Как в кино - Юлия Александровна Лавряшина

тебя.

Время идет быстрее меня. А я запуталась в сети переулков. С трудом переставляю ноги. Стопы зудят, пальцы стерты уже в кровь. Холод подгоняет вечер. Огни домов разжигают свои окна-звезды. Я кутаюсь в старый плед, который подобрала у помойки, и иду куда-то. Усталость пробегает мурашками по телу. Хочу спать.

– Лучше бы тебя не было.

Эта мысль меня не покидает. В моем животе поселился паразит. Периодически толкает в бок, словно злится. Без него все было бы легче… Пустые улицы усмехаются и кривятся. Мне одиноко и тошно. Кажется, что во мне нет и одного сердца. Я устало сажусь на размягченные каменные ступени.

За спиной дверь, ведущая в какую-то лавочку, и над ней горят разными цветами камни мозаики. Значит, лавка еще не закрыта. Щурюсь на деревянную вывеску рядом, покачивающуюся от ветра. “Свитерник”.

– Странное название…

Я поднимаюсь с кряхтением и стучусь. Может, мне разрешат хотя бы попить воды?

Торопливые шаги. Дверь открывает тот бритый парень, которого я недавно видела. Он снова мягко улыбается и отходит, чтобы я прошла:

– Очень рад вам, заходите. Сейчас так морозно, садитесь к камину. Я принесу вам какао. Хотите?

От растерянности я лишь киваю и откидываю в сторону плед. Парень закрывает дверь и идет на кухню. Я усаживаюсь в кресло возле потрескивающего огнем камина. Снимаю обувь и опускаю ноги на теплый ворсистый ковер. Пытаюсь отдышаться после тяжелого дня.

Мысли мои разбегаются. Но я понимаю одно: меня ничего не ждет в будущем. Сейчас мне надо родить, как-то попав в больницу, сбагрить ребенка в приют, и может, тогда посчастливится устроиться на работу.

– Не стоит, дорогая. – Он ставит какао на столик рядом, чуть отодвинув книги.

– Вы о чем?

– Знаете, что вам надо? Свитер. Хороший свитер. Сейчас подумаю, какой вам подойдет. Хм…

Он идет к напольной вешалке и перебирает свитеры.

– Да о чем ты, не пойму. Не надо мне. Спасибо, что позволил погреться.

Залпом выпиваю какао и морщусь от жара. Мотаю головой и поднимаюсь, чтобы уйти, но он смотрит на меня серьезно:

– Садитесь, я не оставлю вас в этих лохмотьях.

Я ежусь от его холодного голоса и сажусь обратно. Он выдергивает из груды одежды свитер, подходит и протягивает мне. Зеленый с красными сердечками. Нелепый.

– Зато уютный, – улыбается парень.

Хмурюсь. Он мысли мои читает, что ли? Беру свитер и натягиваю его. Ощущение тепла разливается по моему телу. Это чувство можно сравнить с тем, что испытываешь на высоте. Захватывает дух. Так странно. Но в этом свитере я чувствую себя защищенной. Глажу живот и засыпаю.

Я просыпаюсь, когда за окном синева поет соловьями и пищит воробьями. Повозки проносятся со ржанием лошадей и криком кучеров. Слышится усталый хрип: “Помидоры, огурцы”.

– О, ты проснулась наконец!

Он подходит и ставит поднос с чаем и бутербродами.

– Поешь хорошенько, у нас много работы сегодня. Ты будешь за прилавком, я все объясню. А мне надо будет развезти заказы.

Я выдавливаю только: “Чего-чего?” Ребенок пинается. Улыбаюсь».

* * *

Обещанное сбылось: впервые Ася смотрела на парящих в свободном полете орлов сверху, и восторг норовил вырваться из груди клекотом. Раскинув мощные крылья, птицы спокойно и уверенно покачивались внизу на воздушных волнах, а они с Антоном стояли на смотровой площадке знаменитого Сулакского каньона, и Ася кусала губы, чтобы не расплакаться. Так вцепилась в ограждение, что пальцы потом ныли…

«Это стоило того, чтобы рискнуть», – мелькнуло у нее в мыслях, и Ася сама удивилась: «А чем я, собственно, рисковала?»

Привычно включив камеру, она одним кадром еще раз совершила медленный полет над ущельем, на дне которого извилисто текли изумрудные воды. По ним сновали красные катерки, отсюда похожие на шустрых рыб с диковинной чешуей. Сбоку от площадки на макушке полосатой горы мирно покоилось облако. Ася замедлила движение, плавно покачалась с ним вместе. Мягкое облако никуда не спешило, млело на солнце, постепенно сливаясь с прозрачным небом. В этом месте каньон был образован коричневато-зелеными скалами, а незадолго до этого в районе Чиркейского ущелья они поразили Асю нежным оливковым окрасом.

– Красиво? – Антон заглянул ей в лицо, когда она опустила телефон.

Голос его прозвучал горделиво, точно он был создателем этого чуда. Ася медленно втянула чистый воздух и выдохнула:

– Просто невероятно…

– А ты говорила!

– Что я говорила? Я же и хотела увидеть этот каньон.

Он широко улыбнулся, отчего его лицо стало добрым, как у мультяшного медведя:

– Тихо-тихо… Я шучу.

Его рука потянулась к Асиному плечу, но в этот момент она ловко наклонилась, подобрала очередной камешек, показала ему на ладони и обернулась к экскурсоводу – крупной, красивой аварке по имени Сагидат, как раз подошедшей с предложением отправиться в пещеру.

– Это же пещера Горного короля! – воскликнула Ася, увидев массивный деревянный трон, и принялась, пританцовывая, напевать Грига.

Пещера оказалась небольшой, нестрашно таинственной, слегка подсвеченной искусственными факелами, которые немного разочаровали ее.

– В детстве бы здесь поиграть, поноситься, – заметил Антон.

Воображение, которое не нужно было просить, тут же раскинуло живую картинку: маленький мальчик, взметая известняковую пыль, мчится за девочкой по извилистым коридорам. Но этой сценки быть не могло.

– Я еще не родилась, когда ты был мальчишкой, – произнесла Ася, вполне понимая, как жестоко это прозвучит. Но иногда приходится плеснуть человеку в лицо стакан воды, чтоб он очнулся от наваждения.

В его долгом взгляде даже в полутьме легко считывались недоумение и обида.

– Ты умеешь считать, – ответил Антон, только когда они вышли на свет.

– Не очень. Как и все гуманитарии…

– Но тут смогла.

– Тут смогла, – подтвердила она и оглянулась на Сагидат. – Теперь куда?

Лицо, похожее на затененную луну, расплылось в улыбке.

– Не устали еще? Предлагаю сделать передышку вон в той кофейне.

Проследив за ее рукой, Ася ахнула, увидев маленькое заведение в гигантской скале на другом берегу каньона:

– Ого! Туда еще добраться надо!

– Обратный путь станет зарядкой для сердца. – Сагидат повернулась к Антону. – Ничего? Выдержите?

Ася почувствовала, как захотелось ему огрызнуться, однако он сдержался, молча кивнул. Но его невозмутимость была зыбкой, как тот жуткий подвесной мостик над пропастью, по которому они добрались к уникальной в своем роде кофейне в скале. Высоты Ася не боялась, и все же мысль о том, что неистовый порыв ветра может раскачать его еще сильнее и ее выбросит с этой ненадежной опоры, вызывала холодок под сердцем. За мягкие перила она не держалась, ей необходимо было снять все, что открылось взгляду, и потому вполне ясно представляла, как