Между заботой и тревогой. Как повышенное беспокойство, ложные диагнозы и стремление соответствовать нормам развития превращают наших детей в пациентов - Регина Хаух

что на него подействовали факторы совершенно иного рода. Возможно, с ребенком был взрослый, например дедушка, который несколько дней рисовал вместе с ним. Возможно, причиной скачка в развитии стал друг, которому решил подражать ребенок. Дети многому учатся у других детей, перенимая от них гораздо больше, чем от взрослых.

Во всяком случае, терапия – это не секретная наука. После того как физический реабилитолог выявил нарушение, а затем назначил соответствующую физическую терапию и проинструктировал родителей, они могут продолжать заниматься с ребенком. В принципе, достаточно, если специалист осматривает ребенка через определенные промежутки времени, дает родителям новые указания и при необходимости корректирует их действия. Ученый-педагог и логопед Корнелия Тиггес-Зузок в течение многих лет работает подобным образом, и ей зачастую требуется всего несколько часов, чтобы помочь детям даже с самыми сложными речевыми нарушениями, особенно когда у них хорошее общее развитие.

Лишь от пяти до восьми процентам детей с нарушением речевого развития требуется более интенсивное лечение у логопеда, которое, чтобы добиться успеха, должно соответствовать развитию ребенка.

Однако пока существует слишком мало методов лечения, адаптированных к развитию.

В отличие от медикамента в случае физической терапии не существует такого понятия, как перерыв в применении препарата. Приобретенная способность рисовать линии не исчезает после отмены терапии.

Также сложно проводить исследование с большими группами. Нарушения развития всегда очень индивидуальны по своим проявлениям. Их причины не всегда удается вычислить так однозначно, как в случае аллергии на пыльцу растений или инфекции ветряной оспы. Сформировать многочисленную группу из похожих детей и найти такую же большую контрольную группу практически невозможно.

Отсутствие доказательств пользы и долгосрочного действия

Итак, налицо нехватка крупных содержательных исследований, которые наглядно демонстрировали бы непосредственные и, что более важно, долгосрочные преимущества терапии. Некоторые дети после занятий с логопедом действительно могут говорить более четко, а после эрготерапии строят высокие башенки из кирпичиков и рисуют замкнутые круги или крестики, состоящие из двух линий. Но гораздо более важно, чтобы ребенок стабилизировался в своем общем развитии, чтобы он чувствовал собственную эффективность, а терапия мотивировала бы его лучше контролировать себя, говорить или двигаться с радостью и принимать участие в жизни, насколько позволяют его собственные возможности. В большинстве случаев невозможно предсказать, окажется ли терапия эффективной или будет иметь лишь краткосрочный тренировочный эффект. Многие небольшие исследования и отчеты показывают краткосрочные эффекты лечения – иногда такие исследования проводились на группах менее 15 пациентов. В целом они сильно различаются по типу терапии, критериям включения, тяжести расстройства и объему терапии. В результате их едва ли можно сравнивать друг с другом. Но без сравнительного анализа трудно оценить пользу терапии.

В 2009 году независимый Институт качества и эффективности в здравоохранении (IQWiG) рискнул и изучил преимущества различных видов логопедической терапии для детей с нарушениями речевого развития, оценив в общей сложности 16 рандомизированных контролируемых исследований, то есть исследований, в которых путем случайного распределения пациентов и физических реабилитологов все факторы, влияющие на исследование, которые могли бы исказить результаты, были по возможности исключены, а результаты сравнивались с результатами контрольных групп, не получавших лечения. Итог: в краткосрочной перспективе дети, прошедшие занятия с логопедом, показали преимущественно положительные результаты в речевом развитии. Дети, которые принимали участие в терапии, к примеру, улучшили свою грамматику, начали строить более сложные предложения, расширили свой словарный запас, а также репертуар звуков и слогов или научились более точной артикуляции.

Однако ученые сразу воздержались от проявления слишком большой радости. Поскольку в изученных исследованиях они не нашли почти никаких указаний на то, имеют ли терапии долгосрочный эффект, помимо краткосрочного успеха, и оказывают ли они такое же положительное влияние на качество жизни детей, их психосоциальное и эмоциональное развитие, а также на успеваемость в школе.

Устойчивое изменение благодаря терапии должно проявиться через много лет. Но это почти невозможно, потому что на ребенка оказывают влияние многие другие факторы.

Если ребенка и дальше поощряют его или ее родители, терапия может иметь длительный эффект и помочь ребенку перейти на следующие этапы развития. Если же в социальной среде ребенка, напротив, ничего не меняется, ребенок, скорее всего, не справится с последующими задачами развития и будет снова нуждаться в терапии.

Кокрановское сотрудничество (Cochrane Collaboration), всемирная сеть ученых и врачей, которые создают, обновляют и распространяют систематические обзоры оценок медицинских терапий с целью улучшения научной основы для принятия врачебных решений, также не имеет в своей библиотеке доказательной медицины ни одного исследования, которое демонстрировало бы длительный эффект эрготерапии или физиотерапии у детей с нарушениями развития. В библиотеке можно найти лишь некоторые свидетельства эффективности логопедии при нарушениях произношения и плохом словарном запасе.

Хотя исследований эффективности не проводилось, терапии не всегда оказываются недейственными. Просто не стоит ожидать от них слишком многого.

Почему же тогда терапия?

Нелекарственная терапия – это не панацея, как считают некоторые родители. При правильном использовании терапия помогает детям с хроническими заболеваниями, ограниченными возможностями и тяжелыми нарушениями развития, а также их родителям. С помощью такой терапии ребенок может добиться максимальной реализации своего потенциала развития. Благодаря правильному подходу он может научиться развивать свои сильные стороны и ежедневно использовать их, чтобы принимать участие в общественной жизни. Через физическую терапию родители или другие опекуны узнают, как они могут оптимально поддержать ребенка.

Спастикам необходима физиотерапия, чтобы их движения стали более плавными, дети с заболеваниями мышц благодаря физической терапии справляются с истощением мышечной силы, детям с повреждением нервов требуется терапия, чтобы снова научиться пользоваться руками и ногами. Детям с синдромом Дауна или умственной отсталостью нужна эрготерапия, чтобы учиться самостоятельно одеваться и принимать пищу, а логопедия – для общения с помощью речи, компьютера или языка жестов. Сегодня дети с нарушениями слуха носят высокочувствительные слуховые аппараты или что-то вроде электронного уха, которое вживляют под кожу за ухом, – «кохлеарный имплантат». С помощью этих устройств они могут понимать других людей, но это дается им не так легко, как людям со здоровыми ушами. Поэтому таким детям нужна специальная и интенсивная логопедическая терапия, тренирующая их восприятие и речь.

Иногда нелекарственная реабилитационная терапия способна остановить прогрессирование заболевания только на время, иногда она может даже замедлить развитие болезни или сделать боль чуть более терпимой.

Большинство детей с хроническими заболеваниями и инвалидностью, которые записаны ко мне на прием, являются моими пациентами с рождения. Они регулярно приходят ко мне вместе со своими родителями. Я изучаю их, наблюдаю, как они развиваются, и вместе с их родителями размышляю, какие виды реабилитационной нелекарственной терапии по-прежнему имеет смысл назначать, чтобы поддерживать или даже улучшать сильные стороны детей и позволить им вести как можно более самостоятельную жизнь. Как только дети становятся