Покойник в кювете - Станислав Николаевич Савицкий

время есть, и мы съездим в оба адреса.

Глава 5

На Гражданской, 28 их ждал сюрприз. На месте предполагаемого жилого дома стоял детский садик.

— Вот тебе на, — недоуменно сказал Никита. — Что делать будем?

— Как что? Разбираться. Идем к заведующей.

Заведующая, полная женщина пенсионного возраста, рассказала, что жилой дом, стоявший здесь ранее, снесли в конце девяностых годов за ветхостью и вместо него построили двухэтажное здание. Сначала в нем разместились офисы всевозможных ТОО, но потом его — как считала заведующая — вернули законному хозяину — детскому саду, — поскольку на первом этаже старого, снесенного дома был детский сад под тем же номером.

— Вот так-то, молодые люди. Впрочем, я не удивлена, что полиция узнает об этом в последнюю очередь, — с тонкой улыбкой заметила она.

— Это в твой огород, — сказал Никита Сергею, когда они вышли на улицу.

— Если ты помнишь, в конце девяностых — в начале двухтысячных у нас в городе был строительный бум. Только в последние два, три-года поутих. За всем не уследишь. И потом, мы разбираемся в адресах и судьбах домов только в тех случаях, когда они связаны с преступлениями. Как сейчас, например. Едем в твой адрес.

— А смысл? Постоять у закрытой двери?

— Навестим участкового. Может, он о Гусеве что-нибудь скажет.

Участковому о Гусеве сказать было нечего. Он просто не подозревал о его существовании.

— Раньше там жила старушка, а как умерла, квартира перешла к внуку. Очевидно, он ее сдал.

— Временная прописка у Гусева есть?

Участковый пожал плечами.

Обычная картина: живет себе человек тихо и неприметно, и никому до него дела нет.

Они вышли от участкового.

— Что скажешь? — спросил Никита.

— Едем к себе.

— Едем, — ответил покладистый Никита и отметил про себя: отделение даже в глазах Сергея для него становится своим.

У себя в кабинете Сергей достал из сейфа паспорт Гусева.

— Гусев Владимир Михайлович, — прочитал он. — Выдан нашим ОВД. Все чин чинарем. И прописка по Гражданской, 28, и подпись начальника паспортного стола имеется. Пастухов. Ныне покойный. Тоже персонаж из девяностых. В свое время над ним сжалились и уволили за несоответствие. А можно было сажать. Учли прошлые заслуги и возраст. Не устоял перед соблазнами.

— Значит, у Гусева были к нему подходы.

— Вот так сразу? — засомневался Сергей. — Едва объявился у нас в городе и сразу подходы? Что-то не верится. К тому же Пастухов проделывал подобные штучки за хорошую мзду. Откуда могли взяться деньги у только что выпущенного из заключения в общем-то желторотого юнца?

— Не такого уж желторотого после отсидки. Может, Смагин чем поспособствовал?

— Думаешь, между ними могла быть связь?

— А какого черта Гусев поехал не в Питер, а вынырнул у нас?

— Спросим.

— У кого?

— Ясное дело, не у Смагина.

— А Гусев тебе так и скажет.

— Вот что мы сделаем: я отправлю запрос в Питер. Пусть пришлют справку на него. Выясним, что он за фрукт. А то от его штучек у меня голова уже разболелась, — поморщился Сергей.

— Есть верное средство от головной боли.

— Знаю я твою медицину.

— А раз знаешь, так идем лечиться.

— Я Танюшке обещал сегодня прийти пораньше.

— Все обещают.

Подумав, Сергей согласился. Хотелось хоть на время отвлечься от рабочей текучки и домашних забот.

— Ладно. На полчаса. По одной кружке, — сказал он. — И без прицепа.

Столковались на двух. Решили: на полчаса одной кружки не хватит. Но без прицепа.

Глава 6

На следующий день Сергея вызвал к себе на ковер полковник Корзин и обратился к нему на «вы», что не сулило ничего хорошего.

— Итак, Сергей Борисович, что нового в деле о задержании гражданина Гусева и как долго вы собираетесь держать его на больничной койке? Как мне сообщили, он готов идти на мировую. Что скажешь по этому поводу? — спросил Корзин.

«Хорошо, хоть на «ты» перешел», — подумал Сергей.

— Что касается больничной койки, то сегодня же переведу его в СИЗО. У нас он быстрее на ноги встанет, — сказал Сергей. — А что касается мировой, то мы идти на нее с ним не можем. Он напал на Хмельнова с кастетом, что равносильно применению холодного оружия и покушению на убийство. Мы не вправе закрыть на это глаза.

— Согласен. Только ты не боишься, что в суде в лучшем случае это признают хулиганской выходкой. А худший мы с тобой уже обсудили.

— Иван Иванович, но мы же знаем, что это было покушение, что бы он там ни говорил.

— Мы с тобой — да, но суд того не знает. А Гусев не сознается и будет стоять на своем. Что тогда?

— Надо найти заказчика.

— И как ты думаешь его найти? — усмехнулся полковник.

«Если б я знал», — подумал Сергей.

— Я собираю материал на Гусева, — сказал он. — Уже сейчас всплывают весьма любопытные факты из его биографии. Например…

— Не надо мне примеров из его биографии, — перебил Корзин. — Когда у тебя будет ясное понимание всей картины, тогда мне доложишь.

— Понял.

Сергей внутренне с облегчением вздохнул. Кажется, пронесло.

Но он ошибся. Полковник продолжил.

— Переходим к следующему. Насколько мне известно, на вашем отделе зависли — о чем ты скромно умалчиваешь — два то ли несчастных случая, то ли убийства близ деревни Кочки. Я до сих пор не слышал внятного объяснения, что же там произошло. В первом случае разбором происшествия занимался — или, вернее сказать, начал заниматься Петр Гребенка, — на второй случай выезжал ты, Сергей. Поручаю тебе лично разобраться с тем, что все-таки там произошло и доложить мне. Даю тебе на это трое суток.

— Понял, товарищ полковник, — сказал Сергей.

— На тебя готовы бумаги на очередное повышение в звании. Но с ним придется повременить. Пока ты не разберешься с этими тремя эпизодами. Все. Можешь идти. Да… Еще одно. Разберись со своим Хмельновым. Я не собираюсь вечно дожидаться, когда он соизволит дать согласие работать у нас. Мне нужен офицер по связям с общественностью. Сейчас. А не когда-нибудь.

— Но если он будет у нас в штате, я смогу привлекать его к оперативно-разыскной работе? Он в теме.

— Не повторяйся, Сергей. Я, кажется, уже дал тебе определенную свободу действий. Иди работай. Не забывай: в рамках определенной свободы действий, отведенной тебе.

«До чего ж ты любишь повторяться», — подумал Сергей, выходя из кабинета начальника.

Эту привычку Корзин усвоил, как только с оперативной работы перешел на административную. Ему стало казаться, что подчиненные не то чтобы недоумки, но уж точно им приходится разъяснять и разъяснять поставленные перед ними задачи. И это его тяжкий крест, крест полковника Корзина.

— Понял, товарищ