Плиомикон (СИ) - Пешкин Антон

— Говорить будешь сразу или мне с тобой поработать? — голос женщины был, наверное, самым страшным, самым холодным и жестким из всех, кого слышал Техей. Даже Майя Бортеас, которая пугала и успокаивала людей одним своим присутствием, не производила такого же впечатления.

— А? — непонимающе поднял взгляд на женщину Техей.

И тут же он зашипел от боли, когда эта дама резко, жестко ударила его тыльной стороной ладони по лицу. Во рту мальчик почувствовал солоноватый, металлический привкус собственной крови.

— Кто ты такой уже не так важно. Мне от тебя требуются явки и пароли. Рассказывай, где встречается твоя группа.

— Я не по…

И снова удар. Техей не выдержал, застонал от боли. Впрочем, она хотя бы помогала отвлечься от похмелья, заполняла собой его мысли, не давая думать о том, как сильно он хочет есть, пить и просто немного отдохнуть. Мальчик сконцентрировался на этой боли, стал продумывать все возможные варианты событий. Ни один из них не виделся ему хоть сколь-нибудь хорошим.

— Да о чем вы?! — воскликнул он, чувствуя, как кровь стекает вниз по подбородку.

— У меня нет на тебя времени! — рявкнула женщина и снова, еще сильнее ударила Техея. На этот раз лопнула губа, еще больше мерзкой, густой крови стало скапливаться во рту. — Говори! Говори, или я прикажу принести сварку!

Сварка. Сварка! Вот оно!

— Быстрее, скажи ей что ты петрамант! — подсказали голоса.

— Я петрама-а-ант! — простонал Техей, едва в силах поднять взгляд на суровую, жестокую женщину. — Я прибыл сюда вчера, на поезде!

— Вождь не взывал к вашему племени, поэтому твоя легенда уже трещит по швам. К тому же, ты не мог сразу, вот так случайно выйти на моего сына.

— Стефан ваш сын?! — воскликнул удивленно альбинос, и женщина тут же резко, со всей силы ударила его кулаком в живот, прямо под ребрами.

— Заткнись! — рявкнула она. — Не смей произносить его имя, грязный диверсант! Всю вашу нечистую, испорченную линию давно пора выжечь как паразитов!

В дверь постучали. За ней раздались звуки множества голосов, люди о чем-то спорили. Женщина обернулась, отвлеклась от Техея на минуту, и вдруг послышался грохот. Кто-то долбился в железную дверь, прикладывал всю свою силу и стойкость для того, чтобы снести ее. И Техей с ужасом наблюдал за тем, как чудовище снаружи медленно, но верно справлялось с этой задачей — щель между стеной и дверь с каждым ударом становилась все больше, все сильнее отгибался запертый на замок засов, и, наконец, он со звоном слетел с двери вместе с заклепками, а в комнату ворвался разъяренный, одетый в скафандр с той же символикой, что и у матери, Стефан.

— Папа обещал, что его не тронут! — взревел он, со злобой во взгляде уставившись на мать.

— Твой отец не командует контрразведкой, Стефан, — сурово, с такой же сталью в голосе ответила женщина. — Живо иди и приводи себя в порядок. От тебя несет дешевым вином.

— Ну ма-а-ам! — зарычал, едва не переходя на крик, Стефан.

Было заметно, что он путь и не в ладах со своей родительницей, тем не менее уважает ее. Или, что более вероятно, вынужден ее уважать из-за ее статуса и положения — сейчас ведь именно от нее зависела дальнейшая судьба Техея.

— Цыц! — она заставила его замолчать одним жестом, а затем, крепко взяв Техея за волосы, задрала кверху его окровавленное лицо. — В цех вламывается какой-то генетический урод в одеждах аэров, с украденной маской петраманта и сразу же выходит на контакт с семьей высших чинов! И ты думаешь что я поверю, будто бы это простое совпадение!

— Дайте мне… — вздохнул Техей, сплюнул скопившуюся во рту кровь, что стекала уже по его шее, пачкая одежду. — Дайте сварку… Я докажу…

Стефан кивнул, поднял одну бровь, словно говоря матери: "Проверь его". Разумеется, сам Стефан искренне верил Техею, потому как тот бред, что он рассказывал этой ночью, будучи пьяным, невозможно придумать специально — история парня была слишком бредовой и спутанной, чтобы ее можно было всерьез воспринимать как искусственную легенду.

Наконец, после нескольких секунд раздумий, глава контрразведки тяжело вздохнула и коротко взмахнула рукой, скомандовав при этом:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Медиков сюда. Приведите его в порядок. Потом сразу в аварийную зону, посмотрим на шпиона крионов в деле.

Она быстрым, широким шагом вышла прочь, и вслед за ней в комнату вбежали несколько людей. Техея, избитого и плохо соображающего что вообще происходит вокруг, потащили прочь, в медблок, и вместе с прочими термомантами его сопровождал кипящий от злости Стефан, готовый голыми руками разорвать любого, кто хотя бы взглянет косо на его нового знакомого. Техей не понимал, откуда в Стефане взялась такая привязанность к нему, оставалось лишь пытаться вспомнить прошедшую ночь и предполагать, что Техей ему наговорил чего-то такого, что тронуло психически неуравновешенное сердце Стефана.

В медблоке, залитом ярким светом длинных газовых ламп, полностью покрытом кафелем, Техея усадили в запятнанное кровью прорезиненное кресло. Над ним крутились двое врачей, обсуждая между собой чем таким ужасным могли пытать мальчика, что он так плохо соображает и реагирует на внешние раздражители. Ему наскоро стянули и продезинфицировали разбитую губу, обработали ссадины на щеке. Стефан, что постоянно крутился рядом и порывался прорваться к креслу, где сидел его друг, в итоге не выдержал и выкрикнул:

— Да дайте вы ему воды, черти! Человек пил всю ночь!

Доктора переглянулись, подали Техею стакан холодной воды. Одним махом мальчик осушил его полностью, до последней капли спасительной жидкости, и попросил еще. Второго уже было достаточно для того, чтобы жажда перестала медленно его убивать.

Для бодрости Техею вкололи в руку что-то полупрозрачное — на это Стефан уже никак не отреагировал, хотя самого альбиноса терзали сомнения. Впрочем, судя по всему, все в этом цехе взбадривались похожим образом, и поэтому никто не видел в маленьком укольчике ничего предосудительного.

Микстура сработала практически мгновенно, Техей почувствовал даже как боль исчезает, мысли становятся ясными и чистыми, как ночное небо, а мышцы наливаются силой. Он тут же вскочил с кресла, окинул всех присутствующих смешливым, смелым взглядом и громко, с вызовом сказал:

— Ведите меня в аварийную зону!

Вести его, правда, не пришлось — мальчик сам бежал впереди всей процессии, повинуясь подсказкам Стефана, сворачивая то налево, то направо. Вниз по лестнице два этажа, потом коридор, налево и снова налево, до лифта. Нервно стучит ногой по чистому бетонному полу, затем первый забегает внутрь кабины. Спускаются вниз, на уровень ниже, где, как оказалось, покоится основание огромной махины НПЗ. Здесь множество труб переплетались в сложные узлы нефтеперерабатывающих систем, гудели и гремели огромные установки, вращалась центрифуга — словом, механизм работал на полную мощность, питаясь нефтью и прохладной подземной водой. Там Техея уже ждали родители Стефана, которые о чем-то негромко спорили, а вместе с ними — щуплый, морщинистый, как изюм, мужичок в темных защитных очках, возле которого стоял огромный ящик архаичного, примитивного сварочного аппарата.

— Он в порядке? — спросила мать Стефана, кинув короткий взгляд на возбужденного Техея.

Стефан коротко кивнул. Все вместе прошли дальше, иногда нагибаясь, чтобы пройти под горячими, нависающими над землей трубами. Они уходили все дальше вглубь хитросплетений металлических труб, пока не добрались, наконец, до одной, особенно старой и проржавевшей, где подтекала выделяющаяся на фоне ржавчины криво наложенная металлическая заплатка.

— Твоя работа? — спросил Техей мужичка с аппаратом.

— Ты как со мной разговариваешь, щегол? — возмутился тот, с грохотом резко поставив аппарат на землю. — Да тут вся система на мне держится! Я сварку в руки взял когда ты еще под стол пешком ходил!

Техей усмехнулся. Огляделся вокруг в поисках своей маски, которую у него отобрали при задержании. Мать Стефана щелкнула пальцами, и мальчику вернули маску. Нацепив ее на лицо, Техей принялся осматривать кривые, уродливые сварные швы.