Юнга (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

— Пришел учиться?

— Да, — твердо ответил Вахрамеев, не без удивления осознав, что ровно за этим сюда и явился.

— Можешь называть меня Суахм Доса.

Первые же занятия на развитие контроля и концентрации, владения собственным телом и координации дали отличный результат. Монах, вторая часть имени которого являлась титулом: «Доса» в переводе — «знаток мудрецов-отшельников», практиковал воинские и духовные традиции древнего корейского королевства Силла.

Еще в конце девятнадцатого века японцы оценили потенциал своих боевых искусств, в первую очередь кендо, для одаренных. И принялись активно развивать сеть додзе «пути меча» сначала у себя в стране, а затем и по всему миру. Корейцы быстро подхватили эту тему, но сразу переименовали ее в кумдо.

Вот в такую школу привела сила и Марта. Благодаря видению он ухватывал смысл того, что показывал наставник почти мгновенно. Затем начиналась отработка и «вживание» на уровне сознания и тела. Говорили они с Суахмом очень мало. Тот больше предпочитал показывать, а не рассказывать. Никто не задавал вопросов. И не ждал ответов. Но каждый день Вахрамеев перед уходом оставлял в чаше для пожертвований щедрую плату.

Каждый из друзей с головой погрузился в свою учебу. Они трудились, каждый на своем месте, встречаясь лишь за обедами и ужинами. Ежедневно после тренировок Март упорно, хотя бы на полчаса, заглядывал в «Вегигун» в надежде отыскать нужного ему человека.

Неделю спустя, когда усталый, но довольный Витька вернулся ближе к восьми вечера из оружейной мастерской, в снимаемой ими комнатке его встретил изрядный бардак. Март, вывалив вещи на кровать, вовсю паковал их в новоприобретенные походные рюкзаки.

— Собирайся, — бросил Вахрамеев, не прекращая укладывать вещи. — У нас на все про все — час!

— Ты о чем?

— Я нашел борт, который этой ночью пойдет в Сеул. Погода хорошая, сплошная облачность, вроде и дождь обещают. Новолуние опять же. Короче, темень и мрак кромешный.

— Подожди, а как же… мы Таню еще раз хотели завтра навестить… Работа опять же…

— Вот и прекрасно. Оставайся, трудись, учись, с Татьяной общайся.

— Нет, опять ты свою пластинку заводишь. Я с тобой!

— Тогда бегом добивай мешок и ужинать.

— Подожди, а как мы на базу попадем? Нас же не пустят.

— Хороший вопрос. Надеюсь, ты не забыл, что у меня есть некоторые дополнительные возможности? За эти дни я только и делал, что тренировался, сам знаешь. Думаю, отвести глаза часовым у меня получится. Главное, шума не поднимать. Зайдем со стороны аэродрома, там нет сплошной линии укреплений. Одевай все темное. И кашне не забудь, потом как раз на нос натянем.

— Оружие брать?

— Все брать. Мы вроде как съезжаем с концами и когда снова здесь окажемся, неизвестно.

— Хорошо, я только сбегаю позвоню мастеру-оружейнику, скажу, что уезжаю срочно.

— Это ты правильно подумал, дружище.

Если бы Март действовал в одиночку, особых проблем решение поставленной задачи ему бы не доставило. Их этому учили. Разведка — она как раз про скрытное проникновение и прочие тихие дела. Поэтому участие в деле Кима стало для него вопросом. Но бросить друга было бы как-то слишком нечестно. Так что пришлось думать, как решать вопросы по мере поступления.

Все это время Март с помощью Лозового настойчиво выискивал случай, и вот сегодня звезды сошлись. Он опять сидел в трактире, слушая очередные истории технарей — и летунов, и из числа аэродромной обслуги, когда только что зашедший в «Вегигун» новый знакомый авиатехник — Степан Дугин, подозвал его к себе.

— Слышь, Вахрамеев, тебе вроде в Сеул надо было?

— Привет, Степа. Да, очень надо.

— Мы сегодня летим туда. Взяли подряд, будь он неладен. Это секретная информация, сам понимаешь. Так что молчок.

— Спасибо. Нас двое.

— Знаю. Видел твоего друга-корейца. С каждого по сто рублей. За риск. Сам понимать должен.

— Само собой. Оплата — как до Сеула доберемся.

— А деньги-то у тебя есть?

— Для такого дела найдутся.

— Ладно. Тогда к двадцати двум ноль ноль буду ждать у борта. Наш транспорт называется «Аргунь». Вот смотри, — техник достал блокнот и принялся чертить, — мы здесь стоим. Понял?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да.

— Только учти, на аэродром придется самим пробраться и в Сеуле тоже тихо соскочить и свалить. Опять же, если поймают, то молчите, как рыба об лед.

— Договорились.

— Сможешь пролезть тихо?

— Запросто!

— Тогда к десяти жду вас у кормового люка.

Проникновение на охраняемый объект — дело не самое простое, но при наличии некоторой сноровки и опыта — решаемое. Подобравшись как можно ближе к охраняемому периметру, ребята первым делом начали наблюдать: где находятся стационарные посты и секреты, маршруты и периодичность прохода патрулей.

Обнаружив самое тихое место и дождавшись, пока охрана разойдется в стороны, Март, плотно удерживая «сферу», аккуратно взял под контроль ближайших бойцов и скрытно двинулся вперед, Ким следом. Все прошло на удивление буднично и просто. Вахрамеев даже мысленно ругнулся на слабость охраны важнейшего объекта. Вроде бы уже не первый день кругом война, а часовые расслабились, как перед дембелем.

У темнеющей громады транспорта их поджидал, нервно смоля папиросу, Дугин. Март появился рядом с техником и даже постоял пару секунд, прежде чем тот, вздрогнув, его заметил.

— Напугал, черт. Ну ладно, лезьте сюда и тихо! Через пятнадцать минут вылет. Я попозже подойду. Без меня никуда не ходите. И не шумите, Христа ради, — деньги Степану были нужны, но он уже сто раз пожалел о своем решении тайно провести парней на борт. Здесь будете сидеть, — запихнул друзей в тесную рабочую подсобку, уставленную стеллажами с уложенными на них инструментами и запчастями, главным плюсом которой оказался небольшой иллюминатор.

— Не переживай, все будет ровно, — легко коснувшись сознания техника, Март сбавил его уровень тревожности.

Вскоре корпус корабля привычно загудел двигателями и, плавно оторвавшись от земли, пошел, разгоняясь все выше и выше, к темнеющей пелене облаков.

«Поехали…»

Глава 8

Первое, что почувствовал Март, оказавшись на транспорте, это знакомый с детства специфический запах самолета. В свое время он немало полетал на разных крылатых машинах и не только пассажиром, так что «аромат» авиакеросина напомнил ему о прошлом. В сгустившейся темноте ничего не было видно. Разговаривать под мерное гудение движков не получалось, поэтому приятели постарались как можно комфортнее разместиться на узких откидных сиденьях и попробовали уснуть.

Однако не прошло и получаса, как снаружи раздался какой-то грохот, заставивший подростков подскочить.

— Что это? — испуганно спросил Виктор, стараясь перекричать гул мотора.

— Гроза, — не очень уверенно ответил ему Март, стараясь хоть что-нибудь рассмотреть в узком иллюминаторе.

Всеобъемлющая тьма вокруг транспорта оказалась настолько густа, что первое время он вообще ничего не мог разглядеть, но затем снова ударила молния, на считанные мгновения осветив окрестности, а заодно и хищный силуэт боевого корабля, явно подкрадывавшегося к ничего не подозревающей добыче.

— Японский корвет, — скрипнул зубами Вахрамеев.

— Чей? — зачем-то переспросил упавшим голосом Ким.

— Сейчас он подойдет поближе и нам кранты!

— И что делать?

— Сохранять спокойствие, — мрачно хмыкнул Март. — Главное, чтобы наша посудина в воздухе не развалилась или не взорвалась, когда на землю грохнется. Тогда шансы есть…

— На что?

— На долгую и счастливую жизнь!

В этот момент темноту снова разорвала короткая вспышка, на сей раз от выстрела. Борт ощутимо тряхнуло. И тут же весь корабль затопил пронзительный звонок громкого боя общесудовой тревоги. Тянулся он с короткими перерывами отвратительно долго. Почти полминуты.