Суккуб - Дарья Еремина

— Марк, совсем вылетело из головы. У меня рекламный пробег по гейзерам. Лечу на Камчатку, потом в Исландию, потом в Америку.

— Когда?

— Уже еду в аэропорт.

Молчание.

— Не скучай, это на неделю, надеюсь не дольше…

— Позвони, Лид. Целую.

— И я тебя. Пока.

Нажав отбой, я перевела взгляд на розовую папку. Ведь, мне не обязательно возвращаться со съемочной группой? Я могу заскочить в Джорджию… Отодвинув зажим, раскрыла и вынула стопку листов. Казалось, они еще теплые от принтера и пахнут разноцветными тонерами. Листая, я вылавливала ответы на приходящие один за другим вопросы.

Чем мешает Ласкар Младенов? В течение последнего года, внезапно перестав появляться на собраниях и вынудив администрацию выбрать нового ведущего римских Собраний, Ласкар вошел в оппозицию. Я читала русский текст и улыбалась, понимая, что переводился он где-то между звонком «1» и моим выходом из дома. Полчаса…. Космические скорости, если не сказать больше. Она делает все, чтобы уменьшить мое внутреннее сопротивление. Даже информацию доносит на родном языке. Ну, пускай, оппозиция. Покачав головой, я продолжила читать. Далее он выстраивал события так, что практически блокировал деятельность обеих сторон. Абзацами из пяти-шести строк были приведены примеры за последний год. В основном перечислялись катастрофы с человеческими жертвами, которые можно было предотвратить по простой причине их прогнозирования. Землетрясения, наводнения, оползни. В борьбе человека с природой Ласкар выступил на стороне природы. Рассредоточенные по земному шару «девочки» и «мальчики», как называла их старушка, не смогли ничем помочь.

Как администрации узнали, что это он? Ласкар ни просто не скрывался. Он предупреждал каждый раз, что не позволит нам, «инверторам вожделения», отработать свою программу. Подняв лицо от бумаг, я посмотрела на запруженное машинами шоссе. Призрачной тенью на стекле лежало мое отражение. Оно улыбалось. Инверторы вожделения?

Чем он аргументирует свое противостояние? Ответ на этот вопрос показался мне размазанным и неаргументированным. Она предполагала необходимость упомянуть о позиции Младенова, но не располагала временем или желанием дать развернутый ответ. Прежде всего, Ласкар сомневался в нашем праве корректировать естественный ход событий. Будь то природные, экономические или политические катаклизмы, кто сказал, что в будущем наше вмешательство не аукнется еще большими несчастиями? Кто делегировал нам полномочия вмешиваться в божью волю?

Поджав губы, я снова подняла лицо к окошку. «Во-лю бо-га, во-лю бо-га, во-лю бо-га» — кричали аборигены в «Сердца трех». Как-то так во мне усвоились прочитанные строки. Но зерно сомнения дало всходы. Я не могла сказать, что полностью не согласна с Ласкаром. Не могла.

Почему я? Почему не снайпер в кустах? Почему не тщательно выстроенная случайность? Пытались… — был ответ. Ласкар всю жизнь занимался предохранителями. И когда понадобилось устранить его самого, оказалось, что это практически невозможно. Любая задумка администраций Суккубата и Инкубата наталкивалась на уже лежавший на Ласкаре предохранитель. Нескромным списком на предпоследней странице перечислялись попытки ликвидации и примеры их тщетности. Пару раз пробовали снайперы. Один промахивался, у второго следовали стопроцентные осечки. Из автомобильных аварий Ласкар выходил облепленный недоумением и подушками безопасности — без царапины. Все «кирпичи», с ювелирной точностью метившие в темечко, промахивались. Заключение было уникальным для моего свежего взгляда: неуязвим. И свою семью: супругу, дочь и сына — он опутал подобной неуязвимостью.

На последней странице Первая давала краткое резюме: «Деятельность Ласкара Младенова — это перекрывание самой возможности заботится о земле и человечестве. Мы можем помогать, а значит — мы должны. Нам даны инструменты, и мы занимались штопаньем мира веками, тысячелетиями. Что есть один человек вроде него против тысячелетий верного служения и заботы? Что есть одна несовершенная личность против наших братств?»

Не позволяя себе задуматься над этими вопросами, я перевернула последний лист, убрала в папку и откинула голову на спинку.

— Да, жарко сегодня. — Тут же отреагировал водитель. — Духота… Наверное, дождь будет. Хотите, сделаю кондиционер посильнее?

Я молчала, прикрыв глаза.

— Вы, наверное, очень устаете? Столько работы, столько внимания…

— Если вы произнесете еще хоть слово, я выкину телефон вашей шарашкиной конторы и оставлю вас без чаевых.

Мы выбрались на МКАД и движение немного оживилось. Я пыталась представить себе схему программок-предохранителей. Услышав о них от старушки впервые, мне и в голову не пришла мысль о возможности использовать их в повседневности для собственной безопасности. Я, ведь, могла предохранить себя от многих неприятных случайностей. И Гришу тоже… И ее…

Теперь, увидев наглядный пример человека, защитившего себя и свою семью от конкретных угроз и случайностей, я могла лишь бранить себя. Я, ведь, даже не думала об этом! Не то, чтобы не было времени попробовать. В голову не приходило! Какая же я глупая, непредусмотрительная, ограниченная…

Стало любопытно, как оно работает. Ну, на мелочи поэкспериментировать.

Посмотрев на папку, я склонила голову на бок. Прикрыла глаза. Ласкар Младенов, пятидесяти четырех лет, урожденный Бельгии, проживает… Я улыбнулась. У меня, даже, координаты есть! Порезаться бумагой так неприятно… Пусть, журнал. В любом доме с двумя женщинами найдется какой-нибудь журнал. Указательный палец. Три минуты, чтобы найти подходящий, ближайший. Кивнув, я открыла глаза.

В следующее мгновение машину жестко тряхнуло, голова больно ударилась о стекло, папка соскользнула с колен. Вокруг остервенело гудели участники движения.

— Твою мать! — Закричал водитель, ударяя по тормозам и выравнивая машину.

Нас немного повело. Потом мы замерли.

— Вы в порядке? — Обернулся ко мне, отстегиваясь.

Я остановила на водителе ничего не выражающий взгляд. Сердце бешено колотилось. Под прижатой к голове ладонью выступила испарина. Дура!

Мы остановили движение по третьему и четвертому ряду МКАДа. Серебристый Nissan задел нас справа, как бретельку сарафана сняв бампер с одной стороны. Он стоял в паре десятков метров позади, расположившись посреди двух полос. Я зачем-то вылезла из машины. Ноги подкашивались. Водитель такси уже дошел до виновника происшествия, осматривающего свой передний бампер и фару. Дура…

— Мне надо в аэропорт! — Крикнула я ему зло. Обернувшись, водитель смерил меня взглядом и обернулся к водителю Ниссана.