Благородный дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Не волнуйся, Линк. Банастасио у нас цель номер один, и помощь нам в этих краях оказывают не маленькую.

— Что нового про винтовки?

— Ты вне подозрений. Гонконгские боссы сняли с тебя арест. Официально об этом будет объявлено завтра.

— Они что-нибудь нашли?

— Нет. Зато мы нашли. Мы проверили твой ангар в Лос-Анджелесе. Ночной сторож припомнил, что видел, как два типа ошивались у погрузочного отсека. Ему и в голову ничего не пришло, пока мы не спросили.

— Боже. Вы кого-нибудь задержали?

— Нет. Возможно, никогда и не задержим. Не переживай. Что касается Банастасио, он от тебя отстанет очень скоро. Не волнуйся.

Вспомнив сейчас этот разговор, Бартлетт снова похолодел.

— Что случилось, дорогой? — встревожилась Орланда. — Что такое?

— Ничего.

— Ну скажи.

— Я просто подумал, какая скверная штука страх и какой урон он может нанести, если дать ему волю.

— О да, это я знаю, очень хорошо знаю. — Она на секунду отвела взгляд от дороги, неуверенно улыбнулась и положила руку ему на колено. — Но ты же сильный, дорогой. Ты ничего не боишься.

— Хорошо, если бы так, — усмехнулся он.

— О, так оно и есть. Я знаю. — Она притормозила, чтобы объехать участок, залитый жидкой грязью. Дорога здесь шла круче, и в переполненных канавах бурлила вода, выплескиваясь на проезжую часть.

Орланда повернула на Коутуолл-роуд, а потом за угол к Роуз-Корт, прижимаясь к высокой подпорной стенке. Когда она подъехала к дому, Бартлетт затаил дыхание, потому что она минуту поколебалась, а потом решительно миновала вестибюль и повернула на крутую дорожку, ведущую в гараж.

— Самое время выпить по коктейлю, — объявила она.

— Отлично, — хрипло произнес он, глядя в сторону.

Когда автомобиль остановился, Бартлетт вылез, обошел вокруг и отворил для Орланды дверцу. Она закрыла машину, и они направились к лифту. Бартлетт чувствовал, как на шее у него пульсирует жилка.

Зашедшие вместе с ним в лифт двое китайцев из кейтеринговой компании с подносами канапе в руках спросили, как найти квартиру компании «Эйшн пропертиз».

— Вам на пятый этаж, — подсказала Орланда.

— Это дом «Эйшн пропертиз»? — поинтересовался Бартлетт после того, как китайцы вышли.

— Да. Они этот дом и строили. — Она помолчала. — Джейсон Пламм и Квиллан — добрые друзья. У Квиллана до сих пор здесь пентхаус, хотя после того, как мы расстались, он кому-то его сдает.

Рука Бартлетта обняла её.

— Я рад, что ты рассталась с ним.

— Я тоже. — Она улыбалась ему так нежно, и невинное выражение её широко поставленных глаз терзало сердце. — Теперь.

Они поднялись на восьмой этаж, и, когда Орланда вставляла ключ в замок, Бартлетт заметил, что у неё дрожат руки.

— Заходи, Линк. Чай, кофе, пиво или коктейль? — Выскользнув из туфель, она подняла на него глаза. Сердце у него колотилось, и все чувства обострились — он пытался понять, есть ли в квартире кто-нибудь ещё. — Мы одни, — просто сказала она.

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

Она еле заметно пожала плечами.

— Просто пришло в голову.

Его руки легли ей на талию.

— Орланда...

— Я знаю, дорогой.

Она проговорила это хрипловатым голосом, от которого он затрепетал. Бартлетт поцеловал её, её губы ответили, и отозвалась плоть, мягкая и податливая под его ищущими руками. От прикосновения этих рук у неё напряглись соски, и заколотилось, как и у него, сердце. Потом обнимавшие шею руки уперлись ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но на сей раз он держал её крепко, впившись в губы поцелуем. Руки ослабли, снова обвившись вокруг шеи, а плоть прижалась ещё теснее. Губы разъединились, но объятия не разомкнулись.

— Я люблю тебя, Линк.

— Я люблю тебя, Орланда, — отозвался он, ошеломленно осознав, что так оно и есть.

Они снова слились в поцелуе, и он ощутил нежную силу её рук. Его собственные руки блуждали по её телу, а за ними накатывался огонь. Огонь, который охватывал обоих. Колени у неё подогнулись, и она повисла у него на руках. Тогда он поднял её и понес через открытую дверь в спальню. Спускавшиеся с потолка легкие газовые занавески, которые образовывали нечто вроде балдахина, слегка колыхались от приятного прохладного ветерка, веявшего из открытых окон.

Одеяло было мягкое, набитое пухом.

— Будь добр ко мне, дорогой, — донесся её хрипловатый шепот. — О, как я люблю тебя.

В конце дня погода стояла приятная, хотя небо по-прежнему хмурилось. Кейси махала рукой с кормы «Морской ведьмы» Дунстану Барру, Пламму и Пагмайру. Они только что сошли на пристань на гонконгской стороне. Питер Марлоу с девицами уже высадились в Коулуне, а яхта снова шла через гавань: Горнт уговорил Кейси остаться на борту и ещё немного прокатиться.

— Мне все равно надо назад, в Коулун, — сказал он. — У меня встреча в отеле «Девять драконов». Составите мне компанию? Пожалуйста.

— А почему бы и нет? — согласилась она, довольная: спешить было некуда; времени, чтобы переодеться для приема с коктейлями — днем её пригласил Пламм, — оставалось ещё предостаточно. Ужин с Ландо Матой она решила перенести на следующую неделю.

Днем на обратном пути из Шатиня она часть времени продремала, тепло укутавшись, чтобы не озябнуть на сильном ветру, и свернувшись на широких удобных подушках, разложенных полукругом на корме.

Остальные гости разбрелись, у руля иногда появлялся Горнт — высокий, сильный, капитан своего корабля. Питер Марлоу в одиночестве дремал на носу. Потом они — Горнт, Кейси и Барр — сели пить чай с печеньем. Появились Пагмайр и Пламм, взъерошенные и довольные, а за ними — девицы.

— Хорошо спалось? — усмехнулся Горнт.

— Очень хорошо, — ответил Пламм.

«Ещё бы», — подумала она, глядя на Джейсона и его девицу, которая ей понравилась: большие тёмные глаза, стройная фигура, всем довольное создание по имени Вэй-вэй, которое следовало за Пламмом как тень.

Раньше, когда они с Горнтом остались на палубе одни, он рассказал, что на борту нет ни одной случайной девушки, все — особые.

— У каждого здесь есть любовница?

— Помилуй бог, нет. Но — уж извините — мужчины и женщины стареют по-разному, и после определенного возраста все становится непросто. Грубо говоря, занятия любовью, любовь и брак — это не одно и то же.

— И такого понятия, как верность, не существует?

— Конечно существует. Но для женщины значит одно, а для мужчины — другое.

— Это ужасно, — вздохнула Кейси. — Ужасно и так несправедливо.

— Да. Но только если вам так хочется смотреть на вещи.

— Это неправильно! Подумайте о миллионах женщин, которые всю жизнь работают, надрываются, ухаживая за мужчиной, занимаясь мытьем и уборкой, а теперь и помогая содержать детей. Их просто отодвигают в сторону, лишь потому, что они постарели.