Его малышка на миллион - Юлия Бузакина

стоял без дела. Обсуждать, по большому счету, уже было нечего, но корейские партнеры оказались очень дотошными. Их гендиректор, протирая запотевшие стекла очков, все время уточнял детали, а Поляков, оседлав своего любимого конька, говорил и говорил.

«Вот душнила! Нет, чтоб в ресторан их отвезти, а он все детали уточняет!» – мысленно сетовал Андрей. Видимо, сетовал не только он: у переводчицы Агаты сел голос, и она все время облизывала пересохшие губы, а Вероника выразительно закатывала глаза всякий раз, когда их с Северским взгляды встречались.

Наконец соглашение было достигнуто, и Андрей громко предложил всем отправиться в ресторан.

– Русалка, говоришь, на ветвях сидит? Еще и поет? – с интересом потер подбородок Серега Поляков.

– Еще как поет! С шоу-программой! – похвастался Андрей.

– Вау! А стриптиз по заказу не танцует?

– Я твоя русалка, Сережа! – строго подмигнула Полякову проходившая мимо Вероника, и он тяжело вздохнул.

– Андрей, может, мы… это… чисто мужской компанией в ресторан рванем?

– А я как же? – У слышав разговор, к мужчинам подошла Агата. – Я одна среди мужчин ужинать не хочу! А без меня мои подопечные не поедут. Им переводчик нужен даже в неформальной обстановке.

– Да-да. – Рядом с Агатой встала Вероника. – Придется вам, мальчики, и меня с собой взять, чтобы Агата не скучала.

– Служебные романы, они такие, Серый: обременены рабочими обстоятельствами! – довольный тем, что дискуссия окончена и можно, наконец, ехать, хмыкнул Северский.

– Надо будет Веронику на другой объект перевести, – насупился Поляков. – А то – никакой личной жизни!

До ресторана тремя машинами добрались быстро. Услужливая администратор проводила делегацию к большому столу, и вскоре он ломился от яств на русский лад. Корейцы морщились от предложения выпить русской водки, удивлялись любимым пельменям Вероники, но, когда в зал выкатили сидящую на декорированном ветками бревне русалку с длинными светлыми волосами, красным чешуйчатым хвостом и практически топлес (ее красивую грудь прикрывали лишь алые звезды на тонких веревочках), все восхищенно застыли.

Русалка махнула роскошным хвостом, улыбнулась гостям и потянулась за микрофоном.

Поляков нервно ослабил галстук, а корейские партнеры произнесли восторженное «вау!».

Вероника украдкой взглянула на Полякова и расстроенно отодвинула от себя тарелку с пельменями. Переводчица Агата сочувственно пожала плечами.

И тут у Северского так некстати завибрировал мобильник.

Он взглянул на номер и нахмурился: номер незнакомый. Взять трубку, или нет? Небось какой-нибудь банк, снова кредит навялить хотят. Они же звонят всем подряд, без разбора!

Но телефон вибрировал снова и снова, и Андрей не выдержал.

– Да, слушаю!

– Папа, а ты когда домой приедешь? – послышался вкрадчивый голос дочери.

– Аля, у меня важный ужин с партнерами! Как только освобожусь, сразу тебя наберу! – Посматривая на алые звезды на груди у русалки, он с досадой перекрикивал грянувшую из колонок громкую музыку. – Постой, а почему ты с незнакомого номера звонишь?!

– Папочка, приезжай немедленно! Тут беда!

– Какая еще беда?!

– Очень страшная беда, пап! К нам домой пришла директриса Прекраснова! Она решила, что нам с тобой нужна мама, и теперь в дурацком фартучке в горошек и варежках готовит на нашей кухне странный ужин! Воняет жутко! А еще она пригласила на дом грумера для Арагона, и теперь его стригут! Помоги, папа!

– Как – директриса?! – опешил Северский. —Ты зачем ее в дом впустила, Аля?!

– Она сказала, что ей разрешено! Что она с инспекцией от школы! А сама у меня телефон отобрала, чтобы я тебе не позвонила и не испортила сюрприз, который она готовит! Я у грумера телефон стащила, пока он Арагона в ванной моет. Пап, он его с шампунем моет и с кондиционером! Арагон, оказывается, совсем не черный, папа! Он серый с большими белыми пятнами! А еще у него глаза есть!

– Так, стоп! Ты еще и грумера впустила?! У нас что, полный дом чужих людей?!

– Да ты не волнуйся, папочка, грумер прикольный! Мы с ним сразу подружились. А вот Екатерина Федоровна меня пугает…

– Сиди тихо, я скоро приеду!

– Пап, а что мне с Екатериной Федоровной делать?!

– Ну… не знаю! Что делают с незваными гостями? Чаем ее напои!

– Да, точно! Чаепитие! Сейчас устрою! Я там в шкафчике красивую упаковку чая видела! – оживилась Алекса, и звонок сорвался.

Зал погрузился в приятный полумрак, а осоловевшие от русской водки корейцы с восторгом подпевали на ломаном русском языке полуголой русалке: «Я тебья люблю, жить без тебья не могу».

– Андрей, что с тобой? У тебя такой взгляд, как будто ты не русалку топлес увидел, а кактус проглотил! – с трудом оторвав глаза от пылающих на груди у русалки алых звезд, склонился к другу Поляков.

– Беда, Серега… – выдохнул Северский и напряженно провел рукой по лицу.

– Что еще за беда?! Какая беда, Андрей, когда тут такие сиськи?!

– У меня дома директриса в фартучке в горошек готовит романтический ужин!

– Как – в фартучке в горошек?! Как в фильмах для взрослых – в одном фартучке?! – Сидевшая рядом Вероника выпучила глаза.

– Не только! Она еще в варежках.

– Может, у нее руки мерзнут? – озадаченно потер подбородок Поляков. – Хотя странно это…

– Там еще откуда-то взялся грумер и в моей ванной моет собаку… Все, ребята, я поехал! – отмахнулся от друзей Северский. – Вы уж тут как-нибудь без меня партнеров выгуляйте.

– Удачи тебе, Андрей! Ты… это… звони, если что! – Поляков провел ладонью по волосам. Он нервничал. В нем боролись два желания: досмотреть шоу с красавицей русалкой и чувство долга. Ведь, если он останется смотреть на красные звезды на тонких веревочках (Поляков лелеял надежду, что к концу программы веревочки свалятся вместе со звездами), Андрею придется один на один сражаться с директрисой, озабоченной поиском мужчины мечты. А директриса-то в фартучке! Фартучек на кухне – это очень серьезно! Он – как флаг вражеской армии! Андрей может не справиться с эмоциями и пасть жертвой хищной дивы!

Поляков вздохнул, укусил кулак… и придвинулся к столу поближе. Звезды победили.

– Значит, сиськи тебе важнее друга, да? – склонившись к нему, ядовито поинтересовалась Вероника. –