Капля красивого яда (ЛП) - Клейтон Келси

Если бы только та девушка могла увидеть меня сейчас - в мамином свадебном платье, с завитыми волосами и фатой на голове.

Хейс не шутил, когда говорил, что хочет жениться на мне как можно скорее. Он очень нетерпелив. Когда два дня назад мы пошли в здание суда, чтобы получить разрешение на брак, он чуть не попытался жениться на мне там. Но если мы собирались сделать это таким образом, то не было смысла говорить об этом родителям.

К тому же, это кажется более особенным.

— Я хорошо выгляжу? — спрашиваю я свою маму.

Она промокает салфеткой под глазами, кажется, в миллионный раз с тех пор, как вошла. — Ты прекрасно выглядишь, милая. Я всегда знала, что из тебя получится такая великолепная невеста.

Я улыбаюсь, еще раз глядя на себя в зеркало. Честно говоря, я не могу поверить, что мы здесь. Даже за ужином в тот вечер с Мали мы едва ли даже рассматривали возможность того, что предложение было тем, что он имел в виду под «Я могу с этим работать». И, говоря о…

Когда я слышу звук шагов, поднимающихся по лестнице, я также слышу, как Мали ворчит себе под нос. И мне, вероятно, следует упомянуть, что я еще не рассказала ей ни о чем из этого. Отчасти потому, что я не хотела, чтобы она пыталась отговорить меня от этого, а также потому, что так гораздо веселее.

— Твой парень чертовски странный, — говорит она, входя в комнату, ее глаза сосредоточены на телефоне. — Он не позволил мне войти в парадную дверь. Настоял, чтобы я зашла сзади и сразу поднялась наверх по какому-то поводу — Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня, и замирает. — Ты в свадебном платье.

Я ухмыляюсь. — Ничто не проходит мимо тебя, не так ли?

В этот момент она видит мою маму, сидящую в кресле, тоже нарядную, и ее глаза расширяются, когда она снова смотрит на меня. — Т-ты выходишь замуж? Например, сегодня? Прямо сейчас?

— Да, — медленно произношу я. — И, если ты будешь моей подружкой невесты, твое платье висит в ванной.

Она идет в ванную и хватает платье, затем возвращается, все еще глядя на меня как на сумасшедшего. — Как давно ты беременна?

— Она не такая, — говорит ей моя мама, сопровождая это воздушными цитатами.

Иисус Христос. — Мам, правда. Я не беременна.

Но она только вздыхает, как будто она знает о том, беременна я или нет, больше, чем я сама. — Все в порядке, милая. Я понимаю, как важно подождать, пока не пройдут три месяца, чтобы рассказать людям.

О, ради всего святого.

Мои глаза встречаются с глазами Мали, и она, должно быть, в состоянии видеть, что мы с ней не в ладах по этому поводу, потому что она прижимает кулак ко рту, чтобы удержаться от смеха, затем отвлекается на одевание.

Я никогда не понимала всей этой традиции «что-то старое, что-то новое». Кто решил, что куча случайных вещей необходима для того, чтобы иметь хороший брак? Опрашивали ли они тех, у кого не было всего этого, и сколько из них развелось? Черт возьми, половина пар, вступающих в брак в наши дни, разводятся. Наверное, не хватило «чего-то синего».

Тем не менее, когда моя мама проверяет, все ли у меня есть, я не пытаюсь ее остановить. Такие мелочи делают ее счастливой. Хотя, когда она кладет руку мне на низ живота, и говорит: «что-то новое», для меня это уже слишком.

— Мама! — Я отталкиваю ее руку. — Опять же, я не беременна.

Она улыбается. — Конечно, милая.

Мои глаза закатываются, когда она хватает мой букет и вручает его мне, показывая синий цветок в центре — тот, о котором у меня не хватает духу сказать ей, что на самом деле он бирюзовый. Но это нормально. Мали незаметно достает из сумочки синюю заколку для волос и прикрепляет ее сбоку к букету.

— Хорошо, — говорит мама, еще раз оглядывая меня и обмахивая глаза, когда она снова начинает плакать. — Увидимся внизу. Я так сильно тебя люблю.

Я не могу удержаться от улыбки. — Я тоже люблю тебя, мама.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В ту же секунду, как она выходит из комнаты, Мали смотрит на меня прищуренными глазами. — Серьезно, ты даже немного не беременна?

— Нет.

Она весело напевает. — Ха. Через несколько месяцев твоя мама будет ужасно разочарована. — Я улыбаюсь как раз перед тем, как она, наконец, произносит то, чего жаждала с тех пор, как вошла. — Но если ты не беременна, не могла бы ты рассказать мне, что, черт возьми, происходит? С каких это пор ты выходишь замуж?

— Уже как несколько ночей назад, — признаюсь я. — Помнишь тот наш с тобой разговор за ужином в субботу вечером? Да, я пришла к нему в тот вечер, и он попросил меня выйти за него замуж.

— Срань господня. Это была идея Хейса?

— Да, — выдыхаю я. — И я пыталась сказать ему, что ему не нужно этого делать. Я дала ему выход. Но он практически убедил меня в этом. Не то чтобы я не согласилась бы немедленно, если бы знала, что он был серьезен.

Мали выглядит совершенно шокированной, пытаясь разобраться в этом. — Черт возьми, детка. У тебя волшебная киска?

Я смеюсь, как раз в тот момент, когда мой папа дважды стучит и открывает дверь. В тот момент, когда его взгляд останавливается на мне, его глаза начинают увлажняться. Я привыкла к тому, что моя мама плачет. Однажды я не торопилась загадывать желания на свечах в день рождения, и она плакала, потому что я так много думала об этом. Но до сих пор я никогда не видела, чтобы мой отец пролил хоть одну слезинку, и это мгновенно трогает меня.

— Вау, — выдыхает он. — Я представлял этот момент со дня твоего рождения. Ты намного моложе, чем я думал, но ты такая же красивая. Хейс - очень счастливый парень.

Сжимая губы в тонкую линию, чтобы попытаться удержаться от слез, я подхожу к своему отцу и обнимаю его. Он легонько целует меня в щеку, а затем перемещает свой рот прямо к моему уху.

— И если он когда-нибудь причинит тебе боль, он будет очень мертвым парнем.

Из меня вырывается смех. — Спасибо, папа.

Он гладит меня по спине и смотрит на Мали. — Ты хорошо выглядишь, Мэл.

— Спасибо тебе, папочка Би, — говорит она, затем съеживается. — Мм, нет. Больше не могу тебя так называть. Переспи с парнем, у которого проблемы с отцом, один раз, и все изменится...

Мой папа подавился воздухом. — Я вижу, все еще не хватает фильтра.

Как будто она только что осознала, что сказала, ее глаза закрываются, и она сжимает переносицу. — Да. Конечно.

Тем временем я смеюсь так сильно, что у меня болит живот, потому что, какого хрена она только что сказала моему отцу. Она выглядит совершенно подавленной, как и мой папа, если уж на то пошло. К счастью, Кэм заглядывает в дверь.

— Ребята, вы готовы? — Но когда он видит меня, он улыбается. — Посмотри на себя.

— Как он? — Нервно спрашиваю я. — Он все еще будет там, когда я спущусь вниз?

Кэм закатывает глаза. — Ты шутишь? Как ты думаешь, почему я здесь? Он готов затащить пастора Тодда сюда и жениться на тебе в спальне.

Что ж, это сэкономило бы нам время позже. Но, в отличие от Мали, у меня есть фильтр, так что эта мысль остается спрятанной в моем мозгу.

— Ладно, хорошо, — говорю я с облегчением. — Да, мы готовы.

Кэм кивает и, прежде чем уйти, подходит, чтобы обнять меня. — Я рад за тебя, сестренка, даже если ты крадешь моего лучшего друга.

— Пожалуйста. Вы вместе открываете бар, — говорю я ему. — У тебя будет с ним больше времени, чем у меня.

— Это справедливо. Он был у меня первым.

Я показываю ему язык, и он ухмыляется, прежде чем покинуть комнату.

Когда я слышу, как внизу начинает играть музыка, я понимаю, что пора. Мой папа, Мали и я подходим к лестнице. Через несколько минут я стану миссис Лейкин Уайлдер. И, о Боже, это меня просто поразило.

Мали спускается на одну ступеньку, а затем оборачивается. — Ты уверена насчет этого? Потому что мы можем выйти через черный ход – будем на Бора-Бора завтра к полудню. Никто нас не найдет.