Капля красивого яда (ЛП) - Клейтон Келси

— Нет, — говорю я, не давая ей сказать что-нибудь еще. — Позволь мне кое-что прояснить здесь, потому что я не уверен, что ты полностью понимаешь.

Делая шаг ближе, я кладу руки ей на плечи и смотрю в ее глаза — действительно убеждаясь, что она слышит каждое слово, слетающее с моих губ.

— Ты - это все для меня, Лейкин. Мне все равно, прошло несколько месяцев или тридцать чертовых лет. Это не изменится. Так что ты можешь сказать «нет», и мы можем играть в долгую игру, если ты этого хочешь. Мы можем не спешить. Но я собираюсь провести остаток своей жизни, любя тебя, независимо от этого. — По ее щеке скатилась одна слезинка, и я осторожно вытер ее. — Я не пытаюсь торопить события, чтобы добиться своего. Я действую в соответствии со своими желаниями с абсолютной уверенностью в том, что это правильный шаг, потому что ты - лучшее, что когда-либо случалось со мной. И мне не нужно ждать, чтобы понять, что ты - та, с кем я хочу прожить всю жизнь.

Ее нижняя губа дрожит, и она не сводит с меня взгляда, смахивая каждую слезинку. — Хорошо.

— Хорошо? — спрашиваю я, с надеждой, зарождающейся в моей груди.

Она кивает, и на ее лице расплывается улыбка. — Хорошо. Спроси меня.

Мое сердце заколотилось, едва не вырвавшись из груди и не бросившись к ее ногам. Будущее - это всегда лотерея. Невозможно предугадать, что произойдет. Но я знаю одно: эта женщина навсегда останется для меня единственной. И никогда не будет такого момента, когда я не буду любить ее всем, что у меня есть.

Я усмехаюсь, стараясь не расплакаться, когда опускаюсь перед ней на одно колено. Она смеется, заливаясь счастливыми слезами, и смотрит, как я снова открываю коробку.

— Лейкин Роуз, — говорю я, глядя на нее и чуть ли, не покачиваясь от интенсивности своих чувств к ней. — Если я чему-то и научился за последние несколько месяцев, так это тому, что эта жизнь не имеет смысла, если рядом со мной нет тебя. Я и так самый счастливый человек на свете, раз могу проводить с тобой хоть какое-то время, но я жаден и хочу каждую секунду, которую ты можешь подарить. Так что, ради всего святого, выходи за меня замуж, потому что все, что меньше, чем вечность с тобой, для меня недостаточно.

К концу речи она совсем расклеилась, слезы капали с ее лица на футболку, но она по-прежнему самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. И когда ей удается кивнуть головой в знак согласия, я понимаю, что этот образ будет запечатлен в моей памяти до скончания веков.

— Да? — перепроверяю я.

Она кивает. — Да, я выйду за тебя замуж.

Я слышал много удивительных вещей в своей жизни, но звучание этих слов, исходящих из ее уст, легко занимает первое место. Одним предложением она делает меня самым счастливым, чем я когда-либо был за всю свою жизнь. Я встаю и обнимаю ее, целуя всеми возможными способами, которые у меня есть.

Она была сестрой моего лучшего друга, моим единственным секретом и моей девушкой. Теперь она моя невеста. И я, блядь, не могу дождаться того дня, когда она станет моей женой.

Когда я надеваю кольцо на ее палец, мы оба улыбаемся и наслаждаемся счастьем. Просто видеть его, знать, что она моя, - все это производит на меня такое впечатление. Оно воспламеняет меня и заставляет чувствовать себя в безопасности одновременно.

Она, блядь, сказала "да".

Мы вдвоем смотрим на него, видя, как идеально оно смотрится на ее пальце, и когда она поднимает на меня взгляд, я каким-то образом умудряюсь влюбиться немного сильнее.

— Я так сильно люблю тебя, — говорит она мне.

Я выдыхаю с улыбкой. — Я люблю тебя больше.

И когда я накрываю ее рот своим и притягиваю к себе, я планирую показать ей, насколько серьезны эти слова.

Я лежу на боку, опираясь на локоть и положив голову на руку. Я не могу отвести взгляд от своей новоиспеченной невесты, хотя и не стал бы, если бы мог. Я слишком занят тем, что любуюсь тем, как она прекрасна. Ее грудь поднимается и опускается, когда она ждет, когда успокоится ее дыхание. Губы у нее темно-красные и немного припухшие от поцелуев. А след, который я оставил чуть ниже ее правой груди, говорит о том, что я хочу кричать с крыш, что она моя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ее волосы рассыпались по полу, и я потянулся к ним, чтобы вытащить из них лепесток розы. Она смеется, забирая его у меня и сдувает.

— Ты действительно превратился в адского романтика, — поддразнивает она.

Я усмехаюсь и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее еще раз. — Расскажи кому-нибудь, и я скажу, что ты полна дерьма. В моей репутации нет места для описания «Сентиментальный ублюдок».

— Ладно, теперь я полностью меняю твое имя в моем телефоне на «Сентиментальный ублюдок», — шутит она. — Но нет, я никому не расскажу. Ты шутишь? Все девушки, которые пытаются за тобой приударить, ищут связи на одну ночь, только потому, что убеждены, что ты не годишься в бойфренды. Я ни за что на свете не собираюсь это исправлять. Они выломают нашу чертову дверь.

Только одна часть из того, что она только что сказала, завладела всем моим вниманием. — Нашу дверь? Мне нравится, как это звучит.

Она прикусывает губу, улыбаясь. — Мне тоже.

Моя рука лежит у нее на животе, большой палец двигается взад-вперед по ее коже. — Боже, я не могу поверить, что женюсь на тебе.

— Как мы собираемся это сделать? — спрашивает она. — Я не думаю, что у кого-то из нас хватит терпения на долгую помолвку.

Я качаю головой. — Определенно нет. Я хочу, чтобы ты стала моей женой как можно скорее, насколько это в человеческих силах. Я хочу, чтобы ты была там, где тебе самое место — занимала все мое пространство и спала рядом со мной каждую ночь.

От этого ее улыбка становится чуть ярче. — Итак, суд утром? В ближайшие пару дней вылет в Вегас, чтобы сбежать?

Это заманчиво, честно говоря. Нет никаких сомнений, что я собираюсь втянуть нас в дерьмовое шоу. Но я не хочу, чтобы она думала, что я пытаюсь скрыть ее, или нас, или то, что она для меня значит. Больше нет.

— Нет, — говорю я ей. — Я слишком уважаю обеих наших матерей, чтобы так с ними поступать.

Лейкин хмурит брови. — Хорошо… о чем ты думаешь вместо этого?

— Я думаю, что хочу жениться на тебе на глазах у тех, кого мы любим. Ничего сумасшедшего. Только ты, я и самые важные люди в нашей жизни. И это включает твоих родителей.

На ее лице появилось понимание, и она кивнула. — Ах, значит, это самоубийственная миссия. Понятно. Теперь я в курсе.

Мои глаза игриво закатываются, и я щекочу ее за бок, вызывая у нее приступ хихиканья.

С чем бы нам ни пришлось иметь дело, оно того стоит.

17

Моя мама всегда была единственным человеком, который неизменно прикрывал мне спину. И никогда не имело значения, прав я был или нет. Она заставляла меня оправдываться за свои ошибки, но делала это так, что я понимал: она просто заботится обо мне. Я никогда не боялся рассказать ей что-либо.

До сих пор.

Не то чтобы она меня не поддержит. Я знаю, что поддержит. Но я думаю, что какая-то часть меня боится сказать ей, что я обретаю свое счастье, в то время как ее обманом лишили ее собственного.

Лейкин сидит рядом со мной за кухонным столом моей мамы, ее левая рука засунута в рукав толстовки, чтобы спрятать кольцо. Я предложил ей просто снять его и пока держать в кармане, но она отказалась. Сказала, что если это кольцо когда-нибудь покинет ее палец, то это будет не по ее воле.

— Эйч, — говорит моя мама. — Ты должен что-то сказать. Ты начинаешь меня беспокоить.

Краем глаза я вижу, как Лейкин ухмыляется, и делаю глубокий вдох. — Я знаю. Все в порядке. Просто дай мне секунду.

И тут, как будто это самая естественная вещь в мире, Лей протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими. Мы никогда не проявляли привязанности в присутствии родителей, но это совсем другое. Она знает, что нужна мне.