Ловец теней - Алёна Рю

за рубашку, но мужик все же выкатился из окна, оставив в его руках рваный лоскут. Пришлось за ним гнаться по всей улице, пока Тьяго не догадался срезать через арку и поставить мужику подножку.

Наварро упал на брусчатку и, перевернувшись на спину, расхохотался:

— И что ты сделаешь? Убьешь отца друга?

Тьяго взвел курок и выстрелил мужчине в ногу. Наварро скорчился и, держась за рану, заскулил.

Кальдера готовил специальные пули, особо опасные для гостей из бездны. И сейчас одна из них пришлась как нельзя кстати.

Тьяго снял с пояса моток веревки и связал мужчине руки. Через несколько минут к ним прибежал Зак, услышавший выстрел.

— Отец, — заволновался он.

— По-другому было нельзя, — извиняясь, проговорил Тьяго.

— Понимаю.

Зак взял отца под руку и заставил подняться. Тот заскулил еще сильнее. Тьяго на всякий случай перезарядил пистолет.

Они вернули Наварро в дом, где Кальдера смог закончить ритуал. Обоих супругов отвели в спальню, где те без сил повалились на кровать.

— Даже не знаю, как благодарить вас, — проговорил Зак, закрывая дверь комнаты. — Может, вам что-то нужно? Не знаю, чеснок? — он улыбнулся.

— Чеснок не помешает, — улыбнулся в ответ Кальдера.

Домой Тьяго шел в хорошем настроении, но у него были вопросы.

— Выходит, теней всего было три?

— Как минимум, — кивнул сеньор. — Я тебе уже говорил, что первейшей жертвой тени чаще всего становится тот, кто ее вызвал.

— А почему одни тени сжигают человека моментально, а другие убивают медленно?

— Это зависит от многих факторов. Насколько опытная тень. Насколько сильна воля человека. Что тени от него нужно. Например, тогда на складе тень пыталась убить вас с Генри одновременно и поэтому не смогла сжечь так же быстро, как вашего друга. А в случае с капитаном Драйденом тень была достаточно слабой и, скорее всего, не смогла сразу сломить его волю.

— А сегодня с четой Наварро? — спросил Тьяго.

— Пьяницы по определению не могут быть волевыми людьми, — ответил Кальдера. — Да и сеньора не производит впечатление железной леди. Так что тут я бы ставил на третье. Не похоже, чтобы тени питалась ими. Скорее использовали, как сосуды.

— То есть? — не понял Тьяго.

— Тени низкого уровня боятся света, а находиться внутри человека для них в этом плане безопаснее.

— Но сколько это может длиться? Их же рано или поздно обнаружат. А не питаясь душами, тени не становятся сильнее.

— И даже могут ослабеть, — добавил Кальдера. — Поэтому в большинстве случаев они торопятся расправиться с жертвой на месте. В этом деле есть еще интересная деталь. Догадаешься, какая?

Тьяго задумался.

— Мы не узнали бы об этом, не приди к нам сеньора Наварро самолично.

— Именно, — Кальдера удовлетворенно улыбнулся. — Я полагаю, что тень хотела, чтобы мы отправили их обратно в Бездну. Мать твоего друга едва ли сопротивлялась, для виду разве что.

— Но зачем это им?

— А вот это уже главный вопрос. Что-то за пеленой происходит, чего мы пока не знаем. Это лишь рябь на воде, как от брошенного камня. Видимые последствия, у которых есть невидимый источник.

«Две тени прибыли на разведку. Чудно», — подумал про себя Тьяго.

Еще не так давно он считал, что тени — это страшилка, которую рассказывали в церкви. В лучшем случае метафора на соблазны, которые одолевают время от времени любого. Но за последние полгода не только его взгляды начали меняться, но и мир вокруг. Кальдера был прав, что-то происходило.

С севера подул холодный ветер и, поёжившись, Тьяго сунул руки в карманы. Пальцы нащупали какой-то клочок бумаги. Пытаясь вспомнить, что это могло быть, он вытащил его и развернул:

«Завтра в полдень. Парк Свободы, у статуи Луго I. Приходи один. А».

Глава семнадцатая — Прогулка в парке

Историки до сих пор спорили, что оказало большее влияние на основание Деверина: огромная волна, поглотившая Атию и все близлежащие к ней земли, или все же восстание Луго, ставшего впоследствии королем.

Тьяго смотрел на его статую: статный мужчина с мечом в руках и на коне, поднявшемся на дыбы. Почему-то у королей и генералов были обязательно кони и никогда лошади. Должно быть, это подчеркивало их мужественность героизм.

Было по-февральски морозно, но солнце над головой уже напекало макушку. Тьяго прошелся туда-сюда, слушая, как хрустит снег под ногами, пока наконец не увидел проехавшую сквозь ворота парка карету.

Она остановилась напротив статуи, и из нее вышла маркиза де ла Буссар в платье с широкой юбкой и шерстяном плаще, отороченном мехом лисицы.

— Добрый день, сеньора, — Тьяго поклонился и поцеловал протянутую руку.

— Прогуляемся? — предложила Анжелика.

Парк Свободы зимой был неинтересным зрелищем. Никаких цветов, одни лишь черные стволы, собиравшие вокруг себя сугробы. Но с другой стороны, и народу почти не было.

— Твой сеньор знает, что ты здесь? — спросила маркиза, беря его под руку.

Тьяго был уверен, что никогда не упоминал при ней Кальдеру, но ее осведомленности не удивился.

— Нет, — ответил он, бросив взгляд в сторону.

— Почему? Ты ему не доверяешь?

— Он оставил меня тогда в монастыре, — хмуро проговорил Тьяго. — Да и я думал, вы предпочтете сохранить все в тайне.

— Ты умен не по годам, Сантьяго, — Анжелика широко улыбнулась. — Скажи, ты веришь в Учителя?

Парень на мгновение задумался. Какого ответа она от него ждала?

— Я думаю, такой человек действительно жил когда-то, — проговорил он. — Но поклоняться ему… Не знаю, почему все так уверены, что Учитель слышит наши молитвы. Он погиб героически, хорошо, но кто сказал, что он не прозябает в Бездне? Это уж куда вероятнее, чем существовать невидимкой, помогать нам в каких-то делах, причем всем одновременно и в разных местах. Я просто не понимаю, откуда это пошло, — Тьяго чувствовал, что его понесло, но поскольку маркиза не перебивала, продолжал: — Учитель был человеком — так? Тогда с чего все взяли, что после смерти он вдруг обрел божественные способности?

— Учитель был не обычным человеком, — ответила Анжелика. — Он пришел к нам из параллельного мира, в котором случился катаклизм, и души мертвых сумели ускользнуть сквозь открывшиеся двери и возродиться в других мирах.

В глазах Тьяго мелькнуло сомнение. Церковь ничего подобного не рассказывала.

— Допустим, — он решил пока это не оспаривать, — но это все равно делает его человеком. Или нет?

— В мире, откуда Учитель родом, люди освоили настоящую магию. Способность управлять материей силой мысли и без помощи теней. Для нас такая сила была бы сродни божественной.

— Почему же об этом молчит церковь? — спросил все же Тьяго.

— А о чем и