Как в кино - Юлия Александровна Лавряшина

вокруг посмеивались над тем, как зачарованно бродил Шестаков по аллеям, оценивал изгибы и перепады рельефа, присев на корточки, разглядывал диковинные композиции, вбирал взглядом газоны и небольшие прудики. Ему не хотелось даже выпить, потому что охватившее его возбуждение было кайфом другого порядка, и Антон тайком сбежал, когда всех погнали к столу. Всю ночь он ворочался с боку на бок, а к утру твердо решил: жизни осталось не так уж много, чтобы продолжать жалеть себя, пора заняться тем, за что он сможет уважать себя. Это, конечно, не музыкальная карьера, но все же…

– Ты не слушаешь?

Голос у Аси был не девчоночьим, низковатым, от его звуков у Антона мороз бежал по коже.

Очнувшись, он делано возмутился:

– Ты что?! Слушаю, конечно.

Почудилось в темноте или взгляд ее и впрямь налился печалью? Молча приняв его ложь, Ася вздохнула:

– Пойдем. Поздно уже, спать пора.

«Перепелка: «Спать пора!» – откуда-то с горы детских впечатлений внезапно вспорхнула строчка. Потянула за собой вереницу разноцветных фрагментов, оставшихся в памяти, поэтому уснуть удалось не сразу.

Да еще и Ася была за стеной… Точнее, именно это и породило бессонницу, сдавившую горло.

В номер Ася его не приглашала, и он не знал точно, где там стоит кровать. Но представлял, как ее тонкое тело вытянулось, точно продолжение его собственного. Он вжимался ладонями в стену, надеясь почувствовать тепло ее кожи, хотя и понимал, что такое невозможно. И все же… Хотя бы сны ее втянуть, войти в них, чтобы заставить Асю волноваться в темном забытьи, может, тогда наутро она увидит его другими глазами.

«Постучи, – молил он, задыхаясь и вытирая пододеяльником потное лицо. – Я тут же прибегу. Нам будет хорошо, девочка моя. Я все сделаю для этого…»

Но стука в стену так и не донеслось…

* * *

Кажется, она успела уснуть и потому не услышала, как брат вошел в спальню, и очнулась, только когда он толкнул ее в плечо. Именно так – не коснулся, не потряс легонько, а раздраженно ткнул, выказав недовольство тем, что Лиза смогла уснуть, когда…

– Она так и не появилась дома! Телефон включила, но трубку не берет. Сообщение прочитано. Почему она не отвечает?!

– О господи, – пробормотала Лиза, натягивая одеяло на голову.

В ту же секунду Роман рванул его и включил бра. Свет, хоть и мягкий, резанул по глазам, заставив зажмуриться. Сев в постели, Лиза взмолилась:

– Оставь меня в покое. Ночь же…

– Я не смогу уснуть!

– А я уснула, представь себе…

– Как ты можешь?

Поморгав, чтобы глаза привыкли к свету, она пробормотала:

– Объясни мне: почему я не имею права на сон, если какой-то девчонки нет дома?

– Какой-то девчонки?!

Лизе показалось, что брат готов ударить ее, как в детстве (случались потасовки!), но Роман сдержался, даже кулаки не сжал, только нервно облизнул сухие губы. Сел рядом и сжался, будто защищаясь от озноба, хотя в доме было тепло.

Робко коснувшись его локтя, Лиза прошептала:

– Ромка, ты влюбился?

И сама ответила: «Этого не может быть». Но даже мысль показалась ей неуверенной, рыхлой, распадающейся на отдельные слова и звуки.

Быстро скосив глаз, Роман отвернулся, предоставив ей любоваться кудрявым затылком, который Лизу всегда тянуло потрогать, чтобы ладонью ощутить, как пружинят его волосы. Она часто делала так, когда они были маленькими, а он сначала улыбался во весь рот, потом стал уворачиваться из-под ее руки.

– Не знаю…

Не от самих слов, скрывавших сомнение, которого Лиза даже мысленно не допускала, а больше от тоски, прозвучавшей в голосе брата, она так и обмерла. Рука застыла, не коснувшись его головы.

– А как же Варя?!

Не успев удержать этих слов, она тут же пожалела о них, ведь Ромку они стегнули, как хлыстом. Резко повернувшись, он хотел возразить, но Лиза, уже опомнившись, заторопилась, схватив его за руку:

– Прости, прости! Господи, о чем я? Все правильно. Жизнь продолжается. Уж прости за банальность.

– Я сам не понял, как это произошло, – проговорил он, не слушая ту ерунду, которая срывалась с ее губ. – Неожиданно я везде стал видеть Асино лицо. В раскадровках… В толпе… Во снах. Почему? У меня снимались девчонки куда красивее, сам понимаю.

– Она – личность, – подсказала Лиза. И со страхом подумала: «А я? Обо мне Ася сказала бы то же самое?»

Не встретив с ее стороны протеста, Роман чуть обмяк, даже улыбнулся, и ей снова захотелось погладить его по голове. Но брат уже заговорил, да с таким жаром, что ее обдало на расстоянии, хоть и не большом, он сидел рядом, и все же ей показалось это невероятным: как же, должно быть, его печет изнутри…

– Да! Личность. Это ты правильно сказала. Вот что в ней так поражает: с виду маленькая девочка, а внутри – большой талант. Настоящий.

– Ты же не читал, – осторожно заметила Лиза.

– Читал! Выпросил у нее.

– Ты встречался с Асей после…

– Я же ходил к ней! Разве я не говорил? Мы были вдвоем в пустом доме. Все могло произойти, понимаешь?

– Что ж тут непонятного?

– Но она ни одного движения навстречу не сделала…

– А… Вот что тебя зацепило!

– Фу! Намекаешь, что я привык иметь дело с девками, которые вешаются на шею?

– Нет?

– Да. – Он сокрушенно вздохнул. – Привык. И не всегда отказываюсь.

– Все мы живые люди…

Роман хмыкнул:

– Да неужели? Когда у тебя в последний раз был… роман?

– Я… Ну, я надеялась, что он как раз и завязывается…

– Только не говори, что с этим садовником! – взвыл брат. – Он же старик!

– Для меня? Тогда кто же он для Аси?

– При чем тут Ася?

«Он даже мысли такой не допускает». – Лиза уже догадывалась об этом, а сейчас убедилась окончательно. Но взгляд Романа уже изменился – остекленел, как бывало, когда случалось нечто по-настоящему страшное.

– Ты хочешь сказать…

– Они оба исчезли куда-то, – пробормотала она. – По крайней мере, это странно.

Он еще пытался защититься от разочарования:

– Это совпадение.

– Да, может быть.

– Но ты не веришь…

Чуть качнув головой, Лиза тщательно разгладила складки пододеяльника:

– Раз ты не произвел на нее впечатления… А ты ведь классный, согласись!

– Провоцируешь?

– Может, ей просто нравятся мужчины постарше. Такое случается…

– Настолько старше?!

Она прикинула в уме:

– Ну да, многовато…

– Скорее, я поверю, что это твой Антон вцепился в нее, как садовый клещ!

– По-моему, садовых клещей не бывает, только лесные… И потом почему это мой Антон? Как видишь, совсем не мой.

У Романа хищно раздулись ноздри.

– И ты не станешь за него бороться?