Непоправимый брак - Евгения Горская

с тобой, – испугалась Инна.

После всего пережитого ей не хотелось отпускать его даже на несколько минут. Психоз, конечно, только она не знала, как с ним справиться.

Или не психоз? Убили нескольких человек, теперь очередь дошла до Бори?

Она только недавно стала счастливой. Она умрет, если у нее отнимут счастье.

– Подожду тебя, как вчера.

– Нет! Мне спокойнее, когда я знаю, что с тобой все в порядке. Инка, я ненадолго, – Он подумал. – Поеду на своей машине.

– Зачем? Там же наверняка все знают твою машину.

– Вот и хорошо. Не будем прятаться. Станем вести себя как обычно. То есть я стану, – поправился он. – А ты сиди дома и никуда не выходи, мне так спокойнее. Не волнуйся, я тебе обещаю, что все будет нормально.

– Боря…

– Все будет нормально! – подмигнул ей Борис.

Вместо офисных брюк он надел джинсы. Выбрал футболку с картой Германии на плече. Футболку подарила теща, вернувшись из поездки по Европе. Носить футболку с картой чужой страны было довольно глупо, и Борис надевал ее только на даче.

– Кое-что проверю, вернусь, и будем думать, что делать дальше. – Он чмокнул Инну в нос. – Сиди дома и никуда не выходи.

Она заперла за ним дверь и подошла к окну.

Выезд из гаража внизу виден был плохо, а шлагбаум, преграждающий въезд во двор, хорошо.

Когда внизу показался Борин автомобиль, она вздохнула с облегчением. Машина мужа проехала шлагбаум, свернула направо. Через пару секунд ее не стало видно. Не быстро тронулся до этого стоявший метрах в трех от шлагбаума серый небольшой джип.

Инна взялась рукой за щеки.

Вчера, когда они возвращались домой, серый джип стоял на том же месте. Инна тогда равнодушно скользнула по нему взглядом, отметив, что машина очень похожа на ту, которую она видела в лесу.

Инна равнодушно удивилась совпадению и сразу о стоявшей у въезда в их двор машине забыла.

Она слишком устала вчера, изнервничалась. Боря был рядом, и думать о неприятном не хотелось.

Щеки горели, а пальцы стали холодными.

Инна бросилась в прихожую, нащупала в сумке телефон. К счастью, он не успел разрядиться.

– Боря! – закричала она, услышав голос мужа. – Боренька, вернись немедленно! За тобой следят!

Он сочтет ее идиоткой, если окажется, что серая машина не имеет к ним никакого отношения, но это сейчас волновало Инну в последнюю очередь.

– Сейчас вернусь, – спокойно пообещал Борис.

Она снова прилипла к окну.

Минуты шли. По переулку проезжали направляющиеся по своим делам москвичи. Несколько машин выкатилось из двора, несколько въехало в него.

Инна обняла шею руками, пытаясь их согреть, потом сцепила пальцы – они оставались ледяными. Хотелось сунуть их под горячую воду, но она боялась отойти от окна.

Наверное, прошло совсем немного времени, когда Борина машина затормозила у шлагбаума, но ей казалось, что она простояла так несколько часов.

Инна с облегчением расцепила пальцы, но тут же испугалась, что во двор въехала чья-то чужая машина, похожая на Борину, и она рано успокоилась.

Обрадовалась она, только когда в замке зашуршал ключ.

Борис стоял, держа в руке два набитых целлофановых пакета. Из одного торчал багет.

– Заехал в «Азбуку вкуса». – Он кивнул на пакеты.

– Умница, – похвалила Инна. Прижалась к нему и заплакала.

Он заехал в супермаркет, чтобы у возможного преследователя не возникло подозрений. В том, что утром человек съездил за продуктами, ничего странного.

Подозрительно было бы, если бы он внезапно развернулся.

Боря поставил пакеты на пол и, взяв ее за плечи, заглянул в лицо.

– Вчера в лесу останавливалась машина… – Слезы продолжали течь, она шмыгнула носом.

Мама такого себе никогда не позволяла.

Борис достал из кармана упаковку бумажных носовых платков, вытащил один, вытер ей лицо, как ребенку, и только после этого поторопил:

– Что было в лесу?

* * *

Он совсем успокоился, когда передал папе пистолет. Собственно, Петр и раньше знал, что справится с осложнением, связанным с Борисом. Выпутается, потому что намного умнее и Борьки, и всех остальных, с кем его сталкивала жизнь.

Операцию по обрыву концов, связанных с покупателем, он продумал тщательно и выполнил аккуратно. Никто не мог предположить, что Борька окажется на крыльце ресторана, когда Петр выедет из леса.

В тот вечер Петр действовал правильно, ему было за что себя похвалить.

Сначала спокойно ждал, когда Анфиса появится на крыльце. Смотрел между штакетин забора, прислушиваясь к возможным шагам по вьющейся по кромке леса дорожке.

К счастью, на ней никто не появился, и переносить операцию не пришлось.

Когда Анфиса вышла на крыльцо, он не торопился, тщательно и спокойно прицелился. И потом действовал так же хладнокровно, сел на оставленный у кривой березы велосипед и поехал через лес к шоссе. Часть пути предстояло проехать по обочине трассы, лесом до завода не доберешься.

Даже увидев Бориса, Петр не запаниковал, не начал судорожно отступать в лес. Остановился на минутку, проехал пару метров по кромке леса и только тогда опять нырнул между деревьями.

Его тогдашнему спокойствию, пожалуй, могли бы позавидовать даже профессиональные киллеры.

Если бы Борис не узнал, что Петр оставлял на заводской территории велосипед, та встреча ничего бы не значила. Связать Петра с велосипедистом, оказавшимся у трассы в нескольких километрах от места убийства, ему бы в голову не пришло.

Но Борис узнал про велосипед, и теперь исходить приходилось из этого.

Впрочем, больше Борька опасен был другим. Еще когда директор принялся показывать ему хранившиеся у Киямовой документы, Петр понял: догадается гаденыш, как можно было безопасно уводить приборы. Рано или поздно сообразит. Борис не гений, но и не идиот.

Теперь Лера подтвердила, что он догадался.

О новой проблеме, о том, что с Лерой тоже нужно что-то решать, папе следовало рассказать.

Проблема не была срочной. Еще не факт, что Лера когда-нибудь хоть в чем-то заподозрит Петра, но он позвонил отцу, едва выйдя из ее подъезда и сев в машину.

Петр набрал номер один раз, потом второй. Папа не отвечал.

Петр выехал из двора и повернул не к работе, а в другую сторону, к дому отца.

Тот не перезвонил. Не открыл, когда Петр дважды позвонил в дверь.

Петр не позволял себе впадать в панику, ни когда целился в Анфису, ни когда шел к водителю Олегу, на ходу доставая пистолет из внутреннего кармана ветровки.

Водитель смотрел на Петра с изумлением. Съехав на одну из боковых дорог, он ждал Николаича. Обычно начальник цеха именно так и передавал парню свои посылки. Петр несколько раз за ним проследил.

Правда, посылки передавались не ночью, а днем.

Не факт, что парень про Петра знал, но вероятность того, что начальник цеха мог сболтнуть лишнее, существовала, и Петр нажал на курок.

Он не был уж совсем спокоен, когда после выстрела переезжал с одной подмосковной дороги на другую, заметая следы, но и сказать, что он при этом сильно нервничал, нельзя.

Нормально Петр себя вел, достойно.

Парня Петру жалко не было. Во-первых, Олег Вахрушин не был женат и не имел детей, а сирот Петр всегда искренне жалел. А во‐вторых, Вахрушин относился к той категории сограждан, которую Петр искренне презирал. Неуч и неудачник. Жил в Москве, а даже образования получить не