Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

зачем и как?

Она открывала дверь в мир приключений, которыми бедна повседневная жизнь.

И потом: кто, читая Конан Дойля, хоть немного не мечтал походить на Шерлока Холмса?

Он уже не думал о группе карате, о том, насколько бесперспективно натаскивать расползшихся в талии мужиков приемам рукопашного боя. Тем более что в глубине души был уверен, что столкнувшись с поднаторевшим драчуном и хулиганом, они перед ним либо спасуют, либо просто не смогут себя защитить.

— Единственно жалею о том, что отпустили на свободу этого прощелыгу Гусева.

— Все равно пришлось бы, — вздохнул Сергей.

— Это еще почему? Надо было мариновать его до последнего.

— Не получилось бы. Мало-мальски опытный адвокат на счет раз-два вытащил бы его из СИЗО.

— А тебе не кажется, что требование Гусева предоставить ему лучшего адвоката наводит на мысль, что у него рыльце в пушку?

— Вполне возможно. Как подтверждение могу сказать тебе, что любопытные факты всплыли с его пропиской. Пришлось покопаться в домовых книгах. Возможно, это ничего не добавляет к его наскоку на тебя, но интересно само по себе.

На очередных ухабах их несколько раз подбросило к потолку.

— Расскажи, — сказал Никита, когда дорога выровнялась. — Мне интересно всё, что связано с этим проходимцем. Как-никак я пострадавшая сторона.

— На Гражданской, 28 его прописали уже после того, как все жильцы дома получили ордера в новые квартиры, но дом еще не снесли.

— Ни фига себе, — присвистнул Никита. — Таким образом он легализовался у нас в городе.

— И заметь: он только что приехал в наш город, — кивнул головой Сергей.

— Ты ведешь к тому, что за этим может стоять наш, местный человек, неплохо осведомленный о всех незаконных делах и делишках у нас в городе? Ты о Смагине?

— Вряд ли, — задумчиво сказал Сергей. — Не того полета птица. И сам он тогда только что вышел из заключения.

— Но все же связи могли остаться.

— И все-таки не думаю, что он. Шантрапа.

— А ты не пробовал пробить его среди своих осведомителей? Я о Гусеве.

— Пробовал.

— Ну и как?

— Никак. По фотке его никто опознать не смог, что неудивительно. Тогда он был еще совсем молодой. А сам понимаешь, бурная жизнь может изменить человека до неузнаваемости. Да и осведомители по тем временам еще в школу ходили.

— А нельзя раскопать на него хоть что-нибудь у нас в архиве? Может, где он хоть косвенно засветился.

— Вот этим ты и займешься, — сказал Сергей.

— Есть, — бодро ответил Никита.

Глава 11

Приехав в отделение, Сергей первым делом пошел к Ефиму Ильичу. Запах от сигары в комнате еще не выветрился, а сама она лежала в футляре на видном месте на столе.

— Чем порадуете, Ефим Ильич? — спросил Сергей.

Судмедэксперт, до этого стоявший с задумчивым видом у окна, медленно повернулся к нему. Выражение его лица смутило Сергея.

— Что случилось, Ефим Ильич? — спросил он.

Ефим Ильич ответил не сразу.

— А случилось то, Сереженька, что я старею. Стал допускать брак в работе. И небрежность. И, возможно, не в первый раз. Мог бы раньше обратить на это внимание и подумать.

— На что на это, Ефим Ильич?

— На своеобразие раны на затылке у Рогова. Представленный вами кастет при даже поверхностном рассмотрении характера ранений убитого Рогова идеально подходит на роль орудия убийства.

Сергей опешил. Такого поворота он никак не ожидал. То, что он считал проформой, оказалось уликой, отягощенной двумя убийствами. А что Смагин был так же убит и тоже ударом в затылок, он уже не сомневался.

— Да, старею, — вздохнул судмедэксперт. — Пора на покой.

— Мы вас не отпустим, — рассеянно сказал Сергей, еще не вполне оправившись от новости. — Нет, мы вас не отпустим, — на этот раз уже уверенно повторил он. И не за тем, чтобы утешить старика.

От Ефима Ильича он пошел к полковнику Корзину. У него он получил санкцию на повторный арест Гусева.

«Теперь уже никакой адвокат не вытащит его из СИЗО», — подумал Сергей.

— Едем, — сказал он Никите, ожидавшему его в кабинете.

— Куда?

— В управу. Арестовывать Гусева.

— Опять?

— На этот раз серьезно.

По дороге в управу Сергей рассказал про экспертизу, проведенную Ефимом Ильичом, и о его заключении.

— Тогда всё прекрасно сходится. И главное, логично. Гусев убил Рогова. И тем же кастетом убил до этого Смагина. Кстати, я с самого начала сказал, что он киллер. А это значит, Серега, что наконец я нашел себя и свое призвание. Еще не имея опыта работы в правоохранительных органах, я умудрился раскрыть два преступления.

— Мне остается только пойти к Корзину и поздравить его со столь ценным приобретением в твоем лице.

— Заодно выбей для меня звездочку.

— Одну, но большую? — спросил Сергей.

— Среднюю. Майорскую. Генеральскую рановато. Но уже сейчас я могу прогнозировать…

Сергей расхохотался.

— Я не о генеральской звезде и когда ее получу, — сказал Никита, когда Сергей перестал смеяться. — Я о Гусеве. Уверен, что за ним всплывет еще не одно преступление. Хочешь знать почему?

— Валяй. Рассказывай.

— Настоящий киллер это не бандюган с большой дороги. Хотя и такие бывают, что готовы убить за бутылку водки. Нет. Это артист. Художник своего дела. Ты никогда о нем не подумаешь, что он убийца. Так и Гусев. На вид тихий, интеллигентный старичок, а на деле ящик Пандоры. Согласен?

— Прежде чем я соглашусь с тобой, ответь мне на следующие вопросы: зачем Гусеву было убивать Смагина, с которым он вместе сидел на зоне и который, скорее всего, притащил его к нам в город? И тем более убивать Рогова?

— Отвечаю. Ты забыл, что Смагин вернулся сюда получить с кого-то должок. Этим кто-то был Гусев. А Рогов был просто случайным свидетелем. Убедил?

— Нет. Почему между убийством одного и другого прошло несколько дней? Только не говори мне, что из благородных побуждений он пощадил пьяного Рогова и приехал позже прихлопнуть его.

Никита задумался. Его размышления прервал Сергей.

— Вот и управа. Приехали. Идем.

В управе они сбежали вниз по ступенькам в тихую обитель Гусева, и Сергей дернул за ручку двери. Она не подалась. Они переглянулись.

— Как это понять? — спросил Сергей.

Никита тоже был в недоумении.

— Странно. Это не вписывается в образ пунктуального и методичного архивариуса, — сказал он.

— Неужели сбег?

— А я тебе что говорил? Истинный киллер наделен обостренным нюхом на опасность, интуицией, которая его никогда не подводит. Что Гусев наглядно продемонстрировал.

— Сейчас у тебя есть возможность проявить обостренное чувство находчивости, свойственное истинному оперу. Где будем искать его?

— Для начала пообщаемся с дежурным на входе. Спросим, где архивариус.

— Молодец. Я в тебе не ошибся,