Вакансия: жена. И ничего личного - Ольга Николаева

добиваться?

Она долго молчала, понурив голову. Тяжело вздыхала. Приоткрывала рот, собираясь что-то сказать, потом закрывала.

– Да. – Выдавила из себя сокровенное. И крайне неприятное, судя по тону.

– И ты сердишься на меня за то, что я исполнил твою мечту?

– Ой, да иди ты в задницу, Пальмовский! Понял?! Не надо передергивать! Я вчера тебе прекрасно все объяснила! Не притворяйся, что не помнишь! Снова поступил по-своему, и ощущаешь себя молодцом!

– Я сделал тебе предсвадебный подарок, Даша. Квартира теперь оформлена на тебя, можешь делать с ней все, что угодно. Документы будут готовы через несколько дней.

– Подарок?! Это подарок?

– Конечно. Не хочу, чтобы ты ощущала себя обязанной, купленной, связанной или что там еще. У тебя руки свободны. Если не хочешь замуж за меня – можешь спокойно пойти и забрать из ЗАГСа заявление.

– Манипулятор хренов! Ненавижу тебя!

– Что? – Вот и как с ней удержаться от улыбки и смеха? – Не хочешь идти и забирать? Будешь, все же, выходить за меня замуж?

Ну, я сам тоже дурак, конечно. Мог бы не дразнить кошку в момент, когда она сердится. Кошки, они ведь такие вредные существа – могут фыркнуть и убежать, а могут и расцарапать…

Но тягучее удовлетворение от мысли, что Даша даже без всяких денег хочет стать мне женой, чуток подпортило стоп-краны. Слишком хотелось услышать об этом от нее.

– Я Вове обещала. Даже если бы ты ни копейки мне не дал, все равно бы стала ему мамой. Разве можно обманывать ребенка?

Едрит твою мать!

Вот и получил обраточку!

– А если бы у тебя была возможность усыновить его, не выходя за меня? Что бы ты сделала?

Ну, да. Мазохизм – это мое второе имя, кажется. Люблю правду. Пусть она даже совсем не приятная…

– Послала бы тебя на хрен и усыновила его, конечно. Только я же понимаю, что никто не даст опеку одинокой женщине без нормального дохода и имущества.

– Уже думала об этом, да?

– Конечно. Все утро размышляла, пока варила эту кашу несчастную.

– И к чему пришла, в итоге?

– Пока ни к чему. Я слишком плохо разбираюсь в вопросе. Тем более, у тебя там уже все прихвачено. Придется смириться…

Печаль вселенская на ее лице. Обидная для меня…

– Даш. А давай тогда, будем откровенными совсем уж до конца.

– Я всегда с тобой откровенна. Что еще тебе нужно?

– Если бы я просто позвал тебя замуж? Без этих несчастных денег, без Вовки и опеки над ним… Просто, по-человечески, попросил тебя стать моей женой? Ты пошла бы?

Глава 16

Даша. Настоящее

– Ну, вот почему ты такой дурак, Пальмовский? – Хотела спросить с вызовом и наездом, а получилось как-то жалобно.

Этот человек устроил из моей жизни какое-то подобие яйца всмятку: вроде бы и сварено, и вкусно, а есть страшно – черт знает, что еще за гадость можно подцепить.

– Мне казалось, я очень умный и успешный мужчина. Ничего плохого никому не сделал. За что дураком называешь?

Его взгляд оставался все таким же жестким и цепким, ни на секунду не смягчился.

– За то.

Да, это по-детски и глупо – отворачиваться. Прятаться от разговора. Но как объяснить ему, такому рациональному, что еще и чувства у людей бывают?

Если я сама себе объяснить не могу, что творится в моей голове? Он ведь, реально, пока не сделал мне ничего плохого. Квартиру, вон, выкупил родительскую, хотя и не обязан был.

Понятно, что не послушался моих требований, заставил нарушить принципы…

О Вовке заботится, переживает о нем… Готов положить на плаху свою личную жизнь и судьбу, свое возможное семейное счастье…

– А если конкретно, по полочкам? Можешь, все-таки, объяснить, за что меня так обзываешь?

– У тебя отличное правило, Слава. Не нужно его нарушать, и тогда никаких вопросов не будет.

– Это какое же, если не секрет? – Крепкие пальцы взялись за мой подбородок, заставили посмотреть прямо на Пальмовского. Похоже, наступил момент, когда простыми отмазками и отговорками не отделаешься.

– «Ничего личного». Помнишь такое? Не впутывать в дела никакие личные отношения. Оно работает, Слав. Как бы это ни было печально…

– Значит, отвечать на мои вопросы не станешь?

– Нет, конечно. Какая разница, пошла бы я за тебя замуж или нет? У нас деловой договор. Ты выполняешь условия, причем замечательно и даже с опережением графика… Я тоже все выполню обязательно.

Его лицо становилось все ближе и ближе к моему. Дыхание Славы почти коснулось моих губ.

Я что-то еще говорила вслух, но плохо следила за словами. С трудом выталкивала их, опасаясь, что ляпну лишнее и ненужное, что-то такое, за что будет стыдно потом.

– А если я хочу поменять условия? М?

Пальмовский смотрел на мой рот. Совсем не трудно было догадаться, чего конкретно он сейчас хочет.

– Нет.

Мотнула головой, без особого успеха, впрочем. Затылок уже был плотно зафиксирован второй рукой мужчины, а я сама прижата к его телу.

– Почему, Даша?

Даже глаза от удовольствия прикрылись. И – нет, не от физического. Хотя, конечно, все тело уже приготовилось плавиться от его горячих и жадных прикосновений.

Гораздо больше меня порадовало, что теперь Пальмовский хочет, не просто хочет, а даже настаивает на чем-то большем, чем просто деловые отношения!

Губы расплылись в довольной улыбке, такую скрывать – просто выше моих сил.

– Ты плохо себя ведешь, Пальмовский! Не заслужил пересмотра условий!

– А если постараюсь? Шансы есть? – Он почему-то перешел на вкрадчивый шепот. Будоражащий своим звуком до самых мурашек, плавящий кости в коленях и позвоночнике…

– Ну, ты попробуй… Шансы еще остались…

– Я тебе совсем не нравлюсь, Даша? Да? – Скорее, угадала вопрос, чем расслышала… Он звучал уже прямо мне в рот, а ушей в этой части тела нет, к сожалению…

И отвечать ему – в принципе нереально. Даже если есть ответ, и если вопрос услышан правильно.

Просто язык занят тем, что его облизывает и обсасывает язык чужой. И губы тоже заняты чужими губами, притворно нежными, а по факту – жесткими и жадными. Мы же со вчерашнего вечера не целовались, соскучились, наверное… Лично я соскучилась очень по этим ласкам.

И пускай весь мир подождет, со своими принципами и правилами. И я подожду. А Пальмовский – тем более. Куда ему деваться, если конкретно сейчас он увлеченно сражается с застежкой-молнией на моем платье, причем одной рукой? А вторая точно так же увлеченно наглаживает мне колени?

И плевать, что за окном автомобиля живет огромной город, сигналит гудками, стучит каблуками,