекий танкист, обнажая при этом в улыбке здоровые белые зубы.

- По местам!-командует командир танка.- А вы, ребята, залезайте наверх за башню и держитесь покрепче,- обращается он к нам.

Неумело взбираемся на танк. Нащупываем руками скобы, за которые можно было бы схватиться. Поспешно хлопают закрывающиеся люки. Мотор увеличивает обороты, машина резко приседает и трогается с места.

Шоссе ровное, без ухабов и колдобин, и поэтому танк несется с ошеломляющей скоростью. Отпускаем немного судорожно сжатые пальцы. Над рвущимся вперед танком висят клубы выхлопных газов и облако поднятого гусеницами снега. Мелкая снежная пыль оседает на броне, плащ-палатках, забирается за поднятые воротники. Прижимаемся теснее друг к другу. Мотор так ревет, что мы даже не пытаемся разговаривать.

Небо на востоке начинает слегка розоветь. Ночной мрак рассеивается. Одинокий танк продолжает мчаться вперед. До Сохачева остается всего несколько километров. Останавливаемся. Крышка люка приподнимается, и из нее показывается голова командира стального колосса. Танкист лихо сдвигает на затылок шлемофон и, подмигнув, спрашивает:

- Ну как, живы?

- Живы, только очень замерзли.

- Через пять минут будем в Сохачеве. Держитесь!

Крышка люка закрывается, и танк снова трогается с места. Над нами пролетает пара "яков" и исчезает за домами на горизонте. Въезжаем в еще не проснувшийся город. Танк слова останавливается.

- Ну, спрыгивайте, ребята. Уже Сохачев. До встречи в Берлине! - прощаются с нами танкисты.

Наши скрюченные от мороза и неудобного положения тела неуклюже сползают на мостовую. Я успеваю увидеть только поднятый вверх большой палец командира танка, как машина уже скрывается за поворотом.

С трудом передвигая окоченевшие от холода и одеревеневшие от долгого стояния ноги, входим в ближайшие открытые ворота. Вокруг ни души. Опускаем воротники и начинаем колотить друг о друга замерзшие руки.

- Отлично доехали...- неуверенно начинает Бенецкий.

- Конечно! А Добротливы с его головным охранением еще шагать и шагать,говорю с неподдельным восторгом.

- Ребята, а вам не пришло в голову, что мы, возможно, будем первыми из всей польской армии, кто войдет в этот город,- меняет тему разговора Тшечяк.

- Действительно... Что вы здесь делаете, малыши? - не закончив начатой фразы, спрашивает вдруг Бенецкий.

Только сейчас замечаем двух оборванных ребятишек, которые незаметно проникли во двор и недоверчиво рассматривают нас. Один из них, в явно великоватых ему мужских ботинках, с веснушчатым, как яйцо индюка, лицом, отвечает вопросом на вопрос:

- А откуда вы, русские, знаете по-польски?

- Как это откуда? Мы же из Войска Польского,- объясняет малышам удивленный Тшечяк.

- Войско Польское! Войско Польское!..- И они моментально исчезают, чтобы сообщить людям радостную весть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});