Позови меня, любовь - Юджиния Райли

— Вы вознамерились сразить меня наповал своей любезностью? — усмехнулась девушка.

— Разумеется, — в тон ответил он, и сердце у нее забилось быстрее.

Подошел стюарт, забрал у Жака цилиндр и проводил, их к заранее заказанному столику в центре зала. Белла услышала пароходный свисток и по легкому дрожанию корпуса догадалась, что корабль отвалил от пристани.

В своей привычной расточительной манере Жак заказал почти половину меню, в том числе шампанское, устрицы, салат из крабов, раковый суп, запеченный морской окунь и вишневый торт. Белла медленно сняла длинные белые перчатки, и Жак наблюдал за ее жестами с чувственным наслаждением. За закусками он постоянно наполнял вином ее бокал, развлекая веселой, искрометной болтовней.

— Ты сегодня бесподобно хороша, ma cherie! Просто не знаю, как я смогу удержаться и не обнять такую красавицу, — говорил он, предлагая ей устриц.

— Не беспокойтесь. Если не сдержитесь, получите хороший шлепок, — с кротким видом заметила Белла, проглатывая устрицу.

Жак рассмеялся от души и подлил девушке шампанского.

— Признайся, отчего ты сменила гнев на милость и все-таки решила провести со мной вечер?

Она сердито фыркнула:

— Что меня толкнуло пойти с тобой? Странный вопрос. Разве ты не видел, как Элен буквально вытолкала меня из дома!

— Вытолкала? — недоверчиво повторил Жак. — А мне казалось, что ты отнюдь не из тех, кто — позволяет собой командовать. Судя по моим наблюдениям, ты за себя можешь постоять, У тебя сильная воля. Мы с Элен и на йоту не сдвинули бы тебя с места, если бы ты нам чуть-чуть не помогла.

— Ну, может, чуть-чуть, — добродушно уступила Белла, потягивая шампанское.

— Стало быть, я тебе немного нравлюсь? — поддразнил он ее.

— Немного, — согласилась Белла, пряча улыбку. — А впрочем, я остаюсь при своем мнении, что у нас очень мало общего. Можно сказать, ничего.

Ответом был внимательный прищур его глаз.

— Ничего? — удивился Жак. — Ты забила наши вчерашние поцелуи?

Она презрительно хмыкнула.

— Ты сводишь все на такой уровень…

— А есть какой-то другой уровень? — простодушно осведомился он, Белла покачала головой.

— Я имела в виду другое. Ты, Жак, очень общительный, душа компании, само очарование. Я же человек закрытый, вся в себе.

Он накрыл ее руку своей.

— А ты полагаешь, я мог бы терпеть рядом женщину, которая оттесняла бы меня на второй план?

Белла ответила не сразу. Ей вспомнилось, как дедушка всю жизнь попрекал бабушку за то, что в любой компании она своим блеском и общительностью решительно затмевала его.

— Но почему бы не отказаться от соперничества и не быть в жизни дуэтом равных? — очень серьезно спросила девушка, потому что это был ее заветный вопрос, издавна тревоживший ее, когда она наблюдала за знакомыми супружескими парами.

— От дуэта я не отказываюсь. Но чтобы меня подавляли и мной командовали — нет, увольте. Белла пристально взглянула на него. — Выходит, ты хотел бы командовать женщиной?

— Не совсем так, — ответил Жак и тоже посерьезнел. — Мне хотелось бы иметь женщину, которую я мог бы сформировать на свой вкус.

Она улыбнулась.

— Что смешного я сказал?

— Когда вы, мистер Лефевр, употребляете слово «сформировать», мне слышится — вылепить по своему образу и подобию. Я представила женщину, ваш образ и подобие, и мне стало смешно. Жак засмеялся.

— А ты сметливая и проницательная девочка, — отметил он и, откинувшись на спинку стула, с восторгом созерцал Беллу. — Послушай, Белла, вчера я уже сказал тебе: мужчина — охотник, преследователь.

Что касается твоей застенчивости… Мне нравятся сдержанность и закрытость. То, что ты вся в себе, волнует. Ты излучаешь загадочность, полна тайны — и это делает тебя особенно соблазнительной. Белла была заинтригована.

— Тайны? Что ты имеешь в виду?

— Ты молчишь о том, что ты и кто ты. Я не знаю, откуда ты и что лежит в твоем прошлом.

— В прошлом? — не без возмущения переспросила девушка. — Кажется, я тебе достаточно рассказала вчера.

— Рассказала как-то невнятно, — сказал он, пряча улыбку. — Женщина, которая появляется в театре внезапно, посреди представления, в странном наряде, должна от чего-то бежать.

Жак ждал ее ответа с приподнятой бровью, словно готовый к ее лжи. Белле подумалось, что при всем его поверхностном образе жизни он далеко не простак. Но удастся ли ей убедительно объясниться насчет своего прошлого? Как сказать, не показавшись сумасшедшей, что она, наполовину по собственной дурости, угодила из родного времени в прошлое столетие?

Появление стюарда было очень кстати. Подали горячее. Белла взглянула на запеченного морского окуня и вдохнула его восхитительный аромат.

— Выглядит аппетитно!

— Ты уклоняешься от моих вопросов, дорогая. При слове «дорогая», произнесенном с искренним чувством, вместо привычных та cherie и та belle, Белла метнула на Жака быстрый взгляд. Но когда певец игриво подмигнул ей в ответ, она едва не застонала от разочарования. Ох, негодяй слишком хорош собой, слишком хитер и ловок в умении проникать сквозь ее линию обороны и дразня держит ее на коротком поводке.

— Возможно, когда-нибудь я расскажу вам немного больше, — промолвила девушка, слегка задыхаясь, и занялась окунем.

— Что ж, ответ довольно честный, — сказал Жак. — Но запомни, Белла. Мы с тобой более похожи, чем ты предполагаешь.

— В чем?

— Мы оба очень целеустремленные и волевые. Я тверд в своем намерении овладеть тобой, а ты тверда в своем намерении сопротивляться. Но кто, по-твоему, победит, ma petite?

После его настойчивых ухаживаний Белла уже не была уверена, что победит, и, главное, сомневалась в том, что хочет победить. Однако она смело заявила:

— По-моему, мистер Лефевр, у вас нет ни единого шанса.

Он рассмеялся от всей души.

— Белла, я считал тебя сумасбродной… но никогда не подозревал, что ты самоуверенна!

— Самоуверенна! О-о-о! — От досады она чуть было не запустила в него ложку. Но удержалась, потому что он так мило смотрел на нее…

Остаток ужина Жак продолжал наливать Белле шампанское и подшучивать над ней. К тому времени когда несколько девиц из кордебалета появились на сцене в красных атласных, весьма откровенных платьях, Белла уже испытывала приятное головокружение. Девушки выстроились в шеренгу и стали лихо отплясывать канкан под звуки «Улиц Каира», высоко поднимая длинные ноги в черных ажурных чулках. Понаблюдав за танцем минуту-другую, Жак с улыбкой повернулся к своей даме:

— Тебе нравится, та cherie?

— О да! Еда прекрасная и музыка замечательная.

— А кордебалет?

Белла сморщила носик.