Врата Рима. Гибель царей - Конн Иггульден

ничего, давили и давили. Теперь оружие достала уже вся полусотня, и рубка продолжилась при полном равнодушии участвующих в ней легионеров.

Все это длилось, должно быть, не больше нескольких минут, но Гаю и Марку они показались часами. С ужасом, в оцепенении, друзья смотрели, как люди падают под ударами мечей, валятся, словно колосья пшеницы под серпом. Тела павших уже устилали площадь, когда люди рванулись наконец назад. Все вдруг поняли, что происходит. Вскоре вокруг Мария и его людей образовалось пустое пространство, быстро расширявшееся по мере того, как свободные римляне и рабы разбегались кто куда, спасаясь от смертоносных мечей.

Легионеры молча вытерли клинки о мертвых и снова вложили в ножны. Стоящие на ступенях сенаторы побледнели и невольно отступили подальше от сцены жестокого побоища. Только Сулла остался на месте, скривив губы в горькой усмешке, когда его коснулась волна запаха свежей крови и рассеченных внутренностей.

Какое-то время противники смотрели друг на друга, словно никого больше, кроме них, на площади не было. Пауза затянулась. Марий поднял руку, будто собирался дать своим людям новый приказ.

– Через месяц, считая от этого дня, – резко произнес Сулла. – Проводи свой триумф, но знай – ты только что обрел врага. Наслаждайся теми мгновениями радости, которая по праву твоя.

Марий склонил голову:

– Благодарю тебя, Сулла, за мудрое решение.

Он повернулся спиной к сенаторам, скомандовал «кругом» и, пройдя сквозь строй, занял место впереди. Толпа держалась на безопасном расстоянии, но на всех лицах читались ненависть и злоба.

– Вперед! – гаркнул Марий, и железо снова ударило по камню – полуцентурия двинулась с площади следом за своим командиром.

Гай взглянул на Тубрука и Марка и покачал головой, но промолчал. Краем глаза он увидел спешащую к площади центурию Суллы. Легионеры бежали по боковой улочке, уже держа наготове мечи. Гай даже открыл рот, чтобы предупредить остальных о новой угрозе, но заметил, что Тубрук качает головой.

Сулла остановил своих солдат одним движением руки, и они застыли на месте, провожая отряд Мария злыми глазами. Уже выходя с площади, Гай оглянулся и увидел, что Сулла описывает в воздухе круг правой рукой.

– Едва разминулись, – прошептал Тубрук. – Мне такое не больно по вкусу.

Услышав старого гладиатора, Марий фыркнул и крикнул:

– На улицах строй держать теснее! Это еще не все! – Марий оглянулся через плечо. – Внимание к переулкам. Сулла просто так уйти нам не даст. Головы не терять! Мечи наготове!

События, втянутым в которые он оказался поневоле, увлекали Гая за собой, и от всего происходящего у него шла кругом голова. А кто-то еще говорил о безопасности в дядиной тени.

Резкий вскрик за спиной заставил обернуться, и идущий следом легионер едва не сбил его с ног. Один из солдат Мария упал в грязь на мостовую, и под ним растекалась лужа крови. Мельком Гай успел заметить трех мужчин, с остервенением коловших солдата ножами.

– Не смотри! – Тубрук взял его за плечо и развернул вперед.

– Но тот парень? Почему нельзя остановиться? – спросил Гай.

– Если остановимся, погибнем все. Сулла спустил с цепи своих псов.

Гай бросил взгляд в следующий переулок и увидел бегущих наперерез людей с кинжалами. Выправкой и манерой держаться они походили на легионеров, но одеты были в простые туники. Гай, как и почти все остальные, вытащил меч. Сердце снова заколотилось, на лбу выступил пот.

– Держать строй! Не паниковать! Не останавливаться! – прокричал Марий. Мышцы на спине и плечах вздулись от напряжения.

Люди Суллы с кинжалами бросились на заднюю шеренгу, и один из них упал, получив гладием между ребер. Остальные все же вырвали из строя легионера и повалили на землю. Несчастный вскрикнул от страха, когда у него вырвали меч, но крик внезапно и резко оборвался.

Полуцентурия продолжала свой марш, а ей вслед неслись торжествующие вопли. Гай обернулся на ходу и тут же пожалел об этом: нападавшие по-волчьи завывали, размахивая окровавленной головой. Легионеры сыпали проклятьями, а один даже остановился и поднял меч.

– Вег, мы уже почти на месте, – уговаривал другой, но Вег сбросил с плеча руку товарища и плюнул на землю.

– Он был моим другом! – пробормотал он и кинулся назад, к торжествующим врагам.

Гай попытался посмотреть, что будет дальше. Увидев легионера, те закричали, и тут же из переулков высыпали еще люди, и солдата просто разорвали на части.

– Держаться! – снова прокричал Марий, и Гай впервые услышал в его голосе гнев. – Держаться! – повторил он.

Марк взял кинжал у легионера справа и пробрался в задний ряд. Он шел в последней тройке, когда из темного переулка выскочили, размахивая ножами, четверо. Марк сцепился с одним из напавших и, улучив момент, чиркнул лезвием по горлу и невольно моргнул, когда кровь ударила ему в лицо. Защитившись убитым от другого выпада, он швырнул его во врагов. Труп еще не коснулся земли, а трое легионеров молча расправились с остальными короткими, быстрыми ударами и, не говоря ни слова, вернулись в строй. Один из них хлопнул Марка по плечу, и Марк ухмыльнулся в ответ. Потом он так же незаметно пробрался вперед и, немного запыхавшись, встал рядом с Гаем. Гай схватил его за шею.

Наконец перед ними открылись ворота, и отряд промаршировал внутрь, держа строй до тех пор, пока во двор не вошел последний.

Когда ворота закрылись, Гай вернулся к ним и посмотрел на улицу, по которой они только что поднялись на холм. Он не увидел никого. Улица выглядела пустынной – ни души. Рим казался таким же тихим и спокойным, как обычно.

Глава 14

Марий излучал радость и энергию и, обходя своих людей, похлопывал их по плечам и смеялся. Те в ответ криво ухмылялись, как ученики, удостоившиеся учительской похвалы.

– Победа за нами, парни! – объявил Марий. – Ровно через месяц мы устроим этому городу такой день, что запомнится надолго.

Ответом были крики одобрения, и Марий, созвав всех рабов, распорядился принести вина и закусок и угостить его людей по-царски.

– Все, чего пожелают! – проревел он.

В загрубелые руки вернувшихся солдат, в том числе Гая и Марка, совали золотые и серебряные винные кубки. Из глиняных кувшинов в кубки полилось, журча, гранатового цвета вино. Пришла с другими рабами и Александрия. Увидев Гая и Марка, девушка улыбнулась им. Гай в ответ кивнул, а Марк – подмигнул.

Тубрук понюхал вино и усмехнулся:

– Самое лучшее!

Марий поднял кубок, и лицо его вдруг сделалось серьезным. Ждать тишины ему пришлось лишь несколько секунд.

– За тех, кто не дошел сюда, кто погиб сегодня за нас. Тагон, Лука