Полное собрание сочинений. Том 1 - Толстой Л.Н.

Мы не долго были въ училищѣ — 8 мѣсяцевъ. Володѣ было 15 лѣтъ, мнѣ 14, Васѣ 11. Письмо, которое мы получили отъ матушки въ 1834 [г.] 10 Апрѣля, перемѣнило нашу участь, но прежде, чѣмъ я вамъ выпишу это письмо и наши отвѣты на него, скажу нѣсколько словъ объ отцѣ. Я перечелъ то, что написалъ [54] вамъ противно моему намѣренію о нашей жизни въ училищѣ.

Мнѣ хотѣлось вамъ дать нѣкоторое понятіе о нашихъ характерахъ и о томъ, какъ они выразились въ новой сферѣ, но мнѣ это не удалось. Я увѣренъ, что эти страницы никакого не дадутъ вамъ понятія объ этомъ времени. — Чѣмъ общѣе стараешься описывать предметы и ощущенія, тѣмъ выходитъ непонятнѣе, и, наоборотъ. Это общее правило. Сколько незамѣтныхъ для самаго себя кроется въ душѣ человѣческой обмановъ! Я не хотѣлъ разсказывать вамъ про время, проведенное въ училище, но боясь, чтобы отвращеніе мое говорить объ этомъ вы не перетолковали иначе, хуже, я невольно употребилъ фигуру, надъ которой часто смѣются и часто употребляютъ въ комедіяхъ и романахъ: «Не стану вамъ разсказывать мою жизнь, вы знаете то-то и то-то». Потомъ, чтобы выразить себя мнѣ нужно было также, какъ и при описаніи моего дѣтства, взять картины и случаи изъ этого времени и съ тщательностью разбирать всѣ мельчайшія обстоятельства. Тогда только вы узнали бы меня, мою особенную личность, но такъ какъ для того, чтобы съ вниманіемъ обрабатовать и разбирать воспоминанія прошедшаго времени нужно любить, лелѣять эти воспоминанія, чего я не могъ сдѣлать, я вдался въ общія мѣста, и, вмѣсто моей особенной личности, вышелъ какой-то мальчикъ въ какой-то школѣ, до котораго вамъ и дѣла нѣтъ. Въ то время же, какъ я писалъ это, мнѣ казалось, что я пишу изъ сердца, а я писалъ изъ головы, и вышло жидко. Тѣмъ легче въ этомъ случаѣ себя обмануть, что, когда пишешь изъ сердца, языкъ кажется очень грубымъ способомъ выраженія и далеко не имѣетъ той гибкости и нежности, которыхъ требуетъ то, что хочешь выразить. Когда же пишешь изъ головы, перо послушно бѣжитъ за мыслями, и слова складно и безъ усилія ложатся на бумагу. Вы знаете, въ пѣньѣ есть голосъ горловой и грудной. Можно пѣть грудью и горломъ. Также и въ литературѣ можно писать изъ сердца и изъ головы. — Это сравненіе вѣрно даже [55] и въ отношеніи дѣйствія, которое производятъ и то и другое на слушателей. — Пусть будетъ голосъ хриплый, пусть мелодія будетъ самая простая, но когда услышишь полной грудью взятую ноту, не знаю, какъ другіе, но у меня слезы навертываются на глаза. Зато грубъ грудной голосъ. Надобно, чтобы очень обработанъ былъ голосъ, и очень хороша была мелодія, чтобы горловой голосъ понравился мнѣ, но за живое онъ никогда меня не задѣнетъ. Зато гибокъ горловой голосъ.

Кто немного имѣетъ уха, тотъ сейчасъ отличитъ въ музыкѣ грудной отъ горлового голоса; кто немного имѣетъ чувствительности, тотъ сейчасъ въ литературѣ отличитъ писанное изъ головы и изъ сердца. Я для васъ хочу писать только изъ сердца. Но я завлекся, я хотѣлъ разсказать вамъ, что въ эти 8 мѣсяцевъ дѣлалъ отецъ. Онъ два мѣсяца жилъ въ Москвѣ, игралъ и игралъ счастливо, но какъ требовать отъ игрока, чтобы онъ отложилъ деньги, которыя выигралъ. — Выигранныя деньги дороже для игрока денегъ, заработанныхъ самыми тяжелыми трудами. «Почемъ знать, расчитываетъ игрокъ, можетъ быть я завтра все проиграю, а на тѣ деньги, которыя я отложилъ, я бы могъ отыграться. Потомъ, какъ разстаться съ деньгами, изъ за которыхъ я столько перенесъ моральныхъ страданій — они мои, я за нихъ мучился. Хотя я добровольно избиралъ такое состояніе, но не менѣе того деньги эти достаются не даромъ».

Скажутъ, что стоило ему удѣлить хоть часть отъ огромной суммы (онъ былъ въ выигрышѣ около 300,000). Чѣмъ больше сумма, тѣмъ больше страданій, и слѣдовательно тѣмъ больше пріобрѣтаетъ онъ на нее правъ и ни за что не выпуститъ изъ рукъ. Сколько бореній, сколько оскорбленій, нанесенныхъ и перенесенныхъ. Какъ тяжело безпрестанное напряженіе воли. Самое тяжелое для игрока это быть подъ вліяніемъ одного изъ самыхъ тяжелыхъ чувствъ (потому что это чувство низское), чувства страха. Игрокъ всегда боиться или зарваться, или не получить, или попасться, ежели онъ нечистой игрокъ. Потомъ, главная причина: игрокъ въ то время, какъ играетъ (я разумѣю все то время, к[огда] онъ предвидитъ настоящую игру), теряетъ сознаніе всего окружающаго. Одна сторона, которой онъ сообщается съ свѣтомъ, это планы къ будущему но настоящее все кажется ничтожнымъ, [55а] кажется совсѣмъ въ другомъ и, главное, кажется столько же подверженнымъ законамъ судьбы, какъ и самая игра. Игроки привычку ожидать всего отъ вены переносютъ и въ действительную жизнь. Съ отцомъ было тоже, поэтому онъ ничего того, о чемъ просила maman, не дѣлалъ, ожидая какого-то необыкновеннаго случая, который, по его мнѣнію, долженъ былъ все устроить. Въ Ноябре мѣсяцѣ онъ воротился въ деревню, но ненадолго; maman по письмамъ знала, что онъ въ большомъ выигрышѣ и что весь выигрышъ нынѣшняго года онъ намѣренъ былъ весною положить въ ломбардъ вмѣстѣ со всѣми доходами этого года имѣній maman на наше имя. Впрочемъ maman съ помощью Мими, которая любила прослыть за женщину, которая можетъ въ дѣлахъ обойтись безъ помощи мужчинъ, выписала изъ уѣзднаго города протоколиста уѣзднаго суда, потолковала съ нимъ и поѣхала въ уѣздный городъ, подъ видомъ набожной поѣздки въ монастырь, и тамъ втайнѣ отъ отца написала на его имя 3 заемныхъ письма, въ 600,000 (по 200,000 каждому изъ насъ). Когда пріѣхалъ въ деревню отецъ и объявилъ maman свои планы на счетъ упроченія нашего будущаго состоянія, maman не вытерпѣла и призналась ему въ своей противъ него вине, показала ему вексель, который просила его взять, чтобы совершенно обезпечить нашу судьбу. Папа оскорбило это какъ будто недовѣріе въ его планы. Онъ сталъ убѣждать maman, говоря, что, во первыхъ, Богъ знаетъ, кому изъ нихъ суждено прежде умереть, что, ежели это будетъ онъ, то наследники его воспользуются этими деньгами, и эта сделка не принесетъ другой пользы, какъ только пятно его памяти, что даже, ежели бы, чего Боже избави, maman умерла бы прежде, то опекунъ ея законного сына Князь Иванъ могъ бы вступиться [56] и опровергнуть законность этихъ векселей. Не знаю, что́ еще и какъ доказывалъ папа безполезность этой сделки, но знаю, что онъ заключилъ свои доказательства тѣмъ, что векселя, которые у него во время разговора были въ рукахъ, онъ сообразивъ, что maman достаточно убеждена, разорвалъ и бросилъ въ каминъ, противъ котораго они сидели. Maman повиновалась и больше не настаивала, но она все боялась за нашу участь. Она чувствовала, что ей недолго остается жить. Петруша Козловскій въ это время былъ въ юнкерской школе и въ этомъ 34-[омъ] году долженъ былъ быть выпущенъ офицеромъ. Онъ былъ подъ опекой Князя Ивана. Князь Иванъ былъ человѣкъ добрый и любилъ maman, какъ сестру. Но братская любовь трехъ родовъ: любовь, которая происходитъ отъ родства, крови. Этотъ родъ любви имѣетъ начало въ физическихъ свойствахъ человѣка, и этотъ родъ любви никакія обстоятельства не могутъ уничтожить. Сколько есть примѣровъ, что братъ, несмотря на то, что никогда не жилъ съ своимъ братомъ, что въ чувствахъ и мысляхъ совершенно противуположенъ ему, что даже презираетъ его, несмотря на все это, продолжаетъ питать къ нему чувство, которое заставляетъ его радоваться счастью и соболѣзновать несчастію. Второй родъ братской любви это есть привязанность [1 неразобр.], которую вы чувствуете къ брату, какъ къ человѣку, котораго качества, направленіе вамъ нравится и вы любите его, сами не зная за что и почему. Наконецъ, третій родъ братской любви, и самой обыкновенной, это есть чувство заботливости и участія, которое вы чувствуете къ брату, единственно на томъ основаніи, что онъ вашъ братъ. Это чувство основано на одномъ себялюбіи. Вамъ больно слышать, что вашъ братъ сдѣлалъ вѣщь, которую свѣтъ не одобриваетъ, вамъ пріятно, когда вы, напротивъ, знаете, что онъ чѣмъ нибудь возвысилъ себя въ мнѣніи свѣта, вамъ пріятно и непріятно не за него, а за себя, вы заботитесь не о немъ, а о томъ отблескѣ его поступковъ, который отразится на васъ. Въ этомъ родѣ любви все участіе ваше устремлено не на то, что́ дѣйствительно могло бы составить счастіе его, но [57] на то, что удовлетворяете его и вашему тщеславію. Замѣтьте, отчего братья не любятъ вмѣстѣ выѣзжать въ свѣтъ. Это оттого, что, когда остается только этотъ родъ любви, что часто бываете, они безпрестанно бояться краснѣть одинъ за другаго и это состояніе доставляетъ много внутреннихъ моральныхъ страданій. Эти 3 рода любви часто бываютъ вмѣстѣ. Напримѣръ, къ братьямъ я питалъ всѣ три рода; къ старшему Петрушѣ, котораго я не зналъ вовсе, и къ сестрѣ, которую я не хотѣлъ знать, я питалъ только два — родовую любовь и тщеславную. Но все это я говорю къ тому, что Князь Иванъ, какъ добрый человѣкъ, сначала любилъ maman полной братской любовью, но послѣ связи ее съ папа, которую онъ никогда не могъ ей простить, онъ потерялъ къ ней уваженіе и любовь какъ къ женщинѣ, но продолжалъ любить только, какъ сестру. Слѣдовательно, и поступками его не управляла любовь, a тщеславіе. Онъ настоялъ на томъ, чтобы Петруша, о которомъ его отецъ нисколько не заботился, былъ взятъ отъ maman и отданъ ему, несмотря на то, какое это должно было причинить горе maman. Онъ занимался его воспитаніемъ, однако внушалъ ему чувства уваженія къ матери, къ которой заставлялъ его писать. (Дѣтскія письма Петруши, писанныя еще по линѣйкамъ, maman всегда читала намъ, въ нихъ посылался и поцѣлуй братьямъ.) Но я какъ то странно воображалъ себѣ этого брата, который не жилъ съ maman, не жилъ съ нами, а только писалъ къ намъ. Я ничего не понималъ, почему это такъ, какая разница между нами и Петрушой, хотя я сказалъ, что я любилъ его, но я воображалъ себѣ, что онъ преступникъ. Князь Иванъ тоже писалъ къ maman, (я послѣ читалъ эти письма), но видно было по письмамъ его и вообще по отношеніямъ его съ maman, что имъ руководила не братская любовь, a какія то правила, основанныя на тщеславіи, которымъ онъ, какъ Grand Seigneur82 почиталъ себя обязанными слѣдовать. Папа былъ съ нимъ знакомъ и даже [58] въ хорошихъ отношеніяхъ, но я рѣшительно незнаю, какъ онъ умѣлъ это устроить. Просьбу maman объ узаконеніи насъ папа, разумѣется, не исполнилъ, но еще разъ обѣщалъ и даже взялъ у нее письма къ разнымъ лицамъ въ Петербургъ, которыя, по предположенію maman, еще не забыли старую дружбу къ ней и должны были помочь ей въ этомъ дѣлѣ. Папа недолго пробылъ въ деревнѣ и опять уѣхалъ въ Москву, гдѣ продолжалъ вести тотъ же образъ жизни, игралъ опять счастливо и день ото дня сбирался въ Петербургъ. Наканунѣ рѣшительнаго отъѣзда въ Апрѣлѣ 1834 [г.] онъ получилъ отъ maman слѣдующее письмо.