Вакансия: жена. И ничего личного - Ольга Николаева

часом ощущала себя все более глупой и растерянной. Но!

Сначала поспать. А потом уже все остальное.

Как назло, выбор оказался неудачным: я попала в спальню Пальмовского. Просторная кровать манила упасть и больше не подниматься с нее никогда.

Платье улетело в сторону. А я с разбегу плюхнулась на темное покрывало. Раскидала руки и ноги по сторонам в позе звезды…

– Пришел пожелать тебе приятного отдыха. – Конечно. Разве он мог оставить меня в покое? Ровно минута одиночества – и хватит.

– Спасибо. Теперь уходи.

– Держи. Купил, пока ты с Вовкой по салонам бродила. – Рядом со мной упали какие-то пакеты.

– Что это? И зачем оно мне?

– Домашние вещи. Ты, конечно, можешь ходить в моих футболках… Но в костюме удобнее, кажется.

Он не дождался моей благодарности, вышел из комнаты сразу же. Обиделся? Разозлился? Или как это понять, вообще?

Оставил меня сидеть в обнимку с пижамой и домашним костюмом. Вот что за человек?!

Хочется расплакаться от его заботы и внимания. И убить хочется, за то, что сухарь такой бессовестный!

Глава 15

Пальмовский. Настоящее

Зять. Ты посмотри на нее. Кто мог подумать, что меня так подбросит от этого нелепого слова.

Какой, на хрен, может быть зять у родителей Даши, кроме меня?!

Ситуация, когда очень хочется что-то сломать или разбить. Просто так. Чтобы легче было.

Но вряд ли Дарья, так ее растак, Олеговна, нормально воспримет, если по квартире начнут летать обломки и осколки.

И на пробежку не выйдешь: эта звезда всех вселенных в округе может свинтить, не попрощавшись. Ищи ее потом, заманивай обратно. Я к этому точно не готов.

– Серег, ты как там, разобрался с переводами? Все нормально? – Точно. Нужно энергию перевести в мирное русло. И если Серега накосячил, то уже ему люлей надавать.

– Владислав Андреевич, ты время видел? – Друг и коллега не очень обрадовался. Странно, что вообще ответил на звонок. – Я тебе весь день наяривал, а ты решил в игнор. А тут проснулся… Че происходит, Слав?!

– Женюсь я. Платье ездили выбирать. – Старательно держал интонацию, чтобы не звучала обреченно. Сейчас никаких позитивных эмоций выдавить не получалось.

В ответ – молчание.

– Алло. Серег. Ты здесь? Или связь оборвалась?

– Перевариваю. Погодь немного. Ищу сигареты.

– Ты ж вроде бросил? – И сам бы закурил. И выпил бы.

А лучше – сходил и помирился с Дашей. С оттяжкой бы помирился. Так, чтобы забыла, как звуки в слова складывать. Чтобы уснула потом, а проснулась без всяких претензий в мою сторону.

– С тобой, блин, бросишь. Оплот холостяцкой жизни был вечный. Тебя что, за яйца прихватили и потащили под венец насильно?!

– Нет. Я сам ее потащил.

– Ох, ты ж… – Серега прицокнул языком. Дальше следовал набор междометий, от которых я недавно начал себя отучать. Ребенка воспитывать нельзя в доме, где звучит нецензурщина.

– Все. Обсуждение моей личной жизни объявляю законченным. Давай по делу, Серый.

– Слууууушай… А я ведь, кажется, понял, кто твоя избранница!

– Тебя это не касается, в курсе?

– В курсе. Но я ж не зря применяю методы дедукции и индукции. Должен всегда тренироваться!

– Больше не на ком? Я тебя отправил решить конкретный вопрос по бабкам. Там никакая дедукция не нужна.

– То-то я думал, зачем тебе сдалась эта Даша и ее родичи…

– Серый… – Зря я ему позвонил. Не успокоился, а начал заводиться еще больше.

– Решил, что просто спец очень классный и дорогой, и ты ее решил к конторе привязать понадежнее… – Ему насрать откровенно было на предупреждение в голосе. Серый откровенно наслаждался моей злостью.

– Да. Ты все правильно решил. Я хочу привязать ее к своей конторе понадежнее.

– Оригинальный способ. Я такого еще не видел…

– А твое, …, какое дело, а? Скажешь по секрету? – Все мои благие намерения не материться пошли прахом.

– Никакое. У меня ж нерабочее время. Имею право поразмыслить и порассуждать на досуге.

– Я тебя уволю, на хрен. Без всякого выходного пособия.

– Давай. А доки на квартиру Дашину будешь забирать? Или я могу их себе оставить? На память о нашем общем прошлом, Слав?

Вот же ж. Козел бородатый. Вернется – всю его бородку плюгавую пинцетом выдеру. По волоску. А лучше Насте с Вовкой пинцет подарю и отдам им Серегу на растерзание!

Вот почему он так смело выеживаться начал! Несмотря на всю нашу долгую дружбу! У него все выгорело и получилось. Зато и хорохорится. Знает, что ничего ему не сделаю…

– Все получилось? Больше никаких долгов не зависло?

– Ага. Все пучком. Там, конечно, управляющий банком чутка хорохорился… Пытался еще припаять проценты… Типа, за досрочное погашение, еще какую-то пургу нес…

– И что? Он жив еще? – Наконец-то я смог расслабленно усесться в кресло, вытянуть ноги, распахнуть рубашку…

Завьялов мог балагурить сколько угодно. Главное – он решил очень важный вопрос с долгами Дашиных родителей.

– Ну… – Сереге явно хотелось потрепаться на тему своих подвигов. Но он принял вид невинного скромника. – Жить будет. Правда, придется немного полечить от заикания…

– Много нарыл на него?

– Да пару уголовок можно будет завести. Чтобы с разгоном всей этой гребаной конторы и с конфискацией.

– Документы подал уже, куда надо? Процесс пошел?

Мозг заработал привычно четко, расставляя мысленные галочки в нужных местах.

– Да ну, Славик. Не торопись. Нужно сначала переход собственности оформить, очистить историю и все в этом роде. А вот когда мне парнишка отчитается о проделанной работе, тогда и сдадим его, куда надо.

– Родители Дарьи уже в курсе?

– Хрен знает. Еще не проверял. Но их должны оповестить, обязательно. Курьер отвезет письмо, потом еще позвонят… Нужно будет завтра в этом убедиться.

– А что там с отцовским бизнесом? Его совсем похерили, или еще есть шансы?

– Там полный швах. Даже стулья из офиса проданы, провода выдраны с корнем… Само здание по кирпичикам не разобрали, но скоро и это будет.

– Сволочи.

Меня разбирала злость на незнакомых людей, которые вот так бессовестно относятся к чужому. К тому, что другой человек создавал годами, не жалея сил.

На Дашкиного отца я тоже злился. Это же надо так вляпаться и подставить себя и дочку. Девчонка вон, готова жизнь свою положить на плаху, только бы родителей спасти… Жертвенность – дело хорошее, но должен же быть и здоровый эгоизм…

– Слав, я завтра вечером, наверное, смогу прилететь. Хотя, не факт. В провинции как телегу ни смазывай, для ускорения, они все равно скрипят. Даже за деньги никуда не спешат: обед, перерыв, домой пора… Сплошные