Алмазное сердце - Ирина Шевченко

Полностью захваченный безрадостными мыслями, я безропотно стерпел устроенную Саной, но к счастью не переросшую в истерику, сцену с криками и лёгким рукоприкладством — заслужил, чего уж тут. Без особого интереса выслушал вернувшуюся от Паруни нэну, сообщившую о том, что ей удалось связаться с унери–кама во внешнем мире, и те пообещали передать весточку отцу и разыскать Унго. Не стал спорить, когда Ула отослала нас с лекаркой за можжевельником… Лишь встретив Яру, слегка вспылил из‑за совершенно неуместного в сложившихся обстоятельствах приглашения на танцы, от которого дэйни Лисанна, будь на то её воля, могла бы избавить меня лишь парой слов, и как следствие, кажется, наговорил целительнице лишнего, из‑за чего она до сих пор на меня дулась. Но девичьи обиды меня сейчас тоже не занимали.

Устроившись в углу у низкого столика, я снова разложил перед собой злополучные бумаги. И снова не увидел в них ничего, что могло бы угрожать благоденствию правящего семейства. Патент был подлинным, письма невинны, блокнот пуст.

«А что, если это совсем не те документы, которые ищет Менно?» — промелькнуло в разгорячённом непривычно долгими размышлениями мозгу. Что, если те остались где‑нибудь в Алвердо или на вилле баронессы Солсети, или в столичной квартире Виктории?

— Так всё из‑за этих бумаг? — тихо подошла Лисанна.

— Да, — ответил я, хоть миг назад и усомнился в этом.

— Можно взглянуть?

Я пожал плечами, и девушка, сочтя это приглашением, опустилась на пол по другую сторону столика. Просмотрела письма, свиток, пролистала блокнот и растерянно захлопала длинными ресницами.

— Но это же ерунда какая‑то! — прошептала она жалобно. — За такое не убивают!

— Скажи это Менно.

Сана испуганно вздрогнула и постаралась взять себя в руки.

— Хорошо. Давай ещё раз просмотрим? Вот эти письма…

Любовные письма некоего Н. Т. к дэйни Анне в Драмлин — очевидно, так называлось поместье, где она проживала, — казались мне самыми бесполезными из хранимых в шкатулке бумаг. Будь неведомый Н. Т. хоть трижды женат, шантажировать его этими посланиями не получилось бы.

— И времени прошло уже много, — целительница, в отличие от меня, обратила внимание на даты. — Почти семнадцать лет. Зачем хранить какие‑то старые письма? Может… Может быть, в них скрыт какой‑то шифр?

Видимо, читала княжна Дманевская не только любовные романы. Хотя её предположение заслуживало внимания. За неимением других версий.

— А дворянская грамота, по–твоему, к чему?

— Не знаю, — понурилась девушка. — Ты же у нас юрист.

— С юридической точки зрения это документ, подтверждающий дарование титула. Но его потеря ничего не изменит для хозяина: подобные патенты проходят регистрацию в королевских архивах, в храмовых книгах и в дворянских списках. Кроме того, обычно имеется несколько нотариально заверенных копий.

— Этот отпечаток — это же…

— Королевская длань, — подтвердил я. — Подобных документов очень мало. И владельцы их ценят. А ещё — коллекционеры. Знаешь, такие чудаки, собирающие старые книги и свитки, и готовые родовой замок заложить за перчатку Георга Третьего или панталоны Вильгельма Криворукого…

— Я знаю, кто такие коллекционеры, — перебила меня Лисанна. — Думаешь, Виктория собиралась продать патент одному из них?

— Возможно. Но он не такой уж древний.

Документу было всего двадцать лет. Подписал его покойный король Эдуард, скрепив подпись кровавым отпечатком своей ладони — символ того, что одарённый баронством дэй Алджис оказал неоценимую услугу короне и монарху лично. Предполагаю, спас жизнь: его величество славился способностью даже в мирное время попадать в опасные передряги. Три случайных ранения на охоте (два из которых он нанёс себе сам); несколько неудачных падений с лошади; шторм, застигший его в морском путешествии; лавина, сошедшая на его отряд в горах, тут неподалёку — это далеко не полный список. Эд Неудачник, так за глаза называли короля его подданные. Наверное, под этим именем он и войдёт в историю.

— Остался блокнот, — сказал я. — Возможно, он зачарован, но магии я не чувствую.

— Я тоже, — определилась, подержав в руках записную книжку, целительница. — Похоже, это просто старый пустой блокнот. Тут только теснение на переплёте, почти затёртое. Похоже на герб, или… — Она всмотрелась в еле видный оттиск. — Нет, не разобрать.

— Дай‑ка, я взгляну. Похоже на птицу. Аист, кажется. Можно будет просмотреть списки геральдического общества.

Итак, что у меня есть? Выписанный двадцать лет назад патент, письма семнадцатилетней давности и блокнот, видимо, того же времени. Барон Алджис, Анна из Драмлина и загадочный Н. Т. Думаю, нужно попытаться отыскать кого‑то из них, чтобы разобраться в этой истории. А пока мы с Лисанной раз за разом перечитывали письма, в каждом слове пытаясь увидеть таинственный шифр.

О времени вспомнили, лишь когда буквы стало сложно разбирать в сумерках.

— Темнеет, — откуда‑то из глубины дома подала голос нэна. — На танцы‑то идёте?

— Какие танцы? — отмахнулся я.

— Нехорошо выйдет. Яра уж по всему селению раззвонила, народу много придёт.

Ох уж эта Яра!

— Сходи, с тебя не убудет, — попросила Ула. — И мы с Саной пойдём поглядеть — где она ещё такое увидит? Интересно же?

Княжна закивала, с радостью отвлекшись от непонятных бумаг.

Действительно, почему бы не пойти? Последнее развлечение перед серьёзным делом. Дай то Создатель, чтоб не последнее в жизни.

Глава 11

Лисанна

Костры разложили на берегу озера. Пламя освещало широкую поляну и лица собравшихся тут оборотней, но почти не согревало: от воды тянуло сыростью и холодом. Волки как будто не ощущали этого, рассевшись прямо на земле, а я переминалась с ноги на ногу и жалась поближе к огню.

— Пойдём, найдём себе местечко, — потянула меня за руку Ула.

Джед уже сидел рядом с дядей, всем видом демонстрируя, насколько не рад здесь находиться. Бывало, кто‑то из метаморфов приближался к нему, чтобы что‑то спросить или просто поздороваться, и тогда мужчина отвечал сердитым рычанием, с ходу отбивая у собеседника желание дальнейшего общения.

Вожак Бер–Рэн тоже выглядел недовольным, и, очевидно, причиной его недовольства был устроившийся поблизости недружелюбный племянник. Несколько раз бородач делал Джеду замечания, но тот неизменно щерился в ответ…

— Ну, чего засмотрелась? — ткнула меня в бок шаманка. — Не налюбуешься никак?

Если я и покраснела, то вряд ли это было заметно в багровых сполохах огней. Да и не любовалась я ничуть — этим и без меня было кому заняться. Разогнав любопытных волчат, Ула усадила меня на одеяла в стороне от обозначенного кострами круга, и отсюда можно было хорошо рассмотреть всех собравшихся. Сразу бросалась в глаза стайка девушек, возглавляемая уже знакомой мне Диярой. Уж те‑то разглядывали дэя Селана безо всякого стеснения, о чем‑то переговариваясь и хихикая. Иногда взгляды юных волчиц обращались ко мне, и хихиканье сменялось громким вызывающим смехом.