Сокровища фараона - Татьяна Величкина

Саша вдохнула полной грудью запах утреннего леса. Еще мокрая от росы, трава была девушке по колено. Она раскинула в стороны руки и, закружившись, посмотрела туда, где были верхушки деревьев. Ярко-голубое небо будто бы хотело кинуться в ее объятия. Улыбнувшись, она закрыла глаза и вспомнила, как часто, когда еще были детьми, она и Таня бегали в этот лес.

Прижимая к груди букетик ландышей, которые уже мало, где встречались, Саша подбежала к домику бабушки.

Бабушка Наташа сидела в кресле-качалке и читала, слегка покачиваясь.

Саша влетела как вихрь на веранду, раскрасневшаяся и растрепанная.

— Бабуля, посмотри, что я тебе принесла.

— Ландыши, не уж — то? — бабушка посмотрела на букетик по верх очков и, улыбнувшись, покачала головой: — Санька, иди я поцелую тебя.

Саша обняла Наталью Сергеевну и, поцеловав ее, засмеялась.

— Как хорошо у тебя здесь. Жаль, что раньше не выбиралась.

— Верно, что-то произошло? — Саша в ответ замотала головой, — нет — нет, просто я решила свой отпуск провести у тебя, помочь тебе. Надо будет что-то сделать в огороде, скоро ведь уже будешь сажать рассаду.

— Не беспокойся об этом, Сашенька. Я уже договорилась со своими соседями. Ставлю им трехлитровую банку самогона, и они мне все тут приведут в надлежащий вид.

— Бабуля, — Саша раскрыла от удивления глаза, — вот уж не думала…ха — ха — ха, прости, если я не правильно реагирую, — она вновь залилась громким смехом. — Не могу представить, ты интелегентная женщина…гонишь самогонку и…продаешь.

— Сашенька, а что делать. Самогон меня всегда выручает. Вон в том году Сашка и Васька, мои соседи, мне крышу подремонтировали, теперь не течет. И зимой лекарство.

— Ладно, пойду, поставлю чайник. — Саша нежно обняла бабушку и направилась к двери.

— Чашки в комоде, там же чай и сахар — Бабушка Наташа покачав головой, улыбнулась, — вот непоседа.

Войдя в кухню, Саша огляделась по сторонам. На кухне все было по-прежнему, как и год назад. Желтые занавески, деревянные доски, дружно висевшие на стене, отделанной рейкой. Старинный резной комод, на котором громоздились глиняные горшочки, изящная керамическая ваза с лепниной и множество фарфоровых статуэток. Из окна, сквозь желтые шторы, солнечный свет казался сотканным из тысячи золотых нитей. Саша, бросив взгляд на чашки, мысленно приказала им опуститься на стол. Потом, положив заварку в чайник, Саша открыла холодильник, и достала масло, сметану, немного копченой колбасы и клубничное варенье.

На столе стояли пирожки, накрытые салфеткой, которые бабушка Наташа испекла еще утром. Там были ватрушки с творогом, пирожки с зеленым луком и отварными яйцами, пирожки с капустой, вареньем. Вдохнув запах сдобы, Саша не выдержала и откусила от одного кусочек.

— Вот так вкуснятина! — выключив газ под закипевшим чайником, девушка поставила все на большой поднос, и разлив чай по чашкам, понесла его на веранду.

— Вот, бабулечка, все готово Саша поставила поднос на стол и … вдруг споткнулась о ножку стула. Девушка вскрикнула от неожиданности, ведь поднос с горячим, чаем, чуть было не перевернулся на Наталью Сергеевну, если бы не одно «но». В последний момент, Саша вытянула вперед руку:

— Стой! — удивлению бабушки не было предела. Поднос со всем, что было на нем, замер и повис в воздухе. Потом, он плавно вернулся на стол:- Уф — ф. — выдохнула Саша, вытирая мокрый от пота лоб.

— Я надеюсь, что ты объяснишь мне все это, — казалось, что бабушка нисколько не испугалась, на ее лице было простое удивление: — Ну, я жду.

— Понимаешь, бабуля, — сконфуженно начала Саша: — Я не знаю, как это у меня получается. Это бывает, когда я злюсь, когда какая-то опасность. Хотя сейчас, я могу поднимать и перемещать небольшие предметы…

— И давно это ты так перемещаешь все?

— Это началось в конце февраля, когда меня довела Танька,… и родители встали на ее сторону. Потом, мне давно снятся странные сны, а теперь особенно. С тех пор, как я нашла карту в дедушкином столе.

Бабушка Наташа удивленно приподняла брови и, покачав головой, отвела глаза в сторону. Она не хотела, чтобы Саша видела ее слезы, но та, поднявшись со стула, бросилась к ней, обняла старую женщину и, целуя, прошептала:

— Прости меня, бабулечка, прости, но тогда меня просто распирало любопытство. Сейчас я ищу следы этой экспедиции, но ни кто, кроме моей подруги Кати мне не помогает. Родители категорически против, а с Таней совершенно испортились отношения. Она бесится, когда я проделываю все эти вещи, — Саша, подняв в воздух пирожок, положила его в тарелку бабушки Наташи. — Я приехала отвлечься от всего этого, побыть с тобой. Я рассказала бы тебе раньше, не было подходящего момента.

Бабушка погладила руку Саша и, улыбнувшись, сказала:

— Конечно, сейчас ты не сможешь ни куда поехать. Все стоит денег и немалых. Это опасно, я очень боюсь за тебя, Сашенька, но если у тебя будет такая возможность, не слушай ни кого. Точно так же и Сережа, твой дедушка, не мог усидеть на месте, и Анечка с Петей. Они бросили все. Я… совсем другая, да тогда и Поленька была еще очень маленькой.

Бабушка Наташа плакала, вспоминая родителей папы и своего мужа, но ей стало намного легче, когда она все рассказала Саше.

— Ты пойми, деточка, их искали, но все напрасно, ни кого не нашли. Хорошо, что мне помогли поставить на ноги Полечку и Гришу. Они с самого детства мечтали найти родителей и жили с этим, по этому меня ни сколько не удивило то, что когда Гриша пришел из армии, он сделал Полине предложение.

— Но почему папа с мамой так отрицательно отреагировали на мое увлечение?

— Сашенька, они просто боятся потерять тебя, и в этом я их очень понимаю. Но в то же время, нельзя лишать человека надежды. Я думаю, все образуется.

— Я пойду, прогуляюсь немного по лесу — девушка, тяжело вздохнув, сжала сухую руку Бабушки Наташи и, сказав, что скоро вернется, быстро сбежала со ступенек.

Стало совсем жарко, Саша сняла кофточку и неспеша прогуливалась по знакомым тропинкам. Она знала, что бабуля всегда понимала ее, и теперь стало намного легче. На залитой солнцем полянке, все искрилось в солнечном свете. Голубые и зеленые стрекозы, золотистые мухи, без устали летали с травинки на былинку, разномастные птицы летали с ветки на ветку. Саша присела на мягкую траву, уже высохшую от утренней росы и, запрокинув голов, посмотрела туда, где заканчивались верхушки деревьев, и начиналось бесконечно голубое небо. Белые как вата облака плавно, словно лебеди, плыли куда-то вдаль, за горизонт. Девушка не заметила, как уснула в мягкой траве на солнечной полянке. Все возвращалось, тот же сумрачный душный город и незнакомые ей люди. Одного она знала наверняка, это был мужчина среднего роста, крепкое телосложение выделяло его среди товарищей. Он разговаривал с Сашей, и она хорошо запомнила его проникновенные серые глаза и маленький шрам на левой щеке. Он не был красив, но в нем что-то было такое, от чего женщины томно вздыхают, говоря: — «Какой мужчина!».