Полное собрание сочинений. Том 1 - Толстой Л.Н.

Красное. 12 Апрѣля.

Добрый другъ Alexandre!

Вчера вечеромъ получила я твое доброе письмо отъ 3-го, но Федоръ, который привезъ мнѣ его изъ города, былъ такъ недогадливъ, что подалъ мнѣ его только нынче утромъ. Нынче-же утромъ М. В. La belle Flamande,83 которая гоститъ у меня, не дала мнѣ его, потому что не совсѣмъ была здорова, такъ что я только что теперь въ 12 часовъ ночи прочла его и отвѣчаю. Пожалуйста не пугайся, милый дружокъ. Я 4 дни тому назадъ ѣздила отдать визитъ нашимъ добрымъ сосѣдямъ, голубкамъ, какъ ты ихъ называешь, (М. Ф. очень добрая женщина, напрасно ты ее не любишь), и, выѣзжая отъ нихъ, лошади увязли въ грязи, мнѣ вздумалось пройдти до большой дороги пѣшкомъ. Салопъ я сняла, потому что было тяжело, ботинки на мнѣ были тонкія, я простудилась. Не брани меня за мою неосторожность, я и сама очень раскаиваюсь, тѣмъ болѣе, что моя болѣзнь удерживаетъ меня теперь въ постелѣ и мѣшаетъ мнѣ самой заниматься Любочкой, а это мое одно утѣшеніе. Старый нашъ знакомый и другъ, докторъ И. В., котораго мы (между нами будь сказано) немного забыли, пріѣзжалъ два раза и теперь сидитъ у меня, и я слышу, какъ онъ въ диванной разсказываетъ дѣвочкамъ по-Немѣцки исторію Наполеона, говорить, что, Богъ дастъ, дней черезъ пять я встану. La belle Flamande84 выбрала меня своей confidente85 и цѣлый день разсказываетъ мнѣ, какъ за ней волочатся, особенно какой-то уѣздный [59] лекарь. По правдѣ сказать, она мнѣ надоѣдаетъ, но что дѣлать, это слабость всѣхъ больныхъ — пріятно, когда кто нибудь тутъ сидитъ и болтаетъ, даже глупости. Дѣйствйтельно она очень хороша собой и неглупа. Теперь ей только 16 лѣтъ, и ежели бы она была въ хорошихъ рукахъ, изъ нея бы вышла премилая свѣтская дѣвушка. Ежели бы у меня не было такъ много своихъ дѣтей, я бы взяла ее. Но что я тебѣ болтаю вздоръ, поговоримъ о чемъ нибудь интереснѣе — больныя, какъ дѣти, — всякія пустяки ихъ занимаютъ. Любочка сама тебѣ пишетъ, но не знаю, удасться ли ей кончить — она изорвала третій листъ бумаги. Эта строгость къ самой себѣ мнѣ нравится. Мими Коферталь все такая же любящая дама, а Юза достойная любви дѣвочка. Вотъ тебѣ всѣ наши домашнія новости. Да еще двѣ. Первое, нынче утромъ Мах.86 пришелъ поздравить меня съ своими имянинами и принесъ крендель. Я ему дала полтинникъ, который онъ должно быть очень дурно употребилъ, потому что вечеромъ приходила его мать жаловаться. Бѣдные люди. Второе, твоя Милка ведетъ себя очень дурно, — безпрестанно приходитъ къ моимъ дверямъ и воетъ, такъ что я вѣлѣла Никитѣ ее запереть. Не то, чтобы я вѣрила замѣчанію, а это мнѣ разстраиваетъ нервы. Успѣхи твои въ игрѣ очень радуютъ меня. Ты знаешь, что я не люблю вообще, когда ты играешь, но теперь я радуюсь этому, потому что ты это дѣлаешь для дѣтей. Я знала впередъ, что ты навѣрное выиграешь. Извини меня, что я даю тебѣ совѣты, я позволяю это себѣ только тогда, когда дѣло идетъ о дѣтяхъ. Мнѣ кажется теперь довольно играть, и пора тебѣ ѣхать въ Петербургъ. Сдѣлай это, мой другъ, и ты меня совершенно успокоишь. Ты обѣщался мнѣ сдѣлать это еще въ томъ мѣсяцѣ, но все откладывалъ. Ради Бога не откладывай больше, ты знаешь, какъ это важно. [60] Прошу тебя, ежели ты меня любишь, ежели ты дорожишь моимъ счастьемъ и спокойствіемъ, завтра же уѣзжай [въ] Петербургъ и употреби всѣ усилія. Ежели бы дѣти наши были узаконены, я бы была совершенно счастлива и спокойна. Я чувствую, что мнѣ не долго жить, Alexandre, но какъ мнѣ не больно будетъ разстаться съ тобой, съ дѣтьми, я привыкла къ этой мысли и умерла бы спокойна, ежели бы знала, что дѣти мои не будутъ обвинять меня. Еще разъ прошу тебя: сдѣлай это. Пожалуйста не безпокойся на счетъ моей болѣзни, я скоро выздоровлю, а то я знаю тебя, вмѣсто того, чтобы ѣхать въ Петербургъ, ты прилетишь ко мнѣ. Не дѣлай этаго, это меня огорчитъ. Прощай мой ангелъ. Молю Бога и Ангела Хранителя, чтобы онъ помогалъ тебѣ во всѣхъ предпріятіяхъ твоихъ... не твоихъ, а нашихъ... Я тебѣ мало пишу, потому что уже поздно, а я еще хочу написать дѣтямъ.—

<Милые мои друзья и дѣти Володенька М. и Васенька. Не ожидайте найдти въ этомъ письмѣ радости и утѣшенія, напротивъ, оно для васъ будетъ очень грустно. Васъ нѣтъ у меня, и нѣтъ у меня веселыхъ мыслей, — но мысль моя всегда съ вами: нѣтъ часу, въ который бы я нѣсколько разъ не думала о васъ, нѣтъ ночи, чтобъ я не видѣла васъ во снѣ. Всякую минуту, гдѣ бы я не была, мнѣ все кажется, вотъ вбѣгутъ мои шалуны; но вспомню, что васъ нѣтъ, и одно воображеніе рисуетъ мнѣ васъ, какими вы были и какими вы будете, но можетъ быть оттого, что я одна, или оттого, что нездорова, мнѣ страшно за васъ. —

Слушайте меня, дѣти, теперь я съ вами буду говорить не какъ съ дѣтьми, а какъ съ добрыми и разсудительными мальчиками. Старайтесь понять меня. Я обязана передъ Богомъ объявить вамъ печальную для васъ истину. Когда вы узнаете ее, обѣщайтесь исполнять мою просьбу. Слушайте.

Когда мужчина и женщина любятъ другъ друга и хотятъ навсегда жить вмѣстѣ, они идутъ въ церковь [61] и передъ лицомъ всего свѣта клянутся вѣчно любить другъ друга и просятъ Бога благословить ихъ союзъ, и Богъ благословляетъ ихъ. Тогда они дѣлаются мужъ съ женой и называется «они женились». Но есть несчастные люди, любовь которыхъ Богъ не благословляетъ, и за то, что они противъ воли Божьей живутъ вмѣстѣ, Богъ наказываетъ ихъ и ихъ дѣтей. Это грѣхъ и большой грѣхъ. Богъ не благословилъ любовь мою къ вашему отцу, потому что я была замужемъ еще прежде за Княземъ. Онъ не любилъ меня, и я тоже не могла любить его, хотя онъ не злой человѣкъ, но жалкой и несчастный. Отъ этаго старшій братъ вашъ, сынъ Князя, живетъ не съ вами, отъ этаго вы мои дѣти, а не можете быть дворяне и мои наслѣдники, отъ этаго я несчастна и прошу Бога, чтобы онъ не наказывалъ васъ, а всю тяжесть наказанія прошу его, чтобы онъ позволилъ перенести одной мнѣ; отъ этаго же я васъ, дѣтей своихъ, прошу простить меня и обѣщать мнѣ никогда ни съ кѣмъ про это не говорить и не обвинять меня. Ежели бы вы знали, дѣти, какъ мысль, что я васъ родила можетъ быть на ваше несчастіе, мучаетъ меня, и ежели бы вы знали, дѣти (впрочемъ, рано или поздно вы узнаете), что заставило меня поступить противъ воли Божіей. Любовь, дѣти! Теперь для васъ это слово безъ значенія, но что значитъ это слово, вы поймете когда-нибудь и тогда поплачете о вашей бѣдной матери. Я не знаю, догадывались ли вы о томъ, что я вамъ объявила, но ежели нѣтъ, то я увѣрена, то вамъ легче узнать это отъ самой меня, чѣмъ вы могли бы, чего я боялась, узнать это отъ людей постороннихъ и особенно которые васъ не любятъ. Теперь вы пожалѣете обо мнѣ, поплачете, [61а] вспомните, что во всемъ воля Божья, и что это крестъ.