Ни слова о магах - Михаил Кликин

Стояла глубокая ночь, но Легорн не мог заснуть, не мог даже закрыть глаза. Тьма окружала его со всех сторон, готовясь наброситься, едва только он смежит веки. И лишь возле ног в очаге трепыхался огонь, теплый и ласковый, словно живое существо. А может, он и был живым?…

Глядя на огонь, Легорн вдруг вспомнил, как Хурхас спас ему жизнь.

Тогда они еще не были знакомы. Легорн был совсем молод, он только что похоронил отца и вступил во владение замком и окрестными землями… Отец болел долго. Сначала он начал стремительно худеть. Потом у него отказали ноги. Он лежал в постели – бледный, изможденный, иногда открывал бесцветные глаза и порывался что-то сказать, но горло издавало лишь бессмысленный клекот. Он умирал– это было ясно. Но почему – никто не мог сказать… Однажды утром Легорн вошел к нему в комнату и понял, что отца больше нет. На кровати, укрытая одеялом, лежала совершенно незнакомая ему высохшая мумия. Он похоронил останки в подвале, в небольшом семейном склепе и, оставив вместо себя управляющего, уехал из замка. Домой он вернулся поздней осенью. Кругом уже лежал снег, вода в крепостном рву покрылась льдом. Управляющий в его отсутствие вел дела хорошо – дрова были заготовлены, кладовые до отказа забиты продуктами. Легорн расплатился с ним и отпустил домой, в родную деревню.

Иногда в замок приезжали гости. Торговые караваны просили укрытия на ночь, стучались в ворота проходящие мимо путники, заглядывали на несколько дней скучающие соседи, крестьяне с согласия хозяина устраивали шумные ярмарки на просторном дворе. И все равно было скучно. Даже уроки фехтования, которые Легорн брал у начальника гарнизона, редкостного мастера меча, не приносили обычного удовольствия. Вот тогда-то Легорн надумал жениться, тем более что девушку он себе подыскал давно, еще когда был жив отец. Ее звали Диа – невысокая, стройная, черноволосая, дочь известного в округе торговца, она была скромна, разумна и очень недурна собой. Свадьбу сыграли быстро, в первый месяц зимы. А потом… Молодая жена начала стремительно худеть, затем у нее отнялись ноги. Она лежала в постели, слабея с каждым днем. Легорн не мог понять, что происходит. Казалось, какое-то проклятие висит над его семьей. Над этим замком.

Она умерла ночью. Он спал как убитый – каждую ночь он спал как убитый, – а утром, проснувшись, коснулся ее холодной руки и понял, что жены у него больше нет.

Он похоронил ее в склепе, рядом с мумией отца.

А через неделю вдруг заметил, что и сам начал худеть.

Он по-прежнему крепко спал, но, просыпаясь, чувствовал себя разбитым и слабым. Он уже не мог поднять меч и с трудом передвигался. Аппетит пропал, но он заставлял себя есть, преодолевая тошноту, пихал пищу в судорожно сжимающуюся глотку. И все равно стремительно худел.

Все знали – и он знал, – чем это закончится.

Но однажды вечером, когда в потемневшие окна билась вьюга, к нему вошел Зелд, начальник гарнизона.

– Там человек, – доложил он. – Хочет, чтобы мы его впустили.

– Пустите, – слабым голосом сказал Легорн.

– Это не простой человек. Это маг.

– Маг? – Легорн тотчас подумал о проклятии. – Приведите его ко мне.

Зелд ушел и через несколько минут вернулся вместе с магом.

– Я слышал, тебе нужна моя помощь, – сказал гость.

– Ты знаешь, что со мной? Ты действительно можешь помочь? – Легорн задыхался.

– Да.

– И что ты хочешь взамен? Маг промолчал.

– Я дам тебе все, что захочешь, все, что у меня есть.

– Не сейчас, – маг покачал головой. – Возможно, позднее.

– Позднее… – Легорн усмехнулся, чувствуя, как трескается кожа на губах, и ощущая вкус крови во рту. – Ты действительно веришь, что позднее я смогу тебе пригодиться?

– Ты выживешь, – успокоил его маг. – Сегодняшнюю ночь я проведу в этой комнате рядом с тобой. Посмотрим, кто сюда приходит, пока ты спишь…

Когда утром Легорн проснулся, мага рядом не было. Появившийся вскоре Зелд доложил, что их гость спустился в подземелья.

Замок был очень стар. Легорн не мог сказать точно, кто и когда его построил. Но он знал, что дед его деда уже жил здесь. Замок был велик, его главная башня возвышалась над самыми высокими деревьями, веками росшими возле крепостных стен. Наверху было множество комнат, туда вела винтовая лестница, но комнаты эти, сколько себя помнил Легорн, всегда пустовали. Только вороны и летучие мыши залетали внутрь сквозь разбитые окна. Только ветер гулял по заброшенным помещениям, хлопая рассохшимися дверями. Иногда Легорн поднимался туда, чтобы осмотреть свои владения – из окон башни открывался потрясающий вид, отчетливо были видны все деревни, замки соседей, перелески и речушки, отлично просматривались дороги. Лучшего наблюдательного пункта просто не придумать.

Но было в замке место, куда даже Легорн избегал заглядывать, – темный мрачный лабиринт подземелий. Вполне возможно, подземелья эти были старше, чем сам замок. Говорили, что узкие ходы ведут в самое чрево земли. Находились смельчаки, пытавшиеся это проверить, но никто из них не вернулся.

Один только Хурхас вышел оттуда. Но он никогда не рассказывал о том, что видел внизу. Впрочем, Легорн и не желал этого знать.

Маг вернулся через три дня. На плече он нес мешок.

– Вот, – сказал он, вываливая содержимое мешка на пол. – Теперь тебе ничто не грозит.

Легорн приподнялся на постели и посмотрел на нечто черное, бесформенное и нестерпимо вонючее.

– Что это?

– Эта тварь питалась тобой. Она пряталась внизу, но ночами поднималась и понемногу пила твою жизнь.

– Я ничего не чувствовал.

– Она усыпляла тебя. Ты не мог ничего чувствовать. Легорн спустил ноги на пол, зажав пальцами нос, склонился над смердящей тушей.

– Это существо убило моего отца?

– И твою жену.

– И едва не убило меня.

– Да.

– Убери его. Не желаю видеть.

– Хорошо. – Маг щелкнул пальцами, и ослепительное пламя, брызжущее искрами, без остатка поглотило безобразное тело. – Помнишь, что ты сказал мне?

“Я дам тебе все, что захочешь, все, что у меня есть…”

– Да.

– Меня зовут Хурхас. И я еще вернусь.

Он ушел.

И, действительно, он не раз возвращался. Но никогда не требовал обещанного.

До недавнего времени…

Легорн смотрел на огонь и гладил клинок меча. Несколько раз он поднимался, отставлял меч в сторону, брал погнутую кочергу и долго ворошил угли. Бросив очередное полено в гаснущий очаг, он возвращался на свое место, укутывался пледом, клал меч на колени и замирал, наблюдая, как оживает огонь.

Вскоре тьма начала сереть. Обрисовались узкие прямоугольники окон, показались стены. Куда-то исчезла летучая мышь, всю ночь трепыхавшаяся под потолком. Улеглась пурга. Прекратили свою тоскливую перекличку волки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});