Пока смерть не разлучит нас (СИ) - Unknown

Кровать была достаточно широкой для одного, но для двоих её было катастрофически мало, поэтому он проснулся, тесно прижатым к Джону. В утреннем свете черты Джона смягчились, исчезли морщинки у бровей и губ, а волосы трогательно растрепались, отчего Ватсон казался гораздо моложе. От мысли, что этот спящий, мерно дышащий мужчина несколько часов назад глухо стонал под ним, стискивая пальцы на его бёдрах до синяков, Шерлок ощутил сладкую дрожь.

Холмс осторожно откатился от Джона и сел. За его плечом раздался сонный вздох и лёгкий шелест одеяла — Джон незамедлительно занял освободившееся место, вытянувшись на животе и подгребая под себя подушку, а розоватые рассветные отблески легли широкими мазками, очерчивая изгиб спины.

Наконец-то Шерлоку удалось рассмотреть шрам на плече Джона — грубые рубцы, на несколько тонов темнее кожи, расцвели на загорелом плече огненным цветком. Солнечный диск в окружении лучей-лепестков. Взрыв сверхновой. Рука Шерлока замерла прямо над шрамом — малейшее движение, и он сможет обвести его пальцами, ощутить выпуклость, текстуру... Но вместо этого он отдёрнул руку и медленно встал с кровати.

Шерлок жадно оглядел комнату ещё раз и прикусил губу, улыбаясь — обычно по-армейски застеленная кровать Джона представляла сейчас поле боя: сбитая простыня свешивалась через край на пол, возле кровати мятым комом лежала их одежда. Последним штрихом в этом погроме была практически выпотрошенная прикроватная тумбочка. Шерлок даже не помнил толком, как открывал её.

Осторожно переступая босыми ногами среди разбросанных вещей, Шерлок поднял свои брюки и рубашку, накинул простыню на манер римской тоги и тихо вышел из комнаты. Уже спускаясь по лестнице на второй этаж, он заметил мертвенно-белый свет, исходящий из гостиной. Что-то подсказывало, что это не оставленный Джоном ноутбук.

Шаг замедлился, сердце пропустило два удара. На мгновение Шерлоку даже показалось, что он уловил слабый запах хлорки, преследовавший его на протяжении последних суток.

Шерлок оглянулся на дверь в спальню Джона, взвешивая — предупредить его сразу или самому оценить степень опасности? — но спустя секунду сделал шаг вперед. И застыл на пороге.

Удобно устроившись на диване и быстро набирая что-то на своем неизменном Блекбэрри, сидела… Антея.

Не нужно было спрашивать, каким образом она попала в дом. Замки на входной двери не отличались особой сложностью, а Шерлок, постоянно забывающий ключи, предпочитал пользоваться универсальной отмычкой — подарком от особо ловкого домушника середины ХХ века. Очевидно, Старший снабдил помощницу ключом и велел передать брату живое послание.

— Мистер Холмс несколько часов назад вернулся в страну и хочет с вами встретиться, — поднимая голову и сохраняя полную невозмутимость при виде наряда Холмса, произнесла девушка.

— Он разучился пользоваться телефоном, или во время выборов в Корее ему отрезали язык за провал по внедрению пробританских интересов? — внезапное появление посланницы старшего брата не сулило ничего хорошего.

— Он хочет видеть вас немедленно, — всё так же спокойно продолжила Антея, проигнорировав колкость в сторону начальника, — машина ждет у двери. Если откажетесь, — продолжила она без паузы, глядя, как Шерлок гневно раздул ноздри и открыл было рот для нового потока оскорблений, — просил добавить, что, если вам мало инцидента в бассейне, то мистеру Ватсону может в следующий раз так не повезти. Это — дословно.

Шерлок молча скрипнул зубами, с неохотой признавая правоту, и резко развернулся в сторону ванной. Простыня взметнулась, словно мантия.

Не прошло и двадцати минут, как Шерлок стоял в прихожей, готовясь выйти из дома. Небрежно повязав шарф, он кинул последний взгляд на лестницу, ведущую на третий этаж, но посчитал, что успеет вернуться до пробуждения Джона.

Несильно стукнув кулаком от досады по перилам, из-за того, что приходится расставаться с вновь обретенным… возлюбленным, он удивился, как мягко перекатывалось по языку это почти забытое, старомодное, но такое правильное слово, удивляя своим звучанием или скорее тем, как долго ему пришлось ждать, чтобы снова начать его произносить.

***

Это был странный день для Джона Ватсона.

Впервые за многие годы он боялся открыть глаза после пробуждения. Боролся с желанием стереть себе напрочь память, чтобы не помнить, не знать, не чувствовать и не анализировать того, что случилось с ним этой ночью.

Но рано или поздно реальность прорвалась сквозь полудрему сжатым комком эмоций и сожалений. Он отчаянно желал повернуть время вспять и остановить Шерлока в тот самый момент, когда ему вздумалось просить прощения.

Поддаться его напору было равносильно тому, как попасть под ударную волну цунами, что сметает все на своем пути. Повезет тому, кто находится на дальнем расстоянии, им достанутся лишь отголоски разрушительной стихии, но оказаться в эпицентре… Ватсон тряхнул головой, чувствуя, как его душу до самых краев наполнила горечь сожаления.

Джон рывком сел на постели, понимая, что откладывать пробуждение попросту глупо — он никогда не бежал от проблем, встречая их с открытым забралом. Скомкав в кучу постельное белье, он затолкал его в сумку, с которой ходил в прачечную. Туда же отправилась одежда, в которой он был вчера. Надев банный халат в жуткую зелёную полоску и прихватив полотенце, он отправился в душ.

О том, что ему предстоит лицом к лицу встретится с Шерлоком после проведенной вместе ночи, Джон старался не думать. Назойливые сомнения и страхи атаковали, словно стая зудящей над ухом мошкары. Добравшись до ванной, он понял, что сосед уже успел побывать здесь и оставил после себя мокрое полотенце, наполовину опустошённый водонагреватель и открытый тюбик с зубной пастой. Тогда почему в квартире так подозрительно тихо?

Приведя в порядок пусть и не мысли, а всего лишь тело, Джон готов был приступить к серьезному разговору, когда обнаружил, что находится в квартире совершенно один. Ни в спальне, ни в гостиной, ни тем более на кухне не было никаких следов пребывания Холмса.

«Вот и поговорили», — подумал Ватсон. Уже переодетый в удобную домашнюю одежду, он сел в любимое кресло у камина.

В этом ожидании и прошел весь его день. Мысленно ведя диалог с невидимым собеседником, Джон доказывал, уговаривал, увещевал и приводил разумные доводы того, что случившееся между ними — ошибка, случайность. Что не стоит развивать эту линию их отношений. Он готов был вернуться в тот статус, когда они еще были просто друзьями и соседями.

В Шерлока было очень легко влюбится, и Джон это знал, как никто другой.

Слишком трудно не попасть под его обаяние, нереально не восхищаться Шерлоком — его внешностью, неординарностью и исключительным умом, и совершенно невозможно собрать своё сердце уже после того, как этот человек-стихия возьмёт себе всё причитающееся (и даже больше), оставив лишь руины.

Такой участи Джон Ватсон себе не желал.

***

— Ну, и что у тебя есть для меня такого важного, чтобы вытащить из дома посреди ночи? — недовольно изрек Младший, врываясь в кабинет брата.

— Доброе утро, — остановил его гневную тираду Старший нейтральным приветствием. — Не успел я покинуть страну, как ты затеял интеллектуальную игру с криминальным гением, которого мои люди ищут на протяжении уже нескольких месяцев.

На этих словах Шерлок презрительно фыркнул, словно хотел продемонстрировать свое презрительное отношение ко всей секретной службе ее величества.

— Вы познакомились только из-за его прихоти. Он сам вышел на тебя, — не принимая всерьез пренебрежение в сторону компетентности своих людей, ответил Старший. — И в этом виноват доктор Ватсон!

— Что? — Шерлок, до этой секунды бурливший от неуемной энергии, замер на месте, непонимающе глядя на брата.

— Ватсон пишет о тебе в блоге, подогревая своё самолюбие дешевой популярностью. Он настолько превозносит твой гений, что это возбуждает нездоровое любопытство и привлекает к тебе ненужное внимание. Вот Мориарти и устроил тебе проверку. Пойми, в нашей следующей жизни могут возникнуть большие проблемы, из-за того, что сейчас ты слишком узнаваем. Очень долго придется ждать, пока умрут те, в чьей памяти сохранился твой образ.

— Я надеюсь, — тихо признался Шерлок, останавливаясь возле окна, чтобы полюбоваться на алый диск восходящего солнца, — что следующую жизнь нам не придется проживать.