О людях и нелюдях - С. Алесько

— Мы не пойдем в Венцеград. Сойдем в Синичьей Роще и двинем по бездорожью в Земли Клыкастого. Опять двух рыбок поймаем: собьем со следа возможную погоню и попытаемся выведать у знающих оборотней, нельзя ли снова сделать тебя человеком.

— Погоню? — удивилась Винка. — Откуда они узнают, где нас искать?

— Ромашечка, если хочешь идти с нами, постарайся относиться к людям и нелюдям хоть с небольшим предубеждением. Думаешь, Фунт вынесет ради нас любые пытки? Он расколется, стоит ему серебряные щипчики показать. Или увесистый кошель со златиками. Тут уж как ему повезет. А сыскари о нем знают, потому что за тобой в «Сливочник» присылали.

— Вьюн прав, — кивнул Дрозд. — И план хороший. Во всяком случае, дает мне возможность побегать еще немного, к тому же в приятной компании.

Рыжий хихикнул, довольный, что друг, вроде бы, приходит в норму. Винка покраснела и засобиралась ложиться спать. Возражать парни не стали. Дрозд перекинулся, дабы иметь возможность постоять за себя и друзей, если что. Вьюн остался в человеческом обличье, но, пользуясь кошачьими привилегиями, все равно устроился у девушки под боком. Она не стала отпихиваться, раз уж сама вызвалась идти с обротнями. К тому же так было теплее.

Хозяин барки, узнав о намерении пассажиров сойти раньше, заявил, что не собирается отдавать назад часть денег.

— Мы и не думали требовать, — заверил его Вьюн. — Всего лишь одна просьба, почтеннейший. Вы нас не подвозили и вообще никогда не видели. Конечно, обстоятельства могут сложиться так, что придется припомнить о нашей встрече. Тогда мы сошли в Венцеграде. Или на диком берегу неподалеку от Угрюмого кряжа. Вы случайно слышали, что дальнейший наш путь лежит на юг. Или вот еще…

— Я все понял, хватит болтать! — оборвал хозяин кошака, видя, что тот собирается и дальше излагать многочисленные варианты их исхода.

Вьюн благодарно улыбнулся и отправился покупать молчание гребцов, обошедшееся куда дешевле, ибо они и впрямь оказались кто оборотнями, кто полукровками.

Парни и девушка сошли на берег в большом селении Синичья Роща, стоявшем на левом берегу Ясеницы. Отсюда шли дороги на север, во владения Соколиного, и на восток, к Венцеграду, хотя широкий наезженный тракт в столицу тянулся по правому берегу реки. Путешественникам нужно было на северо-восток, в земли, лежавшие вдоль побережья Свинцового моря и населенные преимущественно оборотнями. Дрозд никогда не бывал в тех местах, Вьюн тоже, но уверял, что там живет его дядька, брат матери, с которым он никогда не встречался.

Нелюди Земель Клыкастого не слишком жаловали земледелие. Заниматься им было непросто в крае, большую часть которого занимали каменистые пустоши, покрытые лесом или заросшие вереском с овсяницей. Оборотни жили охотой, рыболовством да пчеловодством. Подати короне платили еще и янтарем, который во множестве выбрасывали на песчаные берега серые волны Свинцового моря. Правда, в последние десятилетия нелюди нашли еще один источник дохода. Они стали вывозить на продажу поделки из цветных непрозрачных камешков. Их россыпи встречались в восточных отрогах Кедрового кряжа, простирающихся за пределы владений Соколиного. В земли князя, где, по слухам, залежи разноцветных камней были много богаче, ни один мирный оборотень соваться не смел, ибо дружинники по-прежнему не давали детям Клыкастого пощады.

В Синичьей Роще путешественники запаслись провизией и теплой одеждой. Осень полностью вступила в свои права и подумывала, а не уступить ли их зиме. И хотя настоящие холода, лежащий несколько месяцев снег и замерзшие реки увидеть можно было лишь в суровом северном Яре, простиравшемся по ту сторону земель грозного князя, ночевки в лесу без теплого плаща и хороших сапог никого не прельщали.

Парням с некоторым трудом удалось уговорить Винку сменить платье на мужскую одежду. Дрозд упирал на практичность, мол, за ветки не цепляется и в ногах не путается, зато Вьюн вовсю расписывал, как здорово смотрится девичья попка и стройные ножки в хорошо скроенных штанах.

— Ромашечка, насколько я помню по совместному проживанию у Осинки, тебе такой наряд будет к лицу, вернее, к фигуре, — кошак похабно хихикнул и тут же увернулся от подзатыльника Дрозда. — Эй, кажется, был уговор лап не распускать!

— А ты за языком следи, — проворчал пес, вталкивая Винку в лавку торговца одеждой.

Девушка долго перебирала штаны, смущаясь под любопытным взглядом хозяина. Вьюн то и дело подсовывал ей что-нибудь поменьше да поуже, Дрозд искал одежду для себя. В Надреченске он успел обзавестись только рубахами. Наконец Винка определилась, выбрав нечто с широченными штанинами и уже собралась это примерить. Хозяин, нестарый еще мужик, с кислой физиономией указал ей на занавеску, закрывавшую вход в заднюю комнату.

— Ромашечка, примерь еще вот эти!

Рыжий схватил совсем уж узкие штанишки из какой-то необычной ткани с блеском, непонятно для кого и предназначенные. Лицо торговца выразило живейший интерес и возражать против самоуправства кошака он не стал. Дрозд, откопавший для себя добротные суконные штаны, только хмыкнул.

Вскоре из-за занавески показалась Винка, смущенно жмущаяся к стенке. Надетое на ней можно было с легкостью принять за юбку. Вьюн закатил глаза, торговец, заинтересованный в продаже товара, изобразил на лице гримасу, которая, по его мнению, должна была выражать восхищение.

— Нет, Виночка, так не пойдет, — Дрозд окинул девушку взглядом. — Это ничуть не лучше платья, а с непривычки путаться будешь еще больше. Примерь вот эти.

Девушка ушла переодеваться, а когда вернулась, выглядела вполне довольной.

— Спасибо, Дроздок, удобные.

— Ромашечка, ну примерь те, маленькие, — заныл Вьюн. — Что тебе стоит? Уж больно посмотреть хочется!

— И не проси, охальник, — отрезала девушка.

Остальные закупки сделали в полном согласии. Обитатели Синичьей Рощи относились к оборотням довольно терпимо, в селении даже проживало несколько семейств нелюдей. Дрозд, опасаясь сыскарей, старательно прихрамывал, сутулился, да еще перевязал один глаз грязной тряпкой для маскировки. Пока не отросла борода, нужно было как-то выкручиваться.

Вышли в путь рано утром, направившись на восток. Стражникам на заставе сказали, что держат путь в столицу. Те поусмехались, услышав о родстве девушки и пса, но препятствий чинить не стали. К полудню путешественники свернули с дороги в глушь.

Впрочем, настоящей глушью здешние леса назвать было трудно. Высокие сосняки, кое-где с примесью дубов и орешника, перемежающиеся обширными луговинами. Идти было легко, и даже Вьюн, обычно быстро начинавший вспоминать свое городское происхождение, не ворчал, а болтал о всяких пустяках.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});