Открытая дверь - Вера Александровна Колочкова

говорить, поняла?

– Ну и не буду…

– Ну и фиг с тобой!

– И с тобой тоже. Все, отвали тогда от меня…

Вика сердито нажала на кнопку отбоя и бросила телефон на кухонный стол. Опять они поссорились, черт возьми! Ну что за дела? Какая же вредная эта Сонька, ей-богу! Да и она, наверное, не лучше…

Настроение испортилось, ушла в свою комнату, легла на кровать и отвернулась лицом к стене. Но вдруг услышала, как телефон снова зазвонил, и подскочила, бросилась бегом на кухню. Глянула на дисплей… Ага, Сонька! Одумалась, зараза такая! Первая решила помириться, потому что не права!

– Слушай, Вик… – заговорщицки прошептала Соня в трубку, будто никакой ссоры между ними двадцать минут назад и не случилось. – Представляешь, сейчас папа в мою комнату заходил, спрашивал, как у меня дела. Слушай, он совсем другой, правда! Шутит, улыбается, глаза блестят… Я давно его таким не видела, Вик! По-моему, ты права, наш план не только удался, но он еще и вовсю разворачивается! Так что быть нам сводными сестренками в результате, я думаю! Нам теперь дружить надо, а мы, дуры, ссоримся…

– Согласна с тобой, Сонька. Две дуры. Давай мириться, что ль?

– Давай…

– И будем надеяться, что у них все получится! А почему бы и нет? Вот было бы здорово!

– Ага…

Они еще похихикали немного и расстались до утра. И заснули обе, собой довольные.

А Саша еще долго стоял у окна, смотрел в темноту. И улыбался тихо. И виделись ему в темноте глаза Ирины… Очень красивые и печальные. И очень хотелось разгадать эту печаль, расшифровать, разложить по составляющим, убрать навсегда. Очень хотелось…

Да только сумеет ли? Не будет ли его помощь бессмысленной и жалкой, как в той старой песне? Как там, если вспомнить… Вот и встретились два одиночества, развели на дороге костер? А костру разгораться не хочется, вот и весь, мол, разговор?

Но это ведь от них зависит, разгорится костер или нет. Надо ведь что-то делать, чтоб разгорелся… А главное – хочется что-то делать…

* * *

Ирина и не удивилась, когда Саша позвонил ей утром в субботу. И сразу, без изысканных обиняков, предложил деловито:

– У меня к тебе хорошее предложение! Вернее, просьба… Пригласи меня сегодня на обед, а?

Она растерялась, молчала какое-то время, потом промямлила нерешительно:

– Да, но… Нет, я не против, конечно… А только как я Вике вдруг твое появление объясню?

– Да так и объяснишь… Мол, пригласила хорошего человека отобедать с вами, что тут особенного?

Голос Саши звенел насмешливой веселостью, и от этого она еще больше растерялась, проговорила совсем неуверенно:

– А может, в другой раз, а? Как-то ты меня врасплох застал… Как-то я не готова…

– К чему не готова? К обеду?

– Да нет…

– Если ты из-за дочери переживаешь, то она, насколько я знаю, в кино собралась с моей Соней. Я слышал, как они недавно созванивались и договорились, что встретятся в двенадцать. А я к тебе часа в два приду, допустим… Вполне успеешь обед приготовить.

Ирина только плечами пожала – вот же настырный какой, а? Уже и часы для приготовления обеда ей нужные отвел…

И в то же время настырность эта была приятна, черт возьми. Веселая такая настырность, легкая, располагающая к таким же веселым действиям. К тому же Вика уже заглянула на кухню и сообщила деловито:

– Мам, я с Соней в кино пошла… Потом еще куда-нибудь, не знаю… Ты не теряй меня, ладно? Я поздно приду.

Хотела спросить: «А Юра с вами?» Но не успела, потому что Вики уже и след простыл. К тому же неудобно было спрашивать, потому что Саша на том конце провода ждал ее ответа…

– Ладно, приходи на обед. Ровно в два и приходи. Уговорил. Вика и впрямь в кино с Соней намылилась.

– А я тебе что говорю? Хоть Вика бы нам и не помешала, но мне бы хотелось вдвоем посидеть, в теплой домашней обстановке. Просто посидеть, просто поговорить… Простое человеческое желание, согласись?

– Да ладно, ладно, поняла я… Что ты меня все уговариваешь? Скажи лучше, что тебе приготовить?

– Я борщ хочу. Сто лет уже хорошего борща не ел. Сонечка моя не особо стремится на кухню, у нее другие заботы, сама понимаешь. Да и не сумеет она хороший борщ сварить, я думаю. Так что вся надежда на тебя… Ты ведь умеешь, я думаю?

– Умею, конечно. Может, чего другое я не умею, а насчет моих кулинарных способностей можешь даже не сомневаться. Всю жизнь у плиты стою, успела насобачиться.

– Звучит заманчиво. Так в котором часу мне приходить? То есть… к которому часу ты меня на обед приглашаешь?

– Я приглашаю?!

– Ну да. Сама же только что себя расхваливала, я и уши развесил.

– Ну ладно, что ж… Если такой интерпретации хочется, пусть так и будет… Я приглашаю тебя к двум часам. На обед. То есть на борщ… – улыбаясь, проговорила она и быстро нажала на кнопку отбоя.

И продолжая улыбаться, снова подумала про его легкую тональность и пожала плечами в недоумении. Надо же… А он всегда ей казался слишком серьезным, слишком закрытым. Думала, он из породы мужчин-молчунов, которые слова лишнего не скажут то ли из скромности, то ли от избытка внутренних комплексов. Да что там говорить, она никогда вообще не задумывалась о Сонином отце, потому что зачем? Кто же задумывается о том, какой характер у отца девочки, с которой дружит твоя дочь?

А этот Саша… Смотрите-ка! Уже второй раз ее удивляет. И даже третий, пожалуй… Первый раз она удивилась, когда он на день рождения Вики пришел вместе с Соней. Хотя теперь-то выяснилось, почему он пришел… Это всего лишь глупые козни девчонок были. Хотя и не глупые, как на самом деле оказалось…

Все, пора выходить из задумчивости, у нее же времени в обрез, надо идти борщ готовить! Не такое это и быстрое дело, между прочим! Слава богу, хоть все составляющие компоненты для борща в доме есть.

Ровно в два она услышала звонок в дверь. Кастрюля с борщом уже стояла на плите, стол накрыт для двоих. Себя приукрашивать она не стала намеренно – она ведь дома, зачем? Только переоделась в джинсы и футболку, сняла с себя трикотажный домашний костюмчик.

Открыла дверь, улыбнулась, нарочито гостеприимно взмахнула рукой – прошу! Хотя эта смешливая нарочитость очень хорошо вписывалась в ту легкую тональность общения, которую с утра задал Саша.

Он перешагнул порог, протянул ей бутылку шампанского.