Аллен Даллес - Георгий Иосифович Чернявский

информатора Вайбеля (каким путём он получил это сообщение, Аллен не отмечал), что ему необходимо встретиться с ним тем же вечером в условленном месте в городе Люцерне по вопросу, не требовавшему отлагательства. Тон сообщения был взволнованным. Было ясно, что речь шла о деле высшей важности. Поиск грузовика пришлось отменить. Вскоре выяснилось, что его захватили просто грабители (их было немало на прифронтовых дорогах), которые выбросили сейф за ненадобностью.

В Люцерне Вайбель сообщил, что к нему обратились два человека, заявившие, что они представляют высокопоставленных германских военных, которые желают вступить в контакт с представителями союзников для обсуждения условий прекращения военных действий на Итальянском фронте. Фамилии немцев не назывались. Даллес, который именно в это время стремился найти такого рода контакты, почувствовал, что в его руках может оказаться важный канал. Необходимо было, однако, прежде всего проверить степень властных полномочий возможных участников переговоров и вообще, не являются ли лица, встретившиеся с Вайбелем, авантюристами или провокаторами.

На встречу с ними отправился Геверниц. Оказалось, что одним из эмиссаров был связанный с Ватиканом итальянский предприниматель Луиджи Парилли. Второй же был швейцарцем, отдалённо знакомым с Вайбелем. Звали его Макс Хусман. Этот человек был родом из Польши, но жил в Швейцарии с детства и являлся руководителем некой частной школы, которой оказывал финансовую помощь Парилли. Последний обратился к Хусману с просьбой о нахождении контактов. Он предупреждал, что отступавшие немцы могут превратить Северную Италию в выжженную пустыню, но среди немцев есть люди, которые стремятся этого не допустить и прекратить военные действия228.

Весьма любопытным было сообщение Парилли, что контакты стремятся установить прежде всего не обычные военные, а люди из СС, которые связаны с высшими кругами рейха (содержались даже намёки на рейхсфюрера СС Гиммлера), которые обладают реальной властью и превалируют над обычными генералами. Прозвучали имена нескольких эсэсовских деятелей в Италии и намёк на то, что в переговорах готов принять участие сам верховный руководитель СС и полиции в Италии обергруппенфюрер СС Карл Вольф.

Эта информация произвела на Даллеса, как он докладывал своему руководству, двойственное впечатление. С одной стороны, Парилли показался тщеславным, многословным и не очень умным. Можно было предположить, что он затеял какую-то свою игру, возможно, с чисто материальными целями. С другой стороны, если бы подтвердился факт заинтересованности Вольфа в прекращении военных действий на Итальянском фронте, это могло оказаться началом серьёзной разведывательно-дипломатической игры. «Весь этот проект кажется довольно фантастическим», — рапортовал Даллес своему руководству229.

Карл Вольф официально являлся верховным руководителем СС и полиции при группе армий «Ц», которая действовала на территории Италии под командованием генерал-фельдмаршала Альберта Кессельринга (в марте 1945 года его сменил генерал-полковник Генрих фон Фитингоф-Шеель). Вольф подчинялся лично Гиммлеру, но отношения его с рейхсфюрером СС были непростыми. Злопамятный Гиммлер не мог ему простить, что в 1943 году Вольф обратился лично к Гитлеру с просьбой о разводе (право на развод мог предоставить Гиммлер, но он Вольфу отказал).

Именно вскоре после этого Вольф был отстранён от должности начальника Личного штаба Гиммлера и отправлен из центрального аппарата СС в Италию, то есть оказался на периферии событий. Тем не менее в Италии он имел реальную власть и фактически контролировал бывшего фашистского диктатора этой страны Бенито Муссолини, который в это время руководил марионеточным государством под названием Итальянская социальная республика (Республика Сало) всё в той же северной части страны (Вольф одновременно занимал пост личного представителя СС при правительстве Муссолини)230.

Даллес решил устроить своеобразную проверку. Если в переговоры намерен вступить сам генерал Вольф, то он должен доказать свои намерения, освободив и отправив в Швейцарию двух видных заключённых: одного из руководителей некоммунистического течения в итальянском движении Сопротивления Ферруччо Парри и американского разведчика, связного Даллеса итальянца Антонио Усмиани (он до ареста выполнял задания по связям с партизанским движением). Даллес был убеждён, что освободить этих людей без ведома Вольфа невозможно. При этом Аллен был почти уверен, что всё это — пустая возня, но всё же решил использовать малейший шанс начать переговоры. Речь, разумеется, шла именно о почти безнадёжной проверке, а не о спасении жизней двоих итальянцев, судьба которых волновала резидента УСС в самую последнюю очередь.

Прошло несколько дней, и от Вайбеля поступило срочное сообщение, что в Давос прибыли Парри и Усмиани, доставленные на швейцарскую границу группой эсэсовцев. Поспешивший на встречу с ними Аллен услышал, что утром этого дня оба они были выведены из тюремных камер в Милане, полагая, что их отправляют на расстрел, и без всяких объяснений привезены на швейцарскую границу. Принявший их пограничный офицер рапортовал о происшедшем своему начальству, которое каким-то образом вышло на Вайбеля (по всей видимости, Даллес предупредил последнего о возможном ходе событий, а тот дал соответствующие инструкции своим подчинённым). Таким образом оба итальянца оказались в Давосе, откуда вслед за этим были перевезены в частный санаторий в Лугано с указанием общаться только с медицинским персоналом этого заведения. Даллес убедился в том, что речь действительно может идти о переговорах с Вольфом.

К последнему были направлены всё те же Парилли и Хусман. Отправляя Хусмана, Даллес проводил ещё одну проверку: Хусман был по национальности евреем, тогда как было сравнительно хорошо известно активное участие Вольфа не просто в антисемитских акциях, но в причастности к отправке евреев в лагеря смерти. Выполняя очередную миссию, Хусман рисковал жизнью, отлично это понимал, но пошёл на неё, сознательно подвергая себя опасности, чтобы окончательно убедить предельно осторожного Даллеса в серьёзности начатого дела.

Между представителями Даллеса и Вольфом произошёл, согласно воспоминаниям Аллена, примерно такой разговор. На вопрос «Признаете ли вы, что война Германией полностью проиграна?» — Вольф ответил односложным «Да». На вопрос «Понимаете ли вы, что никакая сила не может разделить англосаксов и русских?» — последовал тот же ответ. Наконец, столь же определённый ответ прозвучал на вопрос: «Понимаете ли вы, что речь может идти только о вопросах, касающихся Итальянского фронта?»

Так открывалась возможность начать деловые переговоры, причём без явного ущемления прав и интересов советского союзника. Аллен всё же решил окончательно связать Вольфа, заставив его фактически совершить предательство по отношению к Третьему рейху. Он потребовал, чтобы Вольф предоставил ему секретные документы о расположении германских частей, их вооружении и т. д.

По поводу этого в источниках существуют разные версии. Согласно одним сведениям, нацистский генерал так и поступил. Согласно другим, — он передал лишь папку с собственными документами. Последней версии придерживается Питер Гросе, и она, видимо, соответствует действительности231. Если это так, то