Трибунал для судьи - Вячеслав Денисов

Едва я успел положить трубку, как раздался новый звонок. Пащенко снова метнулся к параллельной трубке.

– Судья, кажется, я предупреждал о том, что не нужно шевелиться до Нового года?

Гурон, если не ошибаюсь. Как вовремя!

– Отдай собаку, – сделал я пробный заброс.

– Неужели не понятно? – Развязная, тянучая манера говорить, свойственная многим уголовникам. – Второй раз голову не успеешь убрать… Забудь о собаке. Просто живи, пока дают. Не нужно больше цирк устраивать. ОНОН, прокуратура… Я ведь, в натуре, рассердиться могу. Короче, последнее албанское предупреждение. Больше не будет.

Гудки.

Пащенко тут же набрал номер.

– Откуда звонили?

– Лаптева, сорок пять, квартира одиннадцать.

С размаху сев на диван, он расхохотался.

– Ей-богу, Гурон даже не смотрел на того, кого за собой на веревке таскал!

Рольф, испуганно прижав уши, резко поднял голову. Это была его реакция на смех прокурора.

Пащенко в одиночку переиграл всех. Сначала он из-под самого носа бандитов увел Сашу, теперь подменил пса. Сейчас в руках Гурона и Ступицына нет ничего, чем можно было бы манипулировать. Один глупый Челпанов, который будет добросовестно дарить им дезинформацию. Они ждут Виолетту Штефаниц, чтобы за три миллиона долларов продать ей кобеля, которого мы купили за две с половиной тысячи рублей. Гнев немки будет неподделен.

Но мы лишь вернулись на исходные позиции. Те, на которых находились до моего отъезда в Новосибирск. Только сейчас начинается то, ради чего были все эти мучения. И на все у нас оставалось всего пять дней. Потом будет Новый год, после которого я должен выйти на работу. Не знаю, как сложится там моя судьба, знаю одно – непросто. Есть повод поговорить обо мне на фоне стрельбы и дела Шилкова. Судейское сообщество – это не то место, где легко забываются моменты, касающиеся репутации его члена.

«Старайся быть невидимым вне стен суда»…

Я постараюсь, но боюсь, из этого ничего не выйдет. Вернее, уже не вышло. Лукин меня сейчас сознательно не тревожит. Сейчас он все действия будет предпринимать, максимально приблизившись к букве Закона. Я говорю – «максимально», потому что меня невозможно обвинить в чем-то де-юре. Значит, нужно подготовить базу, чтобы де-факто было оправдано и в глазах коллег, и в глазах вышестоящей инстанции, где я обязательно стану искать правды. Но у меня есть еще та самая «двойка» в рукаве. А для того, чтобы она превратилась в туз и все действия председателя Областного суда, который непонятно на какие деньги отгрохал особняк на море, превратились в пыль, мне нужно доказать, что Ступицын связан с оргпреступностью. Ведь именно по просьбе последнего Лукин выступал на коллегии судей с просьбой о возбуждении в отношении меня уголовного дела.

– Одно странно, – подал голос Пащенко. – Почему Гурон, зная, что ты побывал в квартире на улице Лаптева, не удивлен тем, что ты ее не забрал?

– А он и не думает, что в ней побывал я. Пришли люди от меня. А этим людям было наплевать на собаку. Их интересовали наркотики. Гурон очень хорошо осведомлен о том, как иногда поступают отдельные товарищи из органов. Каждый преследует свои цели. Зачем им возиться с собакой, если есть информация о криминале? И потом он думает, что в большей степени эти люди ищут его, а не собаку. Вряд ли я кому-то сказал бы об истинной стоимости пса! А криминал поважнее какого-то кобеля будет…

Когда позвонил Челпанов, то ему была поставлена задача выяснить местонахождение пятимесячного пса по кличке Рольф. Сейчас и Гурон, и Ступицын об этом знают. Может быть, еще и поэтому их подозрения сошли на нет. Помимо этого Челпанов должен будет мне сообщать о всех действиях своего начальника. Уверен, сейчас появится шквал информации, получив которую, нужно будет действовать от обратного.

Опять возникли две извечные проблемы – куда на все это время прятать Рольфа и где находиться мне? Квартира исключена. Нас здесь накроют в два счета. Мотаться по городу с собакой тоже глупо. Мы снова должны разъехаться. Причем так, чтобы я больше не волновался.

– Давай я отвезу его к своей сестре? – предложил Пермяков. – Она живет за городом, псу там будет хорошо.

Других вариантов просто нет. Рольф будет депортирован из Тернова в деревню Ельцовка на прокурорской «Волге» с тонированными стеклами.

– Только покрутись полчаса по городу, «проверься» как следует, – посоветовал «важняку» Вадим. – Черт его знает, кто нас сейчас у подъезда встречает…

То, что у Челпанова не телефон, а таксофон, очень хорошо. С нашей стороны не будет выглядеть навязчивым, если звонить будем мы. Гурон и Ступицын сейчас очень увлечены идеей нашего обмана, поэтому можно не беспокоиться о том, что Челпанов выпадет из связи. Наоборот, сейчас он будет беспрестанно тревожить нас звонками. И чем ближе приезд Виолетты, чем ближе развязка, тем чаще будут перезвоны. Они постараются не терять контроль над нашими действиями. Что ж, ребята, не теряйте…

Вместе мы проверили улицу, после чего недовольный Рольф был насильно усажен на заднее сиденье «Волги», и Пермяков уехал. Я почувствовал, как у меня с плеч свалилась гора величиной с Эверест. Я свободен, я ничей. Сейчас это самое лучшее. Пока я возился на кухне, пытаясь банку фасоли в томате превратить в удобоваримое блюдо, Вадим беспрестанно с кем-то разговаривал по своему мобильному телефону. Если позвонит Челпанов – линия свободна. А в том, что звонок вскоре прозвучит, я не сомневался. Друзьям по ту сторону баррикады должно быть очень интересно, чем я займусь сегодня ночью. Недостаток информации всегда порождает интерес. Лоханется Струге, да выдаст в разговоре свои планы. А «друзья» подберутся в темноте – и вот тебе, Струге, мыло душистое да веревка пушистая! После абсолютно глупого покушения на меня в собственной квартире вряд ли подобная глупость повторится еще раз. Киллеру наверняка за этот разбитый глазок разбили оба глаза. Я уверен, что этот «заказ» – не Гурона. Этот бы заказал «намертво». Это шутка неопытного в проведении подобных неоперативных мероприятий Ступицына.

– Я связался с прокуратурой, ведущей дело Шилкова, – появился в кухне Вадим. – Интересная складывается ситуация. Шилков был убит на крыльце. Рядом с трупом обнаружена разбитая кружка с остатками чая. Пистолет старшины находился в застегнутой кобуре. Головной убор – внутри помещения. Зная Шилкова, ты можешь утверждать, что он вышел встречать неизвестных с кружкой недопитого чая в руке?

Ни за что! Осторожный старшина никогда бы не стал так делать! Шилков известен всем как очень ответственный и даже подозрительный человек.

– А кого мог встречать Шилков так расслабленно? – Пащенко жевал спичку и внимательно смотрел на меня.

– Знакомого.

– Возможно. Но что знакомый делал в одиннадцать вечера в питомнике? И почему ему нужно убивать Шилкова? Не похищен пистолет, не похищена ни одна собака. А искали Рольфа! Так к кому Шилков, находясь на дежурстве, мог так спокойно выйти?

Видя мой взгляд, озаренный догадкой, Пащенко почти прокричал:

– Правильно! Шилков мог выйти, не подозревая об опасности, только навстречу МИЛИЦИОНЕРУ! Милиционер стрелял в него или нет, но Шилков увидел перед собой сотрудника милиции!

Я продолжал молча мешать на сковороде фасоль.

– Пулю идентифицировали. Аналогичными четырьмя пристрелен «кавказец» в частном доме. Прокуратура собирается объединять дело Шилкова, дело разбойного нападения на женщину, содержавшую собак, и дело о покушении на жизнь… Кого ты думаешь?

– Меня?

– Точно. Пульки из сидений «Тойоты» в гараже, где Ваша Честь имела честь тариться, тоже совпали. Земцов сейчас, если верить словам следователя, дерн рвет из-под себя. Вот так. А пульки-то выпущены из пистолетика того парнишки, Марата, которого ты так ловко лишил возможности созерцать настоящее. Я боюсь только одного. Сам знаешь, что сейчас произойдет. Прокуратура может запросто прекратить дело в связи со смертью основного обвиняемого. Дело списать всегда легче, нежели расследовать…

Да, я это знаю. Хоть и не могу себя в этом упрекнуть. Но видел, как это делают другие. Только я не уверен, что стрелял Марат. Шилков бы его близко к себе не подпустил, даже с милиционером вместе. Стрелял сотрудник. Но из пистолета Марата. Но как все удачно для прокуратуры сложилось в один пасьянс! Сейчас следователь, говоря актуальным в последние дни языком, одним выстрелом трех зайцев убьет. Все подвесится на «не созерцающего настоящее» бандита, а все остальные отскочат, как резиновый мячик от стены! Учись, Струге!

Если бы я мог так же, одним выстрелом, решить все свои проблемы…

Наконец-то раздался долгожданный звонок!

Пащенко прильнул к своей волшебной трубке, я снял обычную. Конечно, звонил Челпанов. Братва задыхалась от недостатка информации так же, как и я.

– Обнаружить местонахождение собаки пока не представилось возможным…